Моя Гелла - Ксюша Левина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
«Выбрала?»
«Да».
«Мне кажется, у меня больше нет матери».
– Егор, – говорит вслух Соня.
Мы смотрим друг на друга, ища понимания, но, кажется, его нет.
– Подай воды, – просит она.
Глава 14
У папы все плохо
– Ты так молчишь, будто что-то хочешь сказать. – Соня сидит на водительском кресле, высунув одну ногу и поставив ее на землю.
– А есть смысл что-то говорить? У тебя жуткое похмелье, а через час нам нужно сидеть за столом у родителей с улыбками до ушей, – говорю с ней, не отрываясь от экрана телефона, где «палка» очень удачно встает в четырехъярусный зазор и растворяет сразу большой блок, подарив мне почти три сотни очков.
– И что ты предлагаешь?
– Есть у меня одна знакомая… Эльза. Доктор, кстати.
– Я не пойду к твоей…
– А как насчет упиться до клиники?
Соня закатывает глаза и возвращает ногу в салон машины, делая глубокий вдох. Машина приходит в движение и выруливает с обочины.
– Лежал я как-то там… В реанимации, в токсикологии. Она же выполняет функции вытрезвителя. Так вот, там контингент такой… разный. Одна бабуля таблетку от колорадского жука вместо валерьянки выпила, другого паренька змея укусила. – Ставлю кубик четко в зазор из четырех отсутствующих секций, но машину трясет на кочке, и я ошибаюсь. Черт, так и проиграть можно. – А есть особые пациенты. Те, что утром пьют пару бутылочек коньяка, а к вечеру уже лежат под капельницей. И там же клетка, типа камеры. В ней лежали два бомжа. Могу в красках описать, как они…
– У меня нет проблем, – резко перебивает меня Соня.
– Есть. Тебе мерзко улыбаться отцу, ты напиваешься и до, и после, а между этим ищешь, кто бы тебя пожалел. Сценарий жутковато звучит, правда? Кто тебя жалел вчера?
Она что-то невнятно мямлит. Мы с ней помирились, даже не обсудив, почему ругались, просто молча подошли друг к другу в институте. Она купила мне кофе, я помог ей дотащить сумку с кучей сценических костюмов до машины.
– Леша.
– Что?
– Леша жалел. Мой друг, помнишь его?
Зализанный.
– Он меня понимает. – Соня улыбается.
– Я видел, как к нему в машину садилась Гелла.
– Господи, опять Гелла. Ты задрал уже, отвянь от нее! Мне кажется, они встречаются. Или скоро начнут. Ну типа он с ума по ней сходит, водил в кино на прошлой неделе, – говорит Соня, съезжает на обочину, тормозит и опять высовывает из салона ногу, ставит ее на асфальт. – У них типа романтика, которой нам точно не видать, понимаешь?
Романтика? Кино?
«Эльза, и что же делать в такой ситуации? – Смириться с тем, что ты не пуп земли. Прикольно, правда? – Ты ужасный психолог, Эльза».
– Чего напрягся? – Соня выдыхает и проводит по лицу руками.
– Сонь. Это не шутки. Мы с Геллой типа… я знаю, что ты не веришь, но у нас серьезно. Она не может «ходить в кино» с Зализанным. Нет, стой! Погоди, я знаю, что ты скажешь. Это не то же самое, что с Асей, это другое, правда. Все иначе и… у меня даже нет чувства, что кто-то за кем-то бегает, мы просто… нам круто вместе.
– Смешно. Нет, правда… ладно. Я постараюсь не смеяться, но это правда… Егор, этого не может быть. И мне это не нравится. Приди в себя, а? С тобой сейчас готова встречаться любая девчонка. Ты знал, что есть чат, где с тебя просто кипятком ссут студентки? Они обсуждают каждый твой шаг и переживают, как же попасть к тебе на репетиторство, а ты запись закрыл.
– Чего?
– Да, с тех пор как ты с Асей расстался и после того твоего перформанса ты просто покорил девичьи сердца. Все хотят заарканить плохого мальчика – пользуйся. Тем более сейчас…
– А что сейчас?
– Ты работаешь учителем, понимаешь? Это же просто мечта о преподавателе и студентке в чистом виде. Еще эта твоя машина жалкая, с ней только ленивая не сфотографировалась.
Соня хрипло смеется и убирает ногу с земли, чтобы ехать дальше, но я качаю головой.
– Выходи, я за руль. Иначе не доедем.
Соня смотрит на меня исподлобья, будто я ее оскорбил, но потом устало вываливается из слишком высокой для ее роста машины и тащится к пассажирскому месту, а я перебираюсь в ее кресло, настраиваю под себя зеркала, открываю окна. Мне нужно занять чем-то руки и хоть немного успокоиться.
Соня не понимает, что со мной. И не понимает ничего про Геллу. Быть может, она просто была слишком добра с Зализанным и все решили, что эти двое встречаются?
– Они идеальная пара. Он поет, она аккомпанирует. По крайней мере, так все говорят, понимаешь? Он творческий, она творческая. Им просто, блин, суждено быть вместе.
– Сонь?
– М?
– Прекрати говорить про этого парня, иначе я за себя не отвечаю.
Она начинает смеяться. Я почему-то тоже.
«Соня ничего не понимает! Ей просто показалось. Этого быть не может».
– Слабо с ветерком? – спрашиваю сестру, которая, прикрыв глаза, откидывается на подголовник и мычит в ответ. Потом улыбается.
– Неужели от этого правда становится легче? – спрашивает она, приоткрыв один глаз.
– Мне – да, у нас с тобой разные способы самоубийства. Ты бухаешь в сомнительных компаниях, я быстро езжу. Ну что? Попробуешь мое лекарство?
Соня перегибается через ручник и виснет на моей шее. От нее пахнет немытыми волосами, впитавшими за ночь сигаретный дым, и перегаром.
– Тебе нельзя в таком виде к отцу, – тихо говорю я. – А у нас уже точно меньше часа. Может, ну его?
– Матери достанется.
– Сонь, а давай ты съедешь из квартиры. – Я вдруг чувствую, что нашел какой-то очень важный и давно потерянный кусочек пазла, и даже хватаю сестру за руки. – Слушай, я серьезно!
– Что? Блин, ты о чем? Хочешь, чтобы я по твоим стопам пошла? Спасибо, не надо.
– Сонь, я серьезно, он тебя мучает, пока платит, избавься от него, ну!
– Егор, это смешно, ну при чем тут деньги. Какой умный… сам-то откажись от работы на него, а? Откажись от перевода, слабо?
– Слабо съехать из хаты? Я знаю, что ты зарабатываешь в караоке, ты сможешь жить самостоятельно, съехаться с подругами своими, ужаться в расходах, ходить пешком. А?
Она смотрит на меня слезящимися глазами.
– И не на что будет бухать, да? – как-то горько усмехается она.
– Слабо? – Я