Еще один простак - Джеймс Чейз

— Похоже, инсценировка похищения, — сказал Барти. — При том условии, что Анна Харкурт была не кто иная, как Одетта Мальру. Вот это мы и должны выяснить.

— Похоже, так, — сказал Реник. — Ладно, беритесь за дело. Давайте проверим эту девушку, и я прошу, чтобы проверка была проведена самым тщательным образом.

Он резко повернулся ко мне.

— Договорись, чтобы в этом платье сфотографировали одну из наших девушек. Лицо надо затемнить. Может, кто-нибудь узнает и откликнется. Разошли фотографию во все местные газеты и в Лос-Анджелес.

Я взял платье и пошел к себе в кабинет. У меня было такое ощущение, будто из тела вынули все кости. Зубья капкана сжимались все сильнее. Через сутки, если не раньше, Реник мог выйти даже на меня. Я должен был как-то доказать, что ее убил О’Рейли — но как?

В течение следующего часа у меня просто не было времени подумать над этим. Я ходил фотографировать платье, получал снимки, встречался с репортерами, договаривался насчет публикации фотографий в местных газетах и в Лос-Анджелесе.

Между тем подошло время обеда. Я собирался пойти пообедать с Реником и Барти, когда зазвонил телефон. Все мы были в кабинете у Реника. Он взял трубку, затем передал ее мне.

— Возьми, Нина тебя спрашивает.

Я взял трубку.

— Да? Я как раз ухожу обедать.

— Гарри, прошу тебя, приезжай домой. Мне надо с тобой поговорить. — В ее голосе звучали нотки, от которых у меня мороз по коже пошел. Я еще ни разу не слышал, чтобы она говорила таким бесстрастно-холодным тоном.

— Сейчас приеду, — сказал я и повесил трубку. — Нина просит, чтобы я пообедал дома. Что-то там случилось. Наверно, одно из обычных домашних дел. Вернусь к двум.

— Конечно, поезжай, — сказал Реник. Он читал какие-то бумаги и даже не взглянул на меня. — Возьми машину, Гарри. Жду тебя здесь в два часа.

Выйдя из его кабинета, я помчался по коридору, сбежал по лестнице, влез в полицейскую машину и рванул домой. Случилось что-то плохое, я это почувствовал по ее голосу, хотя не мог себе представить, что именно.

Я поставил машину возле дома, быстро прошел по дорожке, вытащил ключ и открыл входную дверь.

— Нина?

— Я здесь, Гарри, — отозвалась она из гостиной.

Я прошел через холл, толкнул дверь гостиной и тут же остановился как вкопанный.

Нина сидела в кресле лицом к двери. Она показалась мне маленькой, испуганной и очень бледной.

Рядом с ней сидел О’Рейли, нога на ногу, ковыряя в зубах спичкой. Он сменил свою шоферскую униформу на спортивную рубашку и легкие брюки бутылочного цвета. Когда я встретился с ним глазами, он ухмыльнулся.

В правой руке он держал полицейский пистолет 38-го калибра. Короткий вороненый ствол был наведен прямо на меня.

Глава двенадцатая

— Давай заходи, парень, поддержи компанию, — сказал О’Рейли. Похоже, твою жену не устраивает мое общество.

Я подошел к Нине. Первое чувство потрясения и страха, которое я испытал, увидев этого человека в своем доме, сменилось холодной яростью.

— Вон отсюда, пока я тебя не вышвырнул, — сказал я.

Он ухмыльнулся, оскалив ровные белые зубы.

— Слушай, парень, — сказал он, — может, ты чего и стоишь как любитель, но я-то профессионал. Мне прихлопнуть двух таких, как ты, раз плюнуть.

Нина успокаивающим жестом положила ладонь мне на руку.

— Что тебе надо? — спросил я.

— Не догадываешься? Мне нужны те самые пленки, и я их получу!

— Значит, все-таки ты убил ее!

Он потер подбородок и еще шире ухмыльнулся.

— Я? Все улики против тебя. Ну и лопух же ты, братец! Слишком много говоришь. Если бы ты не сболтнул насчет этих пленок, мы с Реей считали бы, что сидим как у Христа за пазухой, но тебе надо было распустить язык. Эти пленки угроза для Реи. Меня они не беспокоят, но мы с ней работаем на пару, и я обещал добыть их.

— Напрасно обещал. Ты их не получишь. Если кто их и получит, так это Реник.

Он взглянул на пистолет в своей руке, потом на меня.

— Допустим, я целюсь в левую ногу твоей жены? Допустим, я спускаю курок? А ведь я могу это сделать, если ты не отдашь мне пленки.

— Не слушай его, Гарри, — спокойно сказала Нина. — Я его не боюсь.

— Попробуй выстрели, — сказал я. — Не успеешь спрятать свою пушку, как сюда набежит десяток людей, не меньше. Твой дешевый блеф не пройдет! А теперь пошел вон!

Он откинулся на спинку кресла и засмеялся.

— Вообще-то стоило бы попробовать. Но ты прав. Я не стану стрелять ни в кого из вас. — Он сунул пистолет в карман брюк, — Ладно, давай ближе к делу. Мне нужны пленки, и ты их отдашь. Где они?

— В банке, где ты до них не доберешься.

— Значит, ты мне отдашь их в банке. Пошли!

— Ничего ты не получишь. Это окончательно. Убирайся отсюда!

Он посмотрел на меня долгим неподвижным взглядом.

— Ну, ладно. Раз такое дело, придется тебя переубедить. На карту поставлены миллионы долларов. Твой пленки могут сорвать тщательно продуманный план, и я этого не допущу. Мне наплевать, что случится, лишь бы мой план сработал. У меня есть деньги, чтобы предпринять любые необходимые меры для получения этих пленок. Теперь я кое-что тебе покажу. — Он достал из кармана флакончик синего стекла, вынул пробку и очень осторожно накапал жидкость на стоявший рядом столик. Жидкость вела себя как живая. Она с шипением образовала крохотную лужицу в середине стола. Я видел, как она разъедала лак и краску. — Это серная кислота, — продолжал он. — Та самая, которую выплескивают в лицо несговорчивым людям. — Он взглянул на меня, и лицо его внезапно исказилось от злобы. — Я знаю головорезов, Барбер, которые выплеснут ее в лицо твоей жене меньше чем за сотню долларов. И не строй себе иллюзий, что ты сумеешь ее защитить. В общем так: или я прямо сейчас получаю пленки, или в ближайшие двенадцать часов из твоей жены делают слепую калеку с прожженным лицом. Выбор за тобой.

Я почувствовал, как Нина сжала мне руку. Мы следили за жидкостью, которая шипела и пузырилась на столике. Я взглянул на О’Рейли. Выражение его маленьких серых глазок убедило меня, что он не блефует. Он сделает это. Я не сумею защитить Нину.

Я понял, что проиграл.

— Ладно, пошли, — сказал я, поднимаясь на ноги.

Нина схватила меня за руку.

— Нет! Не ходи! Он не посмеет! Гарри, прошу тебя…

— Это мое дело, и тебя оно не касается.

Я вырвал руку и пошел к двери, провожаемый неподвижным взглядом ее широко раскрытых глаз.

— Он прав, детка. Сиди и не рыпайся. И поосторожнее с этой штукой, когда будешь убирать, не то попортишь свои изящные ручки.

— Гарри! — воскликнула Нина, вскакивая с места. — Не делай этого! Не отдавай ему пленки!

Я вышел из дома и направился к машине в сопровождении О’Рейли.

— Не повезло тебе, парень, — сказал он, устроившись в машине рядом со мной, — но никто не тянул тебя за язык. Теперь будешь полагаться только на себя. Как там Реник? Он еще не сел тебе на хвост?

— Пока еще нет. — Я тронул с места. Меня душила холодная бешеная ненависть к этому человеку. Я слишком поздно понял, какого свалял дурака, когда пытался припугнуть Рею этими пленками. Расставшись с ними, я должен буду, как сказал О’Рейли, полагаться только на себя. Все зависит от того, кому поверят, мне или ей. Но она может нанять лучшего адвоката в стране, который не оставит камня на камне от всех моих показаний.

— Когда тебя, лопуха, зацапают, — сказал О’Рейли, — не пытайся впутать Рею или меня. У нас обоих железное алиби.

— Хорошо устроились, — сказал я.

Мы переглянулись, и в глазах у него я уловил недоумение.

— А ты хладнокровный малый, учитывая твое положение, — сказал он. — Вот уж не думал, что у тебя хватит выдержки.

— Я сам заварил эту кашу, мне и расхлебывать. Твое положение выглядит сейчас как нельзя лучше, но тебе ничего не светит, потому что ты ни черта не смыслишь в женщинах.

Я попал в цель. Он резко повернулся ко мне.

— Что за вздор ты городишь?

— Сам узнаешь. Я много лет был газетчиком, и мне частенько проходилось иметь дело с танцовщицами из ночных клубов. Я знаю их психологию. Во всяком случае, я уверен, что Рея Мальру не собирается провести остаток своей жизни с неотесанным ирландцем. Ведь не думаешь ты, что можешь претендовать на что-нибудь лучшее, чем роль бывшего полисмена с повадками вышибалы? Когда Мальру умрет и она получит его деньги, у нее сразу пропадет к тебе интерес. Посмотришь, как легко она тебя выставит. Она сумеет это сделать. Ты не успеешь сообразить, что происходит, как окажешься еще одним полисменом в поисках работы.

— Да? Ты так думаешь? — Его тонкие губы сложились в злую усмешку. — Не морочь себе голову, лопух. Рея будет моей женой еще долго после того, как ты отдашь концы.

Я затормозил напротив банка. До двух оставалось еще минуты три, и двери банка были закрыты.