Доллары царя Гороха - Дарья Донцова

– Я сама чуть не умерла, ходя по Тишинке, – призналась Люся.

– Вот-вот, – обрадовался Леонардо, – следовательно, ты меня поймешь. В общем, приволок я эти деньжищи сюда и заметался, куда их деть. Ну и… сжег!

– Как? – вытаращила глаза Люсенька.

– Развел огонь в мангале, в котором шашлыки жарим, и побросал пачки туда, – ответил Леонардо.

– Господи, – прошептала Люся, – ты представляешь, какую сумму уничтожил?!

– Нет, – ответил приятель, – а ты пересчитывала доллары?

– Нет, – прошептала Люся.

– Значит, так, – решительно заявил Леонардо, – деньги превратились в золу. Считай меня трусом, негодяем, сволочью, но я это сделал. С другой стороны, представь: ну вернул бы я их тебе, и что? Куда бы ты делась? Стала бы распродавать доллары? Господи, Люся, очнись! Ты же совершенно не умеешь притворяться и мигом оказалась бы за решеткой. Пойми, с валютой не шутят! В нашей стране за нее мигом секир-башка делают.

Люсенька только кивала головой. Конечно, Леонардо был прав, куда деваться с кипой запрещенных в России долларов? Но Володя работал как зверь, чтобы получить эти деньги. Вставал в шесть утра к мольберту, а отходил от него ночью. Не денег жалко, а мужа, погибшего из-за них.

– Слушай сюда, – встряхнул Люсю Леонардо, – я понимаю, что виноват, и постараюсь исправить положение. Ты каждый месяц будешь получать от меня триста рублей.

– Зачем? – отшатнулась Люся.

– На еду и одежду, – рявкнул Леонардо, – считай, что я отдаю долг, ну те самые сожженные денежки, ясно?

– Не надо, – попыталась сопротивляться Люся, – мы и так проживем.

– Молчать! – заорал приятель и треснул кулаком по скамейке.

Раздался противный скрип, от лавочки отлетела деревяшка.

– Имей в виду, – неожиданно тихо произнес Леонардо, – приди мне в голову идиотская затея связаться с американцами, окажись я в тюрьме, а потом в могиле, Володя никогда бы не бросил Марфу и Сережу…

– Вот какие благородные люди встречались в нашем поколении, – завершила рассказ Люся, – до самой своей кончины первого числа каждого месяца Леонардо вручал мне конверт. Это его заслуга, что Настя ни в чем не нуждалась!

Я быстро произвела в уме нехитрые расчеты. Сумма, лежавшая в тайнике, по словам Люси, приближалась к пятистам тысячам долларов. Только что она, правда, говорила, что не знает, сколько денег было в сумке, но раньше сообщила, что Володя хотел набрать полмиллиона и начать дело с разводом.

Поскольку Люся и Володя перестали быть официально супругами, я могу предположить, что в тайнике набралось необходимое количество звонкой монеты. Ну а теперь все просто: насколько я помню, на черном рынке за один доллар давали четыре рубля. Три советские сотни – это, грубо говоря, семьдесят пять долларов, ну чуть больше. В году двенадцать месяцев, следовательно, Леонардо выплачивал Люсе девятьсот баксов. А теперь поделим пол-лимона на эту сумму и получим… более пятисот лет. То есть, чтобы полностью выплатить долг за сожженные купюры, Леонардо бы понадобилось почти шесть столетий. И Люся еще его нахваливает за честность!

– Кто такая Клара? – вернулась я к действительности.

– Клара? – недоуменно вскинула вверх брови Люся.

– Ну да, вы же сказали в начале разговора: «Я спасла жизнь Кларе».

– Ах вот о чем речь! – засмеялась Люся. – Клара!

– Да, пожалуйста, дайте мне ее адрес, собственно говоря, я за ним и пришла!

– Мама, – раздался звонкий голос, – с кем ты разговариваешь?

В комнату легким шагом вошла худенькая блондиночка в джинсах.

– Настюша! – обрадовалась Люся. – Представляешь, маньяка поймали! Вот, Дашенька рассказала. А еще она знала Леонардо и Марфу!

Я изумилась. Надо же, каким странным образом трансформируются мысли в голове у пожилой женщины. С чего она взяла, что я видела родителей Сергея?

– И пришла навестить тебя, – радостно закончила Люся, – она же ваша с Сережей подруга детства!

Настя холодно посмотрела на меня, проронила равнодушное «здравствуйте» и сказала:

– Мама, сейчас новости по НТВ начнутся, ты не хочешь посмотреть?

– Ой, – засуетилась Люся, – как же так? Ну совершенно забыла!

Причитая на разные лады, пожилая дама ушла. Настя села за стол, взглянула на меня и сказала:

– Ну, предположим, Людмилу Сергеевну вы обманули, она человек наивный, к тому же практически ничего не видит из-за старости, а очки носить не желает, но мне-то врать бесполезно. Я ведь отлично знаю, что никогда с вами ранее не встречалась. Что вам надо?

– Я разыскиваю женщину, хорошую знакомую Сергея Якунина, по имени Клара. Она мне очень нужна, – быстро сказала я. – Кстати, я не представлялась знакомой Леонардо и Марфы. Честно говоря, я даже не понимаю, откуда ваша мама это взяла? Ехала к вам, думала, вы мне поможете. Клава, жена, вернее, вдова Сергея, сказала, что вы якобы ее знаете.

Настя перестала хмуриться.

– Вы что-то перепутали. Дамы по имени Клара в окружении Сергея не было никогда. А зачем она вам?

Я насторожилась. Настя лжет, она явно знает Клару и хочет сначала произвести разведку. Почему-то мне не хотелось говорить ей правду, и я, сделав самое серьезное лицо, заявила:

– Понимаете, я работаю в больнице, медсестрой. Сергей Якунин умер на моих руках. Вы в курсе, что он скончался?

Настя молча кивнула.

– Перед самой смертью он попросил меня передать кое-что женщине по имени Клара.

– Что? – равнодушно спросила Настя.

– Книгу, – спокойно соврала я, – маленький томик стихов, ничего особенного, Лермонтов. Но ее адрес или телефон сообщить не успел, увы! Я подумала, что Кларой звали его жену, вообще-то она Клава, но родные могли ее звать Кларой, понимаете?

Настя молча смотрела мне в лицо.

– Она дала мне ваш адрес, а Людмила Сергеевна очень любезно меня приняла, рассказала удивительную историю своей жизни.

– Не стоит воспринимать слова Люси всерьез, – снова нахмурилась Настя, – к сожалению, у мамы не все в порядке с головой. Возраст сделал свое дело. Впрочем, и раньше, будучи молодой, она любила придумывать всякие небылицы. Она поэтесса, человек, обладающий невероятной, я бы сказала, болезненной фантазией. Ей следовало писать романы, но она сочиняла четверостишия. Ну а сейчас ее фантазия приняла просто гротескные формы.

– Мне Людмила Сергеевна показалась вполне адекватной, – возразила я, – и потом, она сказала, что, унеся из дома деньги, спасла Леонардо и Клару.

Настя изобразила удивление:

– Что? Какие деньги?

– Примерно полмиллиона долларов, которые ваш отец, Владимир Трошев, получил за свои картины.

Мгновение Настя молчала, потом рассмеялась:

– Ну мама! Ей-богу, это намного посильней, чем история про моего жениха-миллиардера, которую она рассказала на днях Нинель Иосифовне.

– Это кто? – машинально поинтересовалась я.

– Соседка, живет на седьмом этаже, над нами, – пояснила Настя, – буквально вчера она встретила меня во дворе и принялась поздравлять с помолвкой. Я ничего не поняла и сказала, что в ближайшем будущем вовсе не собираюсь выходить замуж. Ну и спросила ее, с чего она взяла, что я строю матримониальные планы? И слышу в ответ: Люся рассказала и про жениха-богача, и про дом на берегу озера, и платье описала, и туфли, и кольцо… Честно говоря, мама меня не первый раз в идиотское положение ставит. Она всю жизнь была такой. Одного не пойму: почему люди ей верят? Пятьсот тысяч долларов! Вы хоть представляете, какие это деньжищи?

Я хотела было ответить «да», но вовремя вспомнила, что представилась простой медсестрой, и сказала:

– Нет.

– Я тоже, – подхватила Настя, – мой отец умер, и нам…

– Он покончил жизнь самоубийством в тюрьме? – перебила я Настю.

– Ну это уже слишком! – возмутилась она. – Ни в какие ворота не лезет! До сих пор мама не говорила об отце гадостей. Нет, конечно. Папа скончался от инсульта, достаточно давно. Извините, я ничем вам не помогу, никакую Клару не знаю. Книгу, если хотите, можете оставить у нас. Я сохраню ее на память о Сергее.

– Что же вы даже не пришли на его похороны? – вырвалось у меня.

Настя побарабанила пальцами по столу.

– Клавдия ненавидит меня, она всю жизнь ревновала Сергея ко мне, кстати, совершенно зря, мы с ним просто дружили. Я в момент смерти Сережи была в командировке, вернулась лишь сегодня утром. Простите, но вынуждена с вами попрощаться, очень много дел предстоит по дому сделать.

Я спокойно, словно меня никто не выставлял вон, откланялась и ушла.

Глава 19

По дороге домой я сначала позлилась на Настю. Ясное дело, она великолепно знает Клару, просто по каким-то непонятным для меня причинам не желает в этом признаваться. Ладно, если Настя не хочет мне помочь, я великолепно обойдусь без нее. Люся вовсе не безумная фантазерка. Как все пожилые люди, сидящие дома, она обрадовалась новой слушательнице и рассказала ей самый яркий эпизод из своей биографии. И она тоже знакома с Кларой. Более того, она мне почти назвала ее координаты, но тут некстати явилась домой Настя и моментально пресекла всю вербальную активность матушки.