Я. Философия и психология свободы - Сергей Юрченко

Сохранение дхарм в памяти (П) обеспечивает ПС собственную связность во времени и аутентичность как вневременной личности (Л). Иначе говоря, личность – это всегда конечный на данный момент времени отрезок ПС, в котором само Я не дхармируется и время не хранится:

Л = П = D + D + … + D.

Во первых, личность, которую экзистенциалисты называют сущностью, есть величина переменная, поскольку непрерывно изменяется, прирастая новыми дхармами существования. Отсутствие памяти есть отсутствие личности. Распад личности есть распад памяти. Главный тезис экзистенциализма о том, что существование (поток самосознания) первичнее сущности (личности) является тавтологией, к тому же не очень корректной. «Экзистенциальным факторам было уделено большее внимание, чем сущностным факторам «я» как такового», - разумно замечает гештальт-психолог И. Польстер. Экзистенциализм оказывается «настоящей философией» в том смысле, что весь выстраивается на невразумительном словоупотреблении.

Итак, самосознание имеет смысл только во времени как поток. Вне времени нет никакого существования. Но без сущности, идентифицирующей себя в каждый момент времени как личность, чистый поток самосознания, который этим самосознанием не запоминается, ничем не отличается от потока электронов в проводах. Это не предполагает разумность электричества. В каждый момент времени существование (ПС) и сущность (Л) отличаются друг от друга лишь одним актом, который переживается самосознанием как настоящее, но еще не попал в память, чтобы стать ее прошлым:

ПС = Л + D +…

Именно поэтому суть самосознания двойственна, заключая в себе принципиальный дуализм. Самосознание живет только в диалоговом режиме. Человек не только сознает, он сознает то, что сознает. Тот, кто «не слышал» собственных мыслей, тот ничего и не мыслил. Ситуация всегда такова, что один говорит, а второй слушает, один – воспринимает, второй – запоминает. И второй всегда на шаг позади первого. Их отделяет друг от друга одна дхарма:

ПС – Л = D.

Говоря языком экзистенциализма, сущность находится в постоянной погоне за существованием. Нечто подобное имел в виду Д.Т.Фрейзер, полагая, что именно диада дхарм образует «физиологическое настоящее». Принято считать, что это физиологическое настоящее имеет период длительности около 130 мс или меньше до 20 мс (физическое настоящее как квант планковского времени dt ~ 10 – 43 c мы рассмотрим в статье о принципе неопределенности). Иначе говоря, подобный интервал времени и должен лежать между существованием (ПС) и сущностью (Л):

t(ПС) – t(Л) ~ 20 мс

Этот интервал следует принимать не за длительность дхармы, а за физиологический промежуток между двумя дхармами. Из линейности времени автоматически следует, что самосознание живет в раздвоении. Личность лишь в той мере личность, в какой она существо реактивное. Нейробиолог К. Фрит пишет: «Наше восприятие на самом деле начинается изнутри — с априорного убеждения, которое представляет собой модель мира, где объекты занимают определенное положение в пространстве. Пользуясь этой моделью, наш мозг может предсказать, какие сигналы должны поступать в наши глаза и уши. Эти предсказания сравниваются с реальными сигналами, и при этом, разумеется, обнаруживаются ошибки. Но наш мозг их только приветствует. Эти ошибки учат его восприятию. Наличие таких ошибок говорит ему, что его модель окружающего мира недостаточно хороша. Характер ошибок говорит ему, как сделать модель, которая будет лучше прежней. В итоге цикл повторяется вновь и вновь, до тех пор, пока ошибки не станут пренебрежимо малы. Для этого обычно достаточно всего нескольких таких циклов, на которые мозгу может потребоваться лишь 100 мс».

Но для того, чтобы реагировать на акт, необходимо время. Реальность находится снаружи нас. Внутрь нас она попадает в акте восприятия, но обрабатывается в акте запоминания, за которым и следует реакция. Ж. Лакан по этому поводу говорит: «Должна ли всякая мысль непременно отдавать себе отчет в том, что она собирается мыслить то, о чем она мыслит? Вопрос непростой, ибо он немедленно вводит нас в бесконечную игру отражений: если природа мысли такова, что она мыслит себя мыслящей, то будет и третья мысль, которая станет мыслить себя мыслью мыслящей и т. д. Уже один этот вопрос, до сих пор так и не разрешенный, вполне убедительно доказывает, что неправомерно видеть основание личности в феномене мысли как среды, прозрачной для себя самой».

Такая бесконечная итерация осмыслений одной и той же дхармы в следующих дхармах, конечно же, возможна. Подобное зацикливание на одной и той же мысли и происходит при некоторых невротических (заикание) или психических (навязчивые идеи) аномалиях. Но самосознание не является «прозрачным» для самого себя в силу линейности времени. Его внешнее настоящее – как чуждое, как новое – сначала воспринимается, и лишь потом становится частью его – собственным, внутренним прошлым. Именно поэтому, кстати сказать, настоящее неуловимо. К тому времени, когда оно попала в память, стало частью Л, появилось новое настоящее у ПС. Все тот же Фрейзер называл такую психологическую длительность «эотемпоральной» (восходящей временностью).

Делая из этого очевидные выводы, личность начинает жить в ожидании будущего, планировать его, выстраивая свою более или менее разумную, т.е. соответствующую физической причинности, деятельность во времени (которое заставляет его двигаться и вообще жить). Сейчас это будущее станет настоящим, но в момент настоящего «я» будет помнить лишь прошлое этого переживаемого момента. В потоке самосознания всегда присутствует элемент невменяемости у личности – ее настоящее. Чтобы понять, насколько это принципиально, рассмотрим предельный случай. Допустим, вы сейчас умерли и ваше существование прекратилось в момент времени t. Это значит, что поток вашего самосознания пережил последнюю дхарму:

ПС = Л + D.

Но вам это еще не известно. Если память способна принять эту посмертную дхарму, то личность узнает о своей смерти в следующий момент времени t + Δt, по психофизическим измерениям равный 130–20 мс. Но если сущность (память) останавливается в момент смерти вместе с существованием, т.е. в физическом настоящем ПС, психически живя при этом в прошлом Л, то такая личность никогда не узнает, что она закончила свой путь. Тогда можно сказать, что наше осознанное бытие никогда не пересекается с осознанным небытием. Между ними всегда остается одна дхарма, «дхарма смерти». Подобную интуитивную догадку высказывали еще древнегреческие стоики, утверждая, что нам не о чем беспокоится. Пока есть мы, смерти нет. Когда есть смерть, нет уже нас. Человек не может встретиться со смертью, будто с разбойником на дороге, а значит, бояться ему нечего. По мнению стоиков смерть – это чудовище, с которым невозможно столкнуться в принципе. Мы уже говорили, что человек знает о своей смертности именно потому, что знает себя как самосознание, как Оно в зеркале. Память позволяет этому самосознанию лишь предугадывать свою смерть в будущем, как оно предугадывает каждый свой следующий шаг.

Все предыдущие рассуждения о том, что реальность является нам не в материальных вещах, а в дхармах, имело своей целью подвести нас к осознанию фундаментального механизма самосознания. Фрит говорит по этому поводу: «Мы воспринимаем не мир, а его модель, создаваемую мозгом Восприятие — это фантазия, совпадающая с реальностью». Мир есть Язык (Логос). Бытие воспринимается нами через психологические сущности, т.е. мы живем в нейролингвистической, а не в физической реальности. Мы буквально читаем мир как книгу. И тут в конечном итоге важным оказывается не то, что и как было воспринято в существовании (ПС), а то, как это было услышано в сущности (Л). Это лежит в основе множества замечательных свойств самосознания. И вот мнение гештальт-психолога Польстера по этому поводу: «Человек раздроблен между наблюдателем и наблюдаемым объектом, активным и пассивным началом, что делает из него по крайней мере двоих. Все это составляет внутренние взаимоотношения, в которых ни одна из сторон не остается в одиночестве». И это так!

Наше слуховое, зрительное, тактильное и любое другое восприятие есть (вырезая из этой цепи точку разрыва психофизической проблемы) «лингвистическое» восприятие. Вот мы касаемся рукой какого-то предмета. Это тактильное ощущение воспринимает, т.е. «читает» активный субъект самосознания. Пассивный субъект самосознания «слушает». Но на это требуется время. Они не могут делать это одновременно в силу законов физики. Хотя бы благодаря тому, что скорость передачи любого сигнала конечна, и только поэтому в мире существует порядок, в котором причина всегда предшествует следствию. И. Сеченов считал, что анализатором времени является слух, поскольку именно он обеспечивает нижнюю границу восприятия отдельных сигналов в интервале 2 мс, тогда как зрительный или тактильный сигналы требуют большего времени. Но, вероятно, это объясняется просто тем, что зрительный сигнал оказывается для сенсорной памяти информационно больше, чем слуховой, а тактильный проходит более длинный нейрофизиологический путь до мозга, чем слуховой. Важно то, что каков бы ни был этот предел, он не может быть равен нулю даже в физическом смысле.