Цикличность - Виктор Новоселов

Горячие ребята из Утейла прямо сходу затеяли потеху. Это вполне обоснованно, они откровенно заскучали за зиму. Вчерашние сыновья рудокопов и торговцев за зиму стали холеными и выученными солдатами. Они всю зиму сидели в теплых казармах и молотили соломенные чучела. Теперь пришел, наконец, их час – пора подвигов. И налитые кровью глаза солдат видели перед собой только врагов, им было невдомек, что они пытаются убить члена Братства и весь его отряд.

Хотя, даже в пылу битвы, я старался ранить, а не убивать. Но я уверен, что далеко не все смогут оправиться от тех ран, что я нанес. Кит поначалу вообще устроил какой-то праздник учебного фехтования, старался разбить атаковавшим его солдатам головы рукоятью или рубил плоскостью меча. В конце концов, это его едва не погубило. Какой-то паренек изловчился и схватил медленно идущий ему в плечо меч и нанес колющий удар. Кит не был бы командиром моего отряда, если бы быстро не взял ситуацию под контроль. Ногой он ударил парня в колено, что не дало парнишке закончить укол. Потом, практически мгновенно Кит выхватил свой кинжал и вонзил мальчонке прямо в глаз. Я уверен, что Кит сначала выполнил отточенное годами движение, а уже потом сообразил что произошло.

Вся битва длилась от силы минут десять. Мы отбились. Но потеряли убитыми шесть человек. Из них двоих наших. Трудно было принять тот факт, что сегодня двое моих людей приняли смерть от братьев по оружию. Еще труднее было принять то, что я лично наносил удары тем, кто вполне мог этой весной пополнить мой отряд, не пойди мы на эту рискованную авантюру.

После боя мы быстро придали все трупы огню, набрали из колодца свежей воды, и тронулись в дальнейший путь. Я, очень уставший, сидел на козлах вместе с Ло. Он заговорил со мной, как только черный дым от костра потерялся за деревьями.

– А ты ведь правша? – сказал Лоррис, смотря куда-то вдаль.

– Все делаю правой, бьюсь левой. – Конечно, он заметил. Глупо было отрицать.

– Прям как на востоке, но на уроженца Хадилхата ты что-то не очень похож.

– Как научили…

– Кто?

– Один человек с востока. Мы ему хорошо платили, он нас обучал. Такая стойка очень помогает, когда несешь в правой руке что-то тяжелое и большое.

– Тяжелое?

– Да. Например, мешок с…

– Награбленным! – закончил за меня Лоррис.

– Да, и я не хотел бы об этом говорить. Те времена прошли, хоть совершенного и не воротишь.

– Понимаю. – Ухмыльнулся Лоррис.

Он какое-то время молчал, созерцая дорогу впереди. Чем дальше мы уезжали от кострища, тем больше оживали дети в повозке. Притихшие было дети, понемногу начинали перешептываться, а потом и вовсе устроили какую-то веселую возню. Воины понемногу отходили от полученного в бою воодушевления. И теперь, когда оно их покидало, на них накатывала усталость. Мы замедлились. Мы оставили одного человека идущим впереди и одного позади. Остальные забрались в повозку. Некоторые из них уже спали. И в этот момент я решил обратиться к Лоррису.

– Дедушка Ло, а как ты умудрился стать тем, кем стал?

– О чем ты?

– Ну, я вот грабил, пока мог, деньгами сорил. Потом прижало, пришлось уехать на север, а здесь, чтобы было, что поесть пришлось к адептам прибиться. Но я-то отщепенец, а ты, как вижу, человек хороший, как будто ты тут не на своем месте.

– Моя семья жила подле Бирдремма. Мои предки возносили хвалу Скипу испокон веков. Так, как это делали и наши соседи, и все те, кого мы знали. Чудотворцев не знал еще мой дед, лишь отец мой познакомился с ними, когда те прибыли на ледник. То были хорошие люди, они наладили для нас сообщение с Харресом, поделились подробными картами и помогли новыми орудиями труда. От нас лишь попросили подписаться под документом, утверждающим, что земли наши входят в состав Страны и мы никаких претензий не имеем.

Шло время, отец преставился. Мои младшие братья уехали на юг в поисках лучшей жизни. Остались на семейной земле только мы со старшим братом. Я семьей обзавелся, жена у меня была и пятеро деток. Брату не повезло с семьей, так и не нашел он свою суженную, да стал все больше пить да не закусывать. Вскоре управлял я уже как своей землей, так и землей брата, ибо тот просыпался со стаканом в руке, да засыпал в обнимку с бутылью.

Все справедливо было, по совести. Я его урожай продавал, да деньги все, до медяка, ему передавал, чем только способствовал его пьянству. Но брат мой помутился отчего-то разумом. Уж не знаю горячка ли у него случилась или давно в нем эта завидная злоба сидела… В общем, покуда ездил я в Харрес на базар, он взял вилы, да заколол всю мою семью, даже малыша месячного не пожалел, а сам затем вздернулся прямо посреди моего дома.

Я их всех схоронил, кроме брата, ибо проклял его, да оставил висеть в петле. Сам я отправился на юг, за Харрес, туда где никогда не был. Там у Уимстера набрел на караван, что деток вез с запада. Я детей очень люблю, всегда нравилось над ними хлопотать, вот я подрядился их нянчить. А уже потом выяснилось что это культ Ольберта, а мне и плевать было, если честно – идти больше некуда, а здесь я был нужен. Вот так и остался.

После этих слов беседа, перешла в бытовое русло. Северянина, куда больше беспокоило то, что часть наших детей страдала животом.

Лоррис отчего-то решил, что солдаты Утейла могли подбросить в колодцы отраву. Как человек с другой стороны, я знал насколько важны колодцы для Металлической долины, и травить их никто и никогда не решится.

Вставшие без воды караваны – вот настоящий кошмар для долины, а вовсе не адепты, что «мелко пакостили» на дорогах. Нет руды – соответственно нет еды и денег. А на земле у рудников можно выращивать только сорняки, и то хилые. Так что, скорее всего в колодцы просто попала весенняя грязь, что расстроила мягкие детские желудки.

Однако, уже скоро времени на праздные разговоры не осталось. Ведь, как говорили фермеры на западе: «Лучшее лекарство от тяжких дум – тяжкий труд». И весь следующий месяц превратился в непрекращающийся дурной сон наяву. После того как в Утейла узнали об уничтоженном патруле, на нас началась самая настоящая охота. Солдаты из крепости взялись за нас со всем возможным азартом.

Затем, несколько раз преследование прекращалось, видимо как раз на то время пока