Дикая роза - Айрис Мердок

Однако он не встал, но произнес смягчившимся голосом, не глядя на Энн:

- От Рэндла, надо полагать, нет никаких известий?

- Нет. Он не писал. Я, конечно, написала ему в Челси, но я даже не знаю, там он или нет. - Она смотрела на кукол, а они дружно глазели на нее, маленькие враждебные соглядатаи; ей на минуту померещилось, что Миранда нарочно их здесь посадила, чтобы держали ее под наблюдением.

- Следует надеяться на лучшее, только на лучшее, - сказал Дуглас.

- Конечно. - Энн почувствовала раздражение. - Не будем преувеличивать, милый Дуглас. Мало ли какие катастрофы могут произойти в браке, а брак все же остается, вы это знаете не хуже меня.

- Я верю в это всей душой, - сказал Дуглас чуть высокомерным тоном человека, который сам счастлив в браке, а о таких вещах знает только понаслышке. - Брак есть таинство. И мы должны верить, что в таких случаях нашей любви содействует божественная благодать.

- Моя любовь только злит Рэндла. - Энн хотелось свести разговор с небес на землю. - Но он вернется. По многим причинам - привычка, удобство. Благодарение богу, браки от любви не зависят.

Дуглас, казалось, был слегка шокирован.

- В чисто мирском смысле - может быть, и нет. Но в брачном богослужении содержится слово "любить". Это наш первый обет. Постоянство в любви есть долг, и оно управляется волей в большей степени, нежели в наши дни принято думать. Даже если оставить в стороне божественную благодать.

Энн устала, ей не хотелось разбирать эту проблему ни с участием божественной благодати, ни без оного. Внимание Свона она ощущала физически - словно ее дергали за веревки. Словно он стремится ее сломить. Может быть, он и в самом деле, пусть бессознательно, стремится сломить ее, чтобы потом утешать. А у нее непочатый край работы. Она обещала Боушоту, что поможет поливать розы. И корректура каталога еще не прочитана. И нужно заняться бельем Миранды. Она сказала:

- Сомневаюсь, чтобы у Рэндла еще осталось сколько-нибудь любви ко мне. В общем, это не важно. - Но это было очень важно. Только это, в сущности, и было важно.

- Вы должны обвить его сетью доброты и христианской любви, - сказал Дуглас.

Представив себе разъяренного Рэндла, запутавшегося в сетях, Энн чуть не расхохоталась, но тут же сердце ее залила жгучая, покровительственная нежность к мужу, так что в следующее мгновение она чуть не расплакалась.

- Ну, не знаю, - сказала она. - Моя любовь к Рэндлу очень несовершенна. Едва ли она способна оказать такое магическое действие.

- Наша любовь по большей части не многого стоит. Но всегда есть тонкая золотая полоска, тот кусочек чистой любви, от которой зависит все остальное... и которая все остальное искупает.

Это, пожалуй, правильно, подумала Энн, но его экзальтация действовала ей на нервы. Она сказала:

- Возможно. Но увидеть это в таком свете я не могу. Все, что видишь, бесформенно и нескладно.

Произнося эти слова, она почувствовала: вот и я такая, бесформенная и нескладная. Нескладной она была еще в школе, ей тогда говорили, что это пройдет. Не прошло, и она научилась с этим жить, но по мере того, как она взрослела, легче не становилось. Давным-давно, когда ее полюбил Рэндл и когда волосы у нее были такие же рыжие, как сейчас у Миранды, в ней была конечно же, была - какая-то грация, тем и порожденная, что ее полюбил блистательный, неотразимый Рэндл. Но это время теперь было трудно даже вообразить. А нескладность осталась, и еще - усилия, бесконечные усилия приноровиться к людям, с которыми приходилось общаться. А как было с Рэндлом? В дни своего счастья они жили как в тумане, и вопрос этот не возникал. Теперь туман рассеялся, и оказалось, что они несовместимы. А между тем общение с людьми - возможная вещь. Вот с Дугласом, например, она чувствует себя совершенно естественно. И с Феликсом. Коснувшись этого, мысль ее тотчас упорхнула. Это было место, куда мыслям не полагалось залетать. Вечно я говорю "нет", подумала Энн, все мои силы уходят на то, чтобы говорить "нет". Ни для чего положительного сил не остается. Вполне понятно, что Рэндл видит во мне смерть, говорит, что я убиваю его веселость. Но почему это так? И ей смутно припомнилась какая-то цитата насчет того, что дьявол - это дух, который все отрицает.

- Бесформенно и нескладно, - сказал Дуглас. - Вот именно. Мы не должны стремиться к тому, чтобы придать нашей жизни зримую форму. Все наши жизни незримо формирует бог. Доброта приемлет такое положение вещей. И любовь его приемлет. Ничего нет пагубнее для любви, чем стремление во всем найти форму.

- Рэндл во всем стремится найти форму, - сказала Энн, - но ведь он художник.

- В первую очередь он человек, а уж потом художник, - произнес Дуглас авторитетно и строго.

Энн почувствовала, что разговор этот ей невмоготу. Будто они вдвоем травят Рэндла. Она сказала:

- Ну, меня ждет работа, - и попыталась встать.

Дуглас Свен удержал ее. Он приблизил к ней свое гладкое лицо, втянув подбородок, подпертый пасторским воротничком, шире раскрыв темно-карие глаза, так искусно врезанные в углубления над щеками, и спросил:

- Энн, вы ведь не перестали молиться? Вы молитесь?

Энн ответила яростно:

- Еще бы. Я каждый вечер молюсь, чтобы Рэндл вернулся, - и вдруг разрыдалась.

- Полно, полно, дитя мое, - тихо сказал Свон. Теперь они стояли друг против друга. В тоне его слышалась удовлетворенность, как у человека, благополучно проведшего корабль трудным курсом. Он потянул к себе рыдающую Энн, приглашая ее склонить голову ему на плечо.

Дверь гостиной распахнулась, вошла Милдред Финч.

- Надо же! - сказала Милдред.

В следующее мгновение Энн судорожно искала по карманам платок, а Дуглас Свон кашлял и смахивал с лацкана пылинки.

- А-а, Милдред, - сказала Энн. Она нашла платок. Все ее лицо было мокро от слез. Просто удивительно, сколько слез может вылиться за одну секунду. Но так или иначе, секунда эта миновала, и Энн вытерла лицо и заправила волосы за уши.

Милдред подошла к ней, описав полукруг, чтобы не наступить на кукол.

- Успокойтесь, милая! - И метнула сердитый взгляд на Свона, который, отступив на несколько шагов, тревожно поглядывал на Энн.

Энн, успевшая справиться с собой, сказала:

- Я так рада вас видеть! - и высморкалась. - Не знаю, что на меня нашло. Я все время была в отличном настроении.

Милдред скептически вздернула брови, а потом, слегка расставив ноги, приняла позу терпеливую, но упрямую, до грубости ясно давая понять, что она ждет, чтобы Свон удалился.

Свон спросил Энн многозначительно-нежным голосом:

- Ну как вы, ничего?

- Какое там ничего, - сказала Милдред и продолжала тоном светской беседы: - А я была в деревне и решила заглянуть к вам. Кажется, дождь собирается. Хорошо, что я захватила зонтик.