100 великих кладов - Николай Непомнящий

Золото Чертомлыка

После драгоценных находок в кургане Куль-Оба царский двор уже не жалел денег на новые археологические исследования в Керчи. Начался период настоящей «золотой лихорадки». А. Е. Люценко, директор Керченского музея, позже писал, что «из сотни раскопанных курганов едва ли найдётся десять разрытых порядочно; производили раскопки без всякой системы, беспрестанно переходя с одного места на другое. В описаниях раскопок редко определяли с точностью положение разрытых курганов и даже самих местностей, так что, обозревая их теперь на пространстве более 100 квадратных вёрст, невозможно судить, когда и кем они были раскопаны, что найдено было в них замечательного и все ли они расследованы как должно».

Новые золотые сокровища практически ежегодно пополняли коллекцию Эрмитажа. Но это были не скифские, а греческие предметы — ведь Керченский полуостров в древности принадлежал не скифам, а Боспорскому царству. Золото скифов следовало искать среди необъятных причерноморских степей, там, где кочевали скифские орды, и прежде всего так называемые царские скифы…

Примерно в 20 км от Никополя, у днепровских порогов, на речке Чертомлык, возвышался огромный курган, позднее получивший всемирную известность как Чертомлыцкий курган, или просто Чертомлык.

Долгое время за ним сохранялось и другое название — Толстая могила. Это была настоящая «степная пирамида», равная по высоте современному шести-семиэтажному дому: его высота достигала почти 20 м, а окружность — около 350 м. Академик Василий Зуев, в XVIII столетии проезжавший через эти места, был потрясён его размерами: «Выехав из Чертомлыка вёрст через пять, увидели мы превеликий круглый курган, какого я ни прежде, ни после не видывал. Его называют здесь Толстою могилою. Вокруг, видно, он также был окладен известковым каменьем, потому что сколь много по степи подъезжая к нему его валялось, больше того на сей художественной горе его было. Взошед на оный, довольно круто посреди самого верха представляется ямина, которая, однако, не от чего иного есть, как что земля осела, и в оной ямине стоит каменный болван увеличенного росту».

В народе издавна ходили легенды о схороненных в Толстой могиле сокровищах. Говорили, будто здесь на глубине трёх саженей лежит «золота сорок мешков» и будто этот клад охраняет икона Богородицы, украшенная золотом и драгоценными камнями. Многие энтузиасты не раз пытались отыскать сокровища, таившиеся в недрах кургана, и не все эти попытки были бесплодными. По рассказу одного из окрестных помещиков, лет за 30 до описываемых ниже событий, когда он случайно проезжал мимо Толстой могилы, чабан, живший подле кургана, предложил ему купить «седло с серебряными стременами, будто бы выкопанное им в нём». Кроме того, пастух якобы нашёл в кургане и клад старинных монет.

В 1853 году Археографическая комиссия обратилась к генерал-майору Зейфарту — помещику, на земле которого находился курган, с просьбой разрешить его раскопки. Однако Крымская война прервала начавшиеся было работы.

К идее раскопок Толстой могилы вернулись лишь в 1862 году. После того как были улажены все формальности, в насыпь кургана впервые вонзился заступ археолога. Руководство раскопками было поручено И. Е. Забелину (1820–1908), исследователю-самоучке, одному из крупнейших представителей русской археологии XIX века.

Работа на кургане началась 26 мая 1862 года. За полтора месяца было извлечено 2178 кубических саженей грунта, однако, несмотря на успешный ход раскопок, вскоре стало ясно, что за предусмотренный сметой год тут не управиться — слишком велика была громада кургана. Забелин предложил прервать работы не доходя до материка, так как оставлять неисследованную могилу на зиму «опасно ввиду посторонних исследователей». В середине июля работы были прекращены.

В начале 1863 года казна отпустила Забелину ещё 5000 рублей с тем условием, чтобы он непременно закончил раскопки в этом сезоне. В июне работы на кургане возобновилась; в них были заняты 116 землекопов с подводами. Вскоре дошли до могильной ямы. Она была огромной: глубина её достигала почти 12 м от уровня материка. Легко представить, каких трудов стоило извлечь с такой глубины сотни кубометров грунта!

Наконец, дно погребения было очищено. Но могила оказалась… совершенно пустой — она была ограблена начисто ещё в древности! Забелин обнаружил лаз, по которому грабители проникли в погребальную камеру почти сразу же после похорон. Можно было определённо утверждать, что это были люди, знавшие, зачем и куда они идут. Возможно, что они даже участвовали в похоронах и сооружении кургана. Судьба, однако, помешала им безнаказанно совершить преступление: во время ограбления кургана произошёл обвал земли и один из злоумышленников был засыпан — Забелин наткнулся на его скелет. Этот обвал помешал грабителям вынести все вещи из могилы, так что, расчищая лаз, археологи нашли, помимо множества золотых нашивных бляшек, шесть мечей с обложенными золотыми листами рукоятями и золотую обкладку деревянных ножен меча с чеканными изображениями битвы греков со скифами. Нетрудно представить себе, какие несметные богатства находились в ограбленной могиле, если даже то, что не успели унести грабители, было столь ценным!

Самой значительной и богатой находкой стала золотая обкладка горита. Эта тонкая золотая пластина украшена несколькими поясами рельефных изображений. На верхнем фризе представлены сцены борьбы животных: львицы и быка, вепря и льва; пантера терзает дикого козла, а в другой сцене пантера и лев — оленя. Наибольший интерес представляют два средних фриза, заполненные сценами из жизни величайшего из греческих героев — легендарного Ахилла, сына морской богини Фетиды и царя мирмидонян Пелея.

Наверху слева изображено обучение ещё совсем юного героя стрельбе из лука. Центральное место занимает драматическая сцена обнаружения Ахилла на острове Скирос среди дочерей царя Ликомеда. Сюжет сцены заимствован из легенды, по которой мать героя, богиня Фетида, желая уберечь его от участия в Троянской войне, где, по предсказанию, ему суждено было погибнуть, скрыла Ахилла у царя острова Скирос. Там он проводил время среди царских дочерей, облачённый в женскую одежду. У одной из них, Дидамии, от Ахилла родился сын Неоптолем.

Между тем война с троянцами складывалась для греков неудачно. Тогда они решили во что бы то ни стало разыскать храбрейшего из героев и привлечь его к участию в войне. На поиски был отправлен хитроумный Одиссей, придумавший такую уловку для разоблачения Ахилла: он явился во дворец Ликомеда под видом торговца, разложил перед дочерьми царя женские украшения и, подложив к ним оружие, неожиданно издал боевой клич, Ахилл, охваченный воинственным душевным порывом, схватил меч и сбросил женское платье. Разоблачив себя таким образом, он был вынужден примкнуть к походу греков.

Сцена на горите изображает Ахилла, сбрасывающего женские одежды и хватающего меч. Слева от него сидит Одиссей со своими товарами. Справа — женщина, удерживающая за развевающиеся одежды испуганную Дидамию. Слева от Одиссея сидит жена царя Ликомеда и утешает приникшего к ней испуганного мальчика — Неоптолема.

Следующая сцена занимает правую часть верхнего фриза и левую нижнего. Здесь изображены проводы Ахилла семьёй царя Ликомеда. Почти вся остальная часть нижнего фриза занята изображением другого эпизода из жизни Ахилла — примирения его с царём Агамемноном, вождём греков под Троей. Ссора между ними произошла из-за пленницы Ахилла, прекрасной Бризеиды, на обладание которой заявил притязания Агамемнон. Разгневанный Ахилл отказался от дальнейшего участия в войне, а Фетида, желая отомстить Агамемнону за обиду, нанесённую её сыну, умолила Зевса даровать победу троянцам. Ни поражения греков, ни мольбы Агамемнона не смогли смягчить гнева героя. Только когда троянцы вторглись в лагерь греков, Ахилл разрешил своему другу Патроклу повести на помощь грекам войско мирмидонян, а для устрашения врагов приказал ему облачиться в свои доспехи. Патрокл пал в бою. Тело его было отбито греками, но доспехи героя достались победителю — Гектору, сыну троянского царя Приама. Тогда безоружный Ахилл в сопровождении богини Афины появился на поле брани, и один его грозный вид обратил врагов в бегство. Смерть друга и привела Ахилла к примирению с Агамемноном. Фетида принесла своему сыну новые доспехи, выкованные для него самим Гефестом, богом кузнечного ремесла.

Художник изобразил на обивке чертомлыцкого горита момент, когда Ахилл, сидя на табурете, начинает облачаться в доспехи, принесённые ему матерью. В руках он держит кнемиды — поножи. Слева на троне восседает Агамемнон. Заключает фриз поникшая фигура Фетиды со скорбно склонённой головой, уносящая урну с прахом своего сына Ахилла: предсказание сбылось, и он в конце концов погиб, поражённый в единственное своё уязвимое место — пятку — стрелой Париса…