Дочь адмирала - Франческа Шоу

— Не за этим? — грустно произнес он, гладя пальцем щеку Хелены.

Она вздрогнула, едва удержавшись от того, чтобы не броситься ему на шею и не прижаться губами к его рту. Сделав шаг назад, она отрывисто сказала:

— Нет, не за этим.

Адам усадил ее в кресло у камина.

— Сядьте сюда — вы продрогли, — из графина, стоящего на буфете, он налил в бокал немного хереса и наблюдал за тем, как она потягивает вино маленькими глотками и как постепенно розовеют у нее щеки. — О том, что вы здесь, не знает никто?

Хелена молча кивнула, не в силах ничего сказать. Вдруг все задуманное превратилось в неимоверное испытание. Близость Адама и страстность ее желания делали невозможным осуществление такого, как ей до сего момента казалось, разумного плана.

— Это Дэниел Брукс… — наконец выговорила она.

— А, понятно. Ваш новоявленный поклонник, — холодно произнес Адам. — Судя по сегодняшней утренней встрече, вы не сделали выводов из того, что я вам говорил об этом… джентльмене.

— Разумеется, я все помню, — Хелена повернулась к Адаму. — Но мне казалось, что лучше держать его под присмотром. К тому же моя семья поощряет его ухаживания.

— Видно, в Лондоне еще не знают, что он собой представляет, зато обо мне судачат все, — с горечью заметил Адам.

— Мой дядя-коммодор использовал свое влияние в Адмиралтействе и просил за лейтенанта Брукса… вот почему он до сих пор в городе.

— Поздравляю. — Адам отвесил ей насмешливый поклон. — Не сомневаюсь, что скоро увижу сообщение в «Таймс» о вашей помолвке.

— Он уже сделал мне предложение, — чуть не плача, вымолвила Хелена, нервно теребя складки плаща.

— Начинаю догадываться, почему вы здесь, — с мрачным видом произнес Адам. Он стоял около нее, высокий и элегантный, одетый в вечерний костюм, а от отблесков огня в камине черты его лица выглядели слишком резкими и строгими. — Вы, несомненно, попросите меня хранить молчание о нашем… маленьком морском путешествии. Я разочарован, так как полагал, что вы верите моему слову джентльмена. Я не сделаю ничего, что могло бы помешать вашей свадьбе.

Хелена вскочила на ноги.

— Неужели вы могли себе представить, что я выйду за него! Он мне противен!

— Значит, вы ему отказали? — Хелене послышалось, что он сказал это с облегчением.

— Нет! Я согласилась.

Адам удивленно поднял брови.

— Хелена, вы меня озадачили, — он потер переносицу, словно пытался разгадать головоломку. — Вы отвергли мое предложение о браке, несмотря на то что, как мне кажется, я не внушаю вам отвращения. И в то же время вы соглашаетесь выйти замуж за Дэниела Брукса, хотя его ухаживание вам претит.

Хелена в замешательстве опустилась в кресло.

— Он знает, что я была на яхте. Он нашел рисунок… ваш портрет, который я нарисовала.

— Это еще не доказательство. Известно, что я посещал дом вашей тети. Уверен, что у вас есть портреты многих знакомых.

Хелена опустила глаза, чувствуя, как горячий румянец заливает ей лицо.

— Не такие… портреты.

Адама ее признание позабавило.

— Я польщен. Скажите, а на мне что-нибудь было надето?

— Конечно, было! Неужели я посмела бы… Мы с вами ведь не… — Понимая, что поставила себя в неловкое положение, Хелена умолкла.

— Пусть катится к черту. Разорвите помолвку.

— А если он станет всем показывать рисунок?

— Откуда известно, кто его нарисовал? Он же не подписан.

— Подписан, — уныло призналась Хелена. — Я всегда подписываю рисунки. Мой учитель рисования говорил, что так положено.

— Черт подери! Вот неприятность. — Адам прошелся по комнате, затем, повернувшись к ней, сказал: — Нравится вам это или нет, но вы должны выйти за меня замуж. Это меньшее из двух зол.

Такое заявление навряд ли можно было счесть лестным, но Хелена едва не согласилась. Адам будет с ней, и неважно, что он ее не любит. Может, со временем полюбит? В конце концов, после нескольких месяцев совместной жизни… любовь обязательно возникнет.

— Все не так уж плохо. — Его слова звучали как приговор. — После того как родится наследник, я не стану многого от вас требовать. Вы сможете вести тот образ жизни, какой пожелаете, а у меня будет своя жизнь. Если захотите, оставайтесь в Суссексе.

Хелена почувствовала себя оскорбленной, и ей сделалось стыдно оттого, что она почти согласилась принять его предложение. Ей уже следовало знать, что мужчинам требуется лишь удовлетворение своих физических потребностей и материальных благ, будь то место в Адмиралтействе или наследник титула. Привязанность, любовь — эти понятия им чужды!

— Я потрясена вашей щедростью, сэр, — с сарказмом ответила она, — но я пришла сегодня не для этого. У меня есть решение проблемы, и оно не связано с таким самопожертвованием.

Если Адама и удивила ее язвительность, он этого не показал. Часы на камине пробили час ночи, и он тихонько выругался.

— Черт возьми! У меня встреча через полчаса, и я не могу ее отменить. Мы поговорим в карете.

Хелена встала и завязала тесемки плаща.

— Благодарю вас, сэр, но я вернусь на Брук-стрит самостоятельно.

— Не говорите глупостей, Хелена. — Адам взял ее за локоть и повел к двери. — Я не могу допустить, чтобы вы бегали одна по Лондону. Вы и так достаточно рисковали, придя сюда ночью.

— Тогда высадите меня у дома!

Хелена не успела оглянуться, как очутилась в его карете.

— Нам надо о многом поговорить. Такие люди, как Дэниел Брукс, очень опасны. — Адам высунул голову из окна кареты и сказал: — В Воксхолл-гарденз.

— Я не могу туда ехать, — запротестовала Хелена. — Если меня увидят в Воксхолл-гарденз, мое имя уж точно навсегда останется запятнанным.

— Вы подождете меня в карете. Вы будете в маске и под охраной моего кучера. Вас никто не увидит. Я управлюсь с делами за полчаса.

Хелена подчинилась. Она молча сидела, лишь изредка бросая на него сердитые взгляды.

— Послушайте, Хелена. Вы не хотите выходить замуж за меня и заявляете, что обведете Брукса вокруг пальца. Каким образом вы намереваетесь выбраться из этой неразберихи?

— Если вы скажете моему дяде, что между нами на яхте ничего не было…

Адам хмыкнул.

— Не считая того, что вы были в моей постели, Хелена…

— О, это не совсем то, из-за чего мы должны были бы пожениться! Не прерывайте меня, Адам. Если мы все объясним, тогда угрозы Дэниела не страшны. Дядя разгневается, но поймет, что лейтенант — всего лишь шантажист, который хочет упрочить свою карьеру, становясь членом нашей семьи.

— А рисунок?

— Дядя притворится, что у них с Бруксом по-прежнему хорошие отношения и попросит показать рисунок, а когда рисунок окажется у него в руках, он его разорвет или выбросит в огонь.