Доллары царя Гороха - Дарья Донцова

Но тут его глаза зацепились за свитер Костика, и полковник начал багроветь.

– Это чтой-то ты напялил? – поинтересовался преподаватель.

– Пуловер, – ответил Костик.

– Немедленно снять!

– Почему?

– Только пидорасы носят такие свитера, – с прямотой солдата заявил Зверев, – а я в своей аудитории их не потерплю.

– Кого? – хихикнула Светка. – Свитера или… э… ну, этих самых?..

– Не умничай, Сафонова, – рявкнул Зверев, – автомат собирать не умеешь, а туда же, языком шморкать. Вот нападет на нас мировой капитализм, а ты свою страну не защитишь! Все начнут стрелять, а Сафонова где? Лежит в кустах и не знает, как к «калашу» пристроиться! Хороша картина! Сымай свитер!

– Кто? Я? – подскочила Светка. – При всех?

– Замолкни, свиристелка, – велел Зверев, – Борев, к доске!

Костя вышел.

– Сымай, – приказал заведующий кафедрой военного дела, – двадцать секунд, время пошло.

– Ни за что! – отрезал Костик.

– Выполнять приказ!

– Никогда!

Некоторое время они пререкались. Потом Зверев, не привыкший к тому, что ему оказывают сопротивление, вскочил, схватил Костю за свитер и потянул его вверх. Борев был не слишком высокого роста и отнюдь не богатырского телосложения. Полковник же вымахал почти под два метра и явно весил больше центнера. Поэтому он очень легко справился с бунтом.

– Будут всякие шмакодявки тут выжучиваться! – рявкнул Зверев. – Приказываю – выполняй. Сначала сделай, а потом уж на привале думай!

Выдав очередной перл, Зверев ловко сдернул с Костика свитер. На мгновение в аудитории повисло молчание, прерываемое лишь негодующим сопением Светки. Потом вдруг преподаватель по-бабьи завизжал и ринулся вон из кабинета.

Мы вначале растерялись: такое поведение было совсем не свойственно вояке-златоусту. Но тут Костик начал бешено хохотать, тыча пальцем в пол.

Я взглянула на потертый линолеум. У ног Борева валялся злополучный свитер, а рядом лежали два уха. Костя, решив сэкономить клей, намазал протезы отнюдь не щедро, и они, естественно, отвалились, когда Зверев с силой сдернул пуловер через голову юноши.

Когда в аудиторию во главе с местной медсестрой ворвались в полном составе сотрудники ректората и учебной части, Костик, опять с ушами, преспокойненько сидел на своем месте.

– Что тут произошло? – воскликнул потный, красный ректор.

Для него, кабинетного чиновника, человека тучного, неспортивного, бодрая пробежка с первого этажа на пятый была серьезным испытанием. Зверев же, наоборот, бледный до синевы, бессвязно лепетал:

– Этта, того, ему, уши… свитер… пидорас.

– Ничего не знаю, – с самым простодушным видом ответил, вежливо вставая, Костик, – полковник вызвал меня к доске, потом зачем-то сорвал с меня свитер, швырнул его на пол и убежал.

Ректор повернулся к Звереву.

– Дык… уши… того… лежали, – проблеял тот, – на полу…

Начальство снова перевело взгляд на Костика.

– Борев, у вас уши отпадали?

Вся группа, не выносившая Зверева на дух, затаив дыхание следила за разворачивающимися событиями.

Костик кашлянул, а потом, навесив на лицо озабоченное выражение, воскликнул:

– Простите, Андрей Владимирович, вы меня всерьез спрашиваете? Насчет ушей?!

Ректор крякнул, потом велел:

– Да, действительно, садитесь, Борев. Группа пусть самостоятельно изучает материал. Открывайте учебники, найдите нужный параграф и принимайтесь за работу.

Мы тут же зашелестели страницами.

– А вы, товарищ Зверев, – заявил Андрей Владимирович, – пройдемте со мной!

Больше мы полковника не видели. Военное дело у нас теперь вел майор Герасимов, совершенно невредный и даже приятный. Естественно, через некоторое время правда о происшествии с ушами стала известна на факультете и дошла до ректора. Но Андрей Владимирович был человек умный, посмешищем выглядеть он не хотел, поэтому сделал вид, что ни о чем не догадывается. Костик благополучно женился на Светке, папа-дипломат забрал молодых к себе на лето, и на родину Костя вернулся с ушами – тесть отправил его на пластическую операцию. История же о полковнике обросла невиданными подробностями и до сих пор с упоением рассказывается всем первокурсникам.

Теперь понимаете, почему я, увидев Заю с наклеенными губами, воскликнула:

– А они не оторвутся?

Ольга смерила меня уничтожающим взглядом, а Кеша, исподтишка погрозив кулаком, тут же ответил:

– Конечно же, нет! Изумительная вещь! Спасибо, Манюня!

– Да не за что, – пожала плечами дочь, – хорошо, что я вспомнила.

На всякий случай до отъезда всех из дома я предпочла сидеть в спальне. Стрелки часов неумолимо бежали вперед, вот они показали десять. Наконец все расселись по машинам, выяснили, кто везет в город и назад в Вербилки Маню, и отправились на службу.

Ирка, напевая, чистила на кухне кабачки, собаки разбрелись по саду. Я стала спускаться с террасы и вдруг услышала треск. Лестница обвалилась.

– Ира! Помоги!

Домработница выскочила на террасу и, вместо того чтобы помочь мне, запричитала:

– Ой, ой, ой! Дарь Иванна! Осторожней надо! Гляньте, ступеньку сломали.

– Хватит кричать, – рассердилась я, – лучше дай руку.

Кое-как спустившись, я увидела, что любимые бежевые брючки от Ферре порваны, и решила пойти в сарай, чтобы убить Кису.

Старичок опять сидел у стола. Услыхав скрип открывающейся двери, он мигом сунул под кучу хлама открытую книгу и, растерянно моргая, поинтересовался:

– В чем дело?

Хотя он спрятал издание в яркой обложке мгновенно, я все равно успела взглянуть на название и поняла, что Киса только что перелистывал страницы новой книги Татьяны Поляковой. Точь-в-точь такая, правда, пока не читанная, лежит у меня на кровати. Вот странный человек, похоже, он стесняется своей любви к детективам. Впрочем, некоторые мужчины, позвольте мне сейчас не давать оценку их умственным способностям, боятся признаться в том, что с удовольствием читают Маринину, Полякову, Устинову.

Иногда в общественном транспорте можно встретить мачо с томиком, аккуратно обернутым бумагой. Не надо думать, что парень очень аккуратен и боится запачкать переплет. Нет, он просто не хочет, чтобы окружающие увидели имя автора, женское. Это как-то не круто. По той же причине журналисты, задающие разным людям вопрос: «Что вы сейчас читаете?» – как правило, получают ответ: «Пушкина, еще «Войну и мир» Толстого и рассказы Чехова».

Я же всегда откровенно всем признаюсь: обожаю детективы. Всю классику от древнегреческих трагедий до романов Абэ Кобо прочитала много раз. Всех Толстых, Пушкина, Лермонтова, Чехова, а еще Сумарокова, Фонвизина, Вяземского, Грибоедова, Боборыкина… Прибавьте к ним Бальзака, Золя, Гюго, Гейне, Гете, Шиллера, Рабле, Сервантеса, Буало… Список можно растянуть на десяток страниц. Кстати, я свободно читаю на двух иностранных языках и могу освоить романы в подлинниках. Отдавая дань Диккенсу, Голсуорси, Куприну, Набокову и прочим великим, любя одних больше, а других меньше, я с сожалением вынуждена констатировать: эти писатели ушли от нас в мир иной, следовательно, из-под их пера не выйдут новые произведения. Старые же я знаю почти наизусть, во всяком случае «Евгения Онегина» способна воспроизвести без запинки, равно как и большинство стихов Пушкина. Знаете, мне просто стало скучно перечитывать классику. И теперь я считаю, что мне просто здорово повезло с криминальными романами. Пишите побольше, девочки, а я буду читать. Чего мне стыдиться любви к детективам? Точь-в-точь с таким же успехом можно краснеть, берясь за коробку с шоколадными конфетами. Милые мои, не слушайте никого и читайте то, что хочется: любовный роман, фантастику, мемуары, исторические произведения, криминальную литературу. Наплюйте на тех, кто патетично восклицает:

– Существует только классика, остальное моветон!

Мы, увы, не можем посмотреть, что на самом деле лежит на тумбочке у кровати воинствующего пушкинолюба. Вот намедни канал «Культура» показывал интервью с одним известным ученым, академиком, лауреатом кучи премий. На вопрос: «Что вы читаете?» – сразу прозвучал традиционный ответ: «Льва Толстого и нахожу в его книгах ответы на все вопросы».

Съемки велись у научного авторитета в кабинете, и мой дальнозоркий глаз увидел книжные полки. Как вы думаете, чьи томики красовались на самом виду? Правильно, Александры Марининой, причем в полном составе, и выглядели они весьма потрепанно.

Вот и Киса, оказывается, из плеяды лицемеров.

– В чем дело? – моргая, повторил старый одуванчик.

– Киса, – спокойно сказала я, – ей-богу, вы странный человек. То, что не захотели разрешить нам пользоваться телефоном, я понять могу. Кстати, мы случайно наткнулись на аппарат, и я готова вручить вам энную сумму, так сказать, в залог. Хотя имейте в виду: у всех в доме, даже у Маши, есть мобильные телефоны с роумингом, и мы пользуемся ими, ведя междугородние переговоры.