Отродье ночи (Шорохи) - Дин Кунц

Первая спальня и ванная были пусты.

В другой спальне они вновь оказались среди беспорядка: одежда была выброшена из шкафа и разбросана по всей комнате. Белье валялось на полу, висело на спинке кровати, громоздилось на столике. Почти все было изорвано и выпачкано. Рукава и воротники разлетелись далеко от рубашек, пуговицы от пиджаков рассыпались по всей комнате. Последняя деталь свидетельствовала о том, что разъяренный человек действовал с разрушительной методичностью.

Но кто же это делал? Тот, кто имеет зуб на Бобби? Сам Бобби? Но зачем ему рвать собственную одежду? При чем здесь крокодилы? Тони подумал, что они слишком поверхностно осмотрели квартиру и поэтому что-то наверняка не заметили. То, что могло дать ключ к пониманию всего хаоса.

Из спальни дверь вела во вторую ванную комнату, которую они еще не проверяли. Дверь была закрыта.

Фрэнк направил в ее сторону револьвер и, не сводя с нее глаз, прошептал:

— Если он не ушел раньше, то он там. Больше ему негде прятаться.

— Кому?

Фрэнк удивленно посмотрел на Тони.

— Бобби, разумеется, кому же еще.

— Ты думаешь, он сам перевернул все вверх дном?

— А-а... ты что думаешь?

— Мы что-то пропустили.

— Да? Например?

— Не знаю.

Фрэнк двинулся к двери в ванную. Тони, не двигаясь, прислушивался. Было тихо, как в могиле.

— Кто-нибудь обязательно там есть, — шепнул Фрэнк.

Они встали по обе стороны от двери.

— Бобби! Ты слышишь меня? — крикнул Фрэнк. — Хватит там торчать! Выходи с поднятыми руками.

10 секунд, 20, 30. Фрэнк взялся за ручку и медленно повернул ее вниз: тихо щелкнул язычок замка. Фрэнк толкнул дверь и отскочил к стене, укрываясь от возможной пули или ножа. Но никакой стрельбы, никаких бросков не последовало. Единственное, что они почувствовали, это была невыносимая вонь, отвратительный запах мочи и кала. Тони сморщился.

— Господи!

Они зажали носы.

В ванной никого не было. Лужи мочи покрывали кафельный пол. Стульчак, унитаз, даже стекла двери душа — все было измазано калом.

— Господи, что здесь произошло? — промычал сквозь зажатый ладонью рот Фрэнк.

На стене темнела надпись, выведенная калом:

КОКОДРИЛОС.

Тони и Фрэнк, путаясь в разбросанной одежде, поспешно вернулись на середину комнаты, но так как дверь в ванную осталась открытой, в комнате было невозможно находиться из-за мерзкого запаха, и Тони с Фрэнком вышли в фойе.

— Тот, кто это сделал, действительно ненавидит Бобби, — сказал Фрэнк.

— А теперь ты согласен, что это не Бобби сделал?

— Конечно, не он. Зачем бы он так изгадил в собственном доме? Волосы встают дыбом при воспоминании.

— Мерзко, — согласился Тони.

Живот, сведенный судорогой, болел, и сердце лишь понемногу начало успокаиваться. Фрэнк убрал оружие, вынул носовой платок и вытер градом кативший с лица пот.

Тони положил в кобуру пистолет и сказал:

— Нельзя сейчас уходить отсюда. Слишком многое неясно и в этом следует разобраться на месте.

— Согласен. Надо вызвать помощника судьи и получить ордер на обыск.

— И все обыскать: метр за метром.

— Что ты рассчитываешь найти?

— Еще не знаю.

— Я видел телефон на кухне, — сказал Фрэнк.

Фрэнк пересек комнату и вошел на кухню. Едва Тони занес ногу на порог кухни, как оттуда возник Фрэнк.

— Господи! — Он попытался броситься обратно, в комнату.

— В чем дело?

Только Тони произнес это, что-то громко треснуло. Фрэнк закричал, начал заваливаться набок, ухватился за край шкафа, пытаясь удержаться на ногах. Треск раздался еще раз, эхом отзываясь в квартире, и Тони вдруг понял, что это — выстрелы. Но ведь на кухне никого не было! Тони потянулся к револьверу: ему показалось, что делает это он ненатурально медленно, в то время когда все вокруг понеслось с удвоенной скоростью. Вторая пуля ударила в плечо, Фрэнк, развернувшись, рухнул на залитый соком и усыпанный стеклом кафельный пол.

Когда Фрэнк упал, Тони увидел в глубине человека. Сомнений не оставалось — Бобби Вальдес. Он, изгибаясь, вылезал из-за посудного шкафа. Этот шкаф был неплотно придвинут к стене, и туда сумел втиснуться Вальдес. Им и в голову не пришло заглянуть в эту узкую щель. Бобби извивался всем телом, выбираясь из укрытия, как змея выползает из узкой норы. Он уже высвободил половину тела, держа в руке револьвер 32-го калибра. Вальдес был обнажен. У него был вид сумасшедшего. Дико сверкали расширенные зрачки, вокруг запавших глаз чернели страшные круги. Лицо поражало бледностью, губы совершенно побелели. Все это Тони успел заметить в долю секунды, когда все чувства были напряжены до предела.

Фрэнк еще падал, а Тони только потянулся к револьверу, когда грянул третий выстрел. Пуля ударила в дверной косяк. В щеку Тони воткнулась острая щепка. Он отпрянул и бросился в сторону на пол, больно ударился плечом и, задыхаясь от боли, покатился в глубину комнаты, прочь от кухни. Он спрятался за креслом и, наконец, смог вынуть револьвер. Между первым выстрелом и отчаянным броском Тони прошло не более пяти секунд.

Он услышал, как высокий голос с дрожью повторял:

— Господи, Господи, Господи.

Вдруг Тони понял, что это его собственные слова, и испугался. Он облизнул губы и попытался успокоиться.

Теперь он знал, что насторожило его тогда: он понял, что они упустили. Бобби Вальдес продавал ПСП, и этот факт должен был объяснить им то, что предстало перед их глазами. Тони и Фрэнк знали, что некоторые торговцы настолько тупы, что сами начинают применять то, что продают другим. ПСП, который используют как успокаивающее для коней и быков. Но на людей этот препарат производит самый непредсказуемый эффект, в том числе может вызвать припадок ярости. Юджин Такер назвал ПСП ядом, он буквально разъедает мозги и затемняет рассудок. Приняв ПСП, Бобби потерял над собой контроль, разворотил кухню, растерзал вещи. Преследуемый страшными призраками, напуганный воображаемыми крокодилами, Вальдес забился за шкаф, спасаясь от чудовищных зубов рептилий. Тони тогда не догадался заглянуть за шкаф. Ему и в голову не пришло, что Вальдес мог принять ПСП. Тони и Фрэнк обыскали дом, готовые отразить нападение хладнокровного насильника и убийцы, но были захвачены врасплох сумасшедшим.

Слепая ярость, оставившая следы на кухне, в спальне, в ванной в виде бессмысленных надписей и мерзостей, была результатом наркотического отравления. Тони никогда не служил в подразделении по борьбе с наркотиками, но сейчас винил себя, что не понял сразу, кто все перевернул вверх дном. Ему следовало заглянуть в каждый угол, в каждый ящик, где только можно было вообразить себе человека: обычно принимающего ПСП преследуют страшные призраки, он ищет укромного места, чтобы спрятаться от враждебного мира, и часто забирается в самые темные, очень неудобные замкнутые пространства, куда нормальный человек вряд ли пролезет. Но Тони с Фрэнком сделали ошибку, и вот теперь вляпались.

Фрэнк получил две пули. Тяжело ранен. Может быть, умирает. Или уже умер. «Нет!» Тони прочь гнал эту мысль и лихорадочно думал, как взять Бобби. На кухне раздались пронзительные вопли:

— Сколько их! Крокодилы! Крокодилы! Крокодилы! А-а-а!

Крики ужаса перешли в дикий вой. Он кричал так, словно его рвали на клочья настоящие крокодилы. Тони стало не по себе. С жуткими воплями Бобби выбежал из кухни. Он выстрелил в пол, метя в призрачную рептилию.

Тони скорчился за креслом. Он боялся, что если выпрямится, то, не успев сориентироваться, тут же получит пулю в лоб.

Бобби пришел в исступление: он скакал по комнате, натыкаясь на мебель, дергался всем телом, лягался босыми ногами, словно они каждое мгновение касались страшных зубов. Бобби пальнул раз, потом еще.

Шесть выстрелов, подумал Тони. Три на кухне, три здесь. Сколько у него в обойме? Восемь? Может, десять?

Бобби выстрелил еще три раза подряд. Девять. Еще один.

— Крокодилы!

Последний выстрел глухо бухнул в комнате, эхом отдаваясь в стенах.

Тони выпрямился. Бобби находился в нескольких футах от его укрытия. Тони, держа револьвер обеими руками, целился прямо в голую грудь Бобби.

— Спокойно, Бобби. Все кончено. Спокойно.

Бобби изумленно смотрел на неизвестно откуда взявшегося человека. Очевидно, Бобби настолько потерял над собой контроль под действием ПСП, что как только Тони пропал из виду, он тотчас забыл о его существовании.

— Крокодилы! — всхлипнул Бобби.

— Нет здесь никаких крокодилов, — сказал Тони.

— Огромные.

— Нет. Здесь их нету.

Бобби взвизгнул, высоко подпрыгнул, закрутился волчком, нажал на гашетку, но выстрела не последовало. Обойма кончилась.

— Бобби!

Хныкая, тот замер и взглянул на Тони.

— Бобби, я хочу, чтобы ты лег на живот, лицом вниз.

— Они достанут меня, — ныл Бобби. Он дико таращил глаза: в глубоко запавших черных глазницах сверкали белки. Бобби весь трясся от ужаса. — Они сожрут меня.