Стражи Хейвена - Саймон Грин

Он поднял нечто, оказавшееся маленькой куколкой из перекрученной раффии. Ее украшали тонкие цветные ленточки, каждая из которых была унизана мелкими плотными узелками.

— Что это? — вежливо поинтересовался Чанс.

— Ну, он начинал карьеру в качестве ловца сновидений, но я попросил одну нашу знакомую волшебницу расширить его полномочия. Не скажу точно как, но сделанного не воротишь. На сегодняшний день в задачи этой маленькой кукляшки входит генеральная защита от всех видов агрессивной магии. В активном состоянии ее хватит ненадолго, но пока она бодрствует, практически ничто и никто не сможет нас достать.

— Вы полагаете, нам понадобится подобная охрана? — удивился Чанс.

— Это Хейвен, — ответила Фишер. — И перед отъездом мы собираемся заварить тут дьявольскую кашу. — Она задумчиво поглядела на куколку, которую муж держал в руках. — Помню, как он к нам попал. Дело Собирателя Душ и Мандалы Ужаса.

— Ага, — кивнул Хок. — Паршивая история.

Мгновение супруги глядели друг другу в глаза, а затем вернулись к раскопкам в кучах имущества.

Половину одной из стен занимал книжный шкаф, забитый в основном дешевыми «страшками». Юноша вытащил парочку наугад и увидел знакомые аляповатые обложки с наполовину выпадающими из блузок растрепанными девицами цыганского вида на фоне нависающего над ними каменного дома с единственным освещенным окном. Бывали времена, когда у квестора возникало сильное ощущение, что изобретатель печатного станка за многое должен ответить. Когда Чанс учился в школе на севере, чтение не было таким обыденным делом. Он сунул книжки на место, и Хок краем глаза уловил движение.

— Знаю, — согласился он, ничуть не смутившись. — Но они дешевые и веселые, а когда ни свет ни заря приползаешь домой после двойной смены, нужно что-нибудь не слишком заумное, чтобы расслабиться. Мне нравятся стремные штучки, Изабель по большей части предпочитает романтический элемент.

— У нас есть и другие книги, — обиженно заметила Фишер, но в не суматохе смогла припомнить ни одного названия.

Чанс продолжил обход длинной комнаты, осторожно переступая через пустые винные бутылки и отвергнутые за непарностью носки. На широкой деревянной доске стояла большая головоломка — она была почти собрана. Картина представляла собой лесную сцену с высокими деревьями и распускающейся зеленой листвой. Комментарии показались квестору излишними. Каждый по-своему справляется с тоской по дому.

— Мы бы давно ее закончили, — поделилась Фишер, пытаясь запихнуть в рюкзак что-то большое, шерстяное и неподатливое. — Но у Хока только бортики хорошо получаются. И он потерял несколько последних кусочков.

— Я их не терял! — запальчиво возразил тот. — По-моему, они отсутствовали в коробке с самого начала. И я не только рамочки умею. В основном мне просто не хватает времени.

— Ты все еще дуешься, что мы не купили тот горный пейзаж, который ты хотел.

— Я его не хотел, — произнес Хок тем бесконечно терпеливым тоном, который так бесит женщин. — Я просто сказал, что там больше оттенков и его, должно быть, труднее собрать.

Хок и Фишер вышли на середину комнаты и молча огляделись. Они нагрузились огромными заплечными мешками, лопающимися от «предметов первой необходимости». Куколка из раффии выглядывала из Хокова мешка, словно бдительный часовой. Чаппи подошел и уселся у ног Чанса, радостно что-то жуя. Аллен предпочел не выяснять, что именно.

— Нам и вправду пора, — сказал Хок.

— Да, — согласилась Фишер.

Ни один из них не двинулся с места.

— Немного за десять-то лет. Но я всегда знал, что мы здесь проездом.

— Милый, нам все равно много не взять. Это замедлит передвижение.

— Знаю. Но я буду скучать по этому месту. Трудно представить, что стоит закрыть за собой дверь, и мы его больше не увидим.

— Вот и хорошо. Все равно мы тут мхом зарастали.

— Не хочется уезжать, — признался Хок. — Здесь было уютно. Безопасно. Никто здесь не заставлял меня изображать легендарного героя.

— Мы не обязаны идти… — медленно начала Фишер.

— Обязаны, — отрезал Хок. — Каникулы закончились.

Они тщательно заперли за собой квартиру, ибо в противном случае их отъезд привлек бы к себе лишнее внимание, и навьючили поклажу на коней, реквизированных Хоком в ближайшем стойле. Капитан отправил Чанса с Чаппи туда, где те остановились, чтобы забрать их лошадь и вещи, пока они с женой зайдут попрощаться в Штаб-квартиру Стражи. Супруги двинулись в путь. Сколько раз ходили они по этим улицам! Теперь, прощаясь, они как будто смотрели на все другими глазами. После стольких лет бесчисленное множество пороков Хейвена примелькалось, а звуки и пейзажи сделались привычными и потому незаметными. Для Хока и Фишер настало время последнего крестового похода на Хейвен, последней попытки восстановить справедливость, воздать достойным и покарать виновных. И плевать, что скажет на это закон.

В Штаб-квартире, как всегда, царила суета. Множество людей, самой разнообразной внешности и цветов кожи, сновали туда-обратно. Никто не обращал на Хока и Фишер особого внимания, пока супруги привязывали снаружи коней и давали на лапу констеблю, чтобы тот приглядел за животными (ибо в противном случае к моменту возвращения хозяев от лошадей остались бы одни подковы), а затем целеустремленно направились к главным складам.

Кладовщик громко возражал против их незапланированного визита и требовал необходимых бумаг. Хок наградил его тяжелым взглядом, Фишер положила ладонь на рукоять меча, и чинуше срочно куда-то понадобилось. Он удалился едва не бегом, а все клерки за столами внезапно очень заинтересовались своей работой. Супруги тем временем принялись непринужденно расхаживать по складу, набивая карманы всем, что понравится.

А выбирать было из чего. Прикомандированные к Страже ученые постоянно придумывали что-нибудь новенькое, дабы помочь беднягам, обходящим дозором город, выжить на неприветливых улицах Хейвена. Хок и Фишер нагрузились ударными гранатами, зажигательными устройствами и таким количеством метательных ножей, сколько поместилось на поясе. Хока особенно привлекли хаос-бомбы. Оружие новое, практически не проверенное, не испытанное в полевых условиях и, как всякий опытный образец, дорогое. По слухам, они обладали потрясающей разрушительной силой, и капитану этого было достаточно. Он сунул все шесть в поясной мешок и с надеждой огляделся в поисках еще какого-нибудь добра. Фишер невольно улыбнулась. Муж всегда обожал новейшие игрушки.

Не возникло у них разногласий и по поводу другой новинки — наркотических бомбочек, заполненным черным опийным порошком. В первый и единственный раз, когда эти штуки применили в полевых условиях, одна такая малютка пропитала порошком целую комнату и преступники и стражи просто уселись в кружок, взялись за руки и ухихикивались, пока не прошло действие наркотика.