Волк и голубка - Кэтлин Вудивисс

Майда встала, осторожно погладила Эйслинн по щеке и, попрощавшись, выскользнула из комнаты. Девушка глубоко задумалась. Прежнее ощущение довольства и покоя сменилось безотчетной тревогой. Подняв глаза, она увидела, что Вулфгар смотрит на нее с почти нежной улыбкой. Эйслинн удивленно нахмурилась, но он кивнул и вернулся к своему занятию, хотя, казалось, каким-то непонятным образом дал ей понять, что чего-то ожидает.

Минуты тянулись бесконечно. Вулфгар продолжал чистить оружие, а нервы Эйслинн были напряжены до предела. Развязка наступила мгновенно. Из зала донесся визг Майды, сопровождаемый грохотом и треском. Так же внезапно наступила тишина. Охваченная ужасом, Эйслинн отбросила шитье, метнулась к двери и слетела по ступенькам, но у самого подножия лестницы замерла в недоумении. Сначала ее взгляд упал на Керуика, связанного, с кляпом во рту, прикованного среди собак. Глаза сакса пылали яростью, но он, по-видимому, уже сообразил, что всякое сопротивление бесполезно. Майда, беспомощно обвисшая в руках Суэйна, захлебывалась проклятиями. Она снова была в лохмотьях. Рядом на полу валялся большой узел. В душе Эйслинн медленно разгорался гнев. Потемнев лицом, она стремительно обернулась, услышав за спиной голос Вулфгара:

— Что вынудило вас покинуть мой кров? Неужели вы так ненавидите этот дом? Или не получаете достойного вознаграждения за честный труд, или находите северные просторы более привлекательными?

Три пары широко раскрытых глаз потрясенно уставились на него — Вулфгар говорил на безупречном английском языке. Щеки Эйслинн запылали при мысли о том, сколько необдуманных фраз сорвалось у нее с губ в его присутствии. Подумать только, ведь она нисколько не сомневалась, что он ее не понимает!

Девушка съежилась от стыда.

Вулфгар спустился по лестнице, прошел мимо Эйслинн и, устремившись к Майде, показал на ее грязные отрепья.

— Ты, старая кляча! Разве я не предупредил, что если снова поймаю тебя на очередной проделке, обойдусь с тобой, как ты этого заслуживаешь?! Суэйн, привяжи ведьму вместе с собаками и освободи руки сакса, прежде чем псы разорвут его!

— Нет! — взвизгнула Эйслинн и встала перед Вулфгаром. — Ты этого не сделаешь!

Но Вулфгар, не обращая на нее внимания, кивнул Суэйну, и норвежец выполнил его приказ. Когда Майда была надежно прикована, Вулфгар встал перед пленниками, и у него в голосе появились отеческие нотки:

— Сегодня вы, без сомнения, утешите друг друга. Но советую, подумайте хорошенько и осознайте — по сравнению со мной вы дети малые, поскольку я знаю обычаи и повадки придворных, королей и воинов и не раз играл в жестокие игры на полях брани. А теперь желаю вам спокойной ночи. Спите, если сможете.

Он почесал за ухом огромную собаку, а потом, повернувшись к Эйслинн, безмолвно взял ее за руку и повел по ступенькам, но на самом верху обернулся, словно припомнив что-то.

— Кстати, Суэйн, спусти утром собак, пусть побегают. И проверь, вели ли себя эти двое, как подобает покорным рабам. Можешь даже освободить их, если они пообещают бросить свои глупые выходки.

За свою предусмотрительность Вулфгар получил в награду убийственный взгляд Керуика и приглушенное ругательство от Майды. Норманн пожал плечами и любезно улыбнулся:

— Завтра утром вы почувствуете себя по-другому.

И без дальнейших замечаний устремился в спальню, неумолимо таща за собой Эйслинн. Внизу взвыла собака, получившая пинок от Майды.

Вулфгар запер дверь и обернуся к Эйслинн, но в этот миг она наградила его звонкой пощечиной.

— Ты велел приковать мою мать вместе с собаками! — вскричала она. — В таком случае посади меня на цепь рядом с ней!

Она снова размахнулась, но стальные пальцы стиснули ее руку. Девушка попыталась пнуть его в коленку и тут же оказалась на свободе: норманн взвыл от боли и схватился за ушибленное место.

— Прекрати, злючка! — прогремел Вулфгар. — Поберегись!

— Ты нас одурачил! — завопила она, оглядываясь в поисках чего-нибудь потяжелее, чтобы запустить ему в голову. Вулфгар едва успел увернуться от рога, который, ударившись о дверь, с треском разлетелся на мелкие кусочки.

— Эйслинн, — остерег он, но она уже схватилась за табурет.

— Ненавижу тебя!

Табурет полетел следом за рогом, но Вулфгар и на сей раз сумел отступить, а девушка уже искала взглядом новое оружие. Вулфгар в два прыжка очутился рядом и, стиснув Эйслинн, прижал ее руки к бокам. Эйслинн охнула, ощутив силу его неумолимых объятий.

— Ты сердишься не из-за матери! — воскликнул он. — И сама знаешь, что она умерла бы под кнутом! Согласись, что такое наказание гораздо мягче.

Не обращая внимания на сто слова, Эйслинн извивалась и билась, пытаясь вырваться.

— Не смей унижать ее!

— Ты жаждешь мести, считая, что твоя гордость задета.

— Но ты обманул меня!

Она попыталась наступить ему на ногу, и Вулфгару пришлось покрепче сжать ее бедра, чтобы не дать пошевелиться.

— Задумай я в самом деле обмануть тебя, девушка, ты бы уже давно делила со мной постель.

И так как Эйслинн по-прежнему продолжала вырываться, ему пришлось грубо швырнуть ее в кресло.

— Остынь, моя прекрасная ведьмочка. Не хочу, чтобы собаки грызли твою восхитительную плоть.

— Я не останусь с тобой в этой комнате! — охнула Эйслинн, вскакивая.

— Не волнуйся, — поддразнил он, оглядывая ее с лукавой улыбкой. — Я не собираюсь воспользоваться твоей слабостью.

Эйслинн бросилась на него и хотела снова ударить, но Вулфгар схватил ее за руки и завел их ей за спину, прижимая девушку к себе. Она ударила коленом ему в пах. Вулфгар, застонав, упал на постель. Эйслинн удивленно воззрилась на него, но снова ринулась на врага. Вулфгар попытался отбросить девушку, но она вонзила ногти ему в грудь, оставляя глубокие борозды.

— Ты кровожадная тварь! — задохнулся он. — Сейчас я тебя проучу!

Он поймал ее запястье, подтащил ближе, бросил себе на колени, но прежде, чем широкая ладонь опустилась на ее ягодицы, Эйслинн выскользнула и сползла на пол. Исполненный решимости отмерить ей заслуженное, по его мнению, наказание, Вулфгар попытался дернуть ее обратно, однако Эйслинн увернулась, и его рука опустилась на ее бедро. Широкое платье задралось и обмоталось вокруг талии девушки, оставив нижнюю часть тела оголенной. Почувствовав его прикосновение, девушка впервые по-настоящему испугалась. Теперь она старалась уползти подальше, а бушующий гнев сменился страхом. Однако Вулфгар по-прежнему крепко держал ее, вновь притягивая к себе на колени. Длинные волосы девушки разметались, затрудняя движения, но она мгновенно впилась острыми зубами ему в ладонь. Вулфгар, застонав, разжал на миг пальцы, но тут же схватил ее за ворот платья. Послышался треск, и ветхая ткань разошлась сверху донизу, как только Эйслинн выпрямилась.