100 великих тайн Второй мировой - Николай Непомнящий

Николай Непомнящий

100 ВЕЛИКИХ ТАЙН ВТОРОЙ МИРОВОЙ

«ЗЕМЛЕТРЯСЕНИЕ» В ТРЕТЬЕМ РЕЙХЕ

(По материалам В. Орлова)

В 1933 году, вскоре после прихода к власти, Гитлер устремился в берлинский пригородный район Куммерсдорф, где размещался танковый полигон. Новоиспечённый рейхсканцлер потребовал продемонстрировать ему оснащение механизированных войск. И хотя техника была слабой — всего лишь мотоциклы с колясками, устаревшие бронемашины и лёгкие танки Т-I, — лязг металла привёл фюрера в восторг. Закончив осмотр, в книге для почётных посетителей полигона он размашисто написал: «Германия будет иметь лучшие в мире танки!»

Жаждавшие выслужиться армейские льстецы пустили в оборот словечко «панцерфатер», что означало «отец танков». Так в коридорах рейхсканцелярии именовали конструктора Фердинанда Порше, который вместе со своим сыном Ферри заправлял делами проектной фирмы. Создав очень удачный легковой автомобиль «Фольксваген», оба Порше теперь стремились увековечить свои имена, лепя из крупповской стали бронированные чудовища для вермахта. О сохранении тайн фирмы заботилась служба безопасности, секретные чертежи покоились в сейфах с хитроумными замками и автоматической сигнализацией, в дверях лабораторий стояли вооружённые эсэсовцы…

Тактико-технические данные немецких танков периода Второй мировой войны ныне можно найти в справочниках. А вот закулисные дела фирмы «Порше и К°» и сегодня для многих остаются тайной. Между тем зигзаги конструкторской мысли немецких инженеров в переплетении с буйными фантазиями фюрера весьма поучительны.

Военные историки не раз писали о дилетантских потугах в пожарном порядке выдать Третьему рейху уже в ходе войны различные виды устрашающего сверхоружия. Как правило, подобные монстры оказывались мертворождёнными, и совершенно справедливо попытки их создателей квалифицировались как проявления технического авантюризма. Специалистов концерна Круппа дилетантами не назовёшь. Однако на примере танковых дел особенно ясно видно, как политический авантюризм нацистских заправил повлёк за собой авантюризм в конструкторских решениях и очень скоро привёл Порше и его коллег к паническому пересмотру всех ранее принятых принципов проектирования, а затем к образцам вооружения, так и не попавшим на фронт.

Главная установка фашистских планов агрессии хорошо известна — блицкриг, молниеносная война. В соответствии с такой доктриной готовилась и военная техника. Конструкторские разработки нацеливались на решения задач текущего дня или недалёкого будущего. Для немецких концернов и монополий это было очень выгодно, потому что рынок сбыта разнообразных смертоносных орудий был обеспечен, а при налаженном крупносерийном производстве считалось вполне достаточным проводить лишь незначительные усовершенствования, не связанные с большими затратами. Промышленники охотно приняли теоретическую формулу, выданную стратегами агрессии: «Война должна быть выиграна тем оружием, с которым она была начата».

Со времени первого посещения Гитлером Куммерсдорфского полигона строители бронированных машин преподнесли фюреру три модели танков: лёгкий Т-II, 20-тонные средние Т-III и Т-IV. Их броня не превышала 30 миллиметров, а основным вооружением была скорострельная пушка калибром 37 миллиметров. В расчёте на молниеносную войну выбрали ведущее качество этих машин — повышенную скорость движения. По хорошей дороге Т-III мог выдать 55 километров в час. На грязь и труднопроходимую местность немецкие конструкторы не рассчитывали.

Оккупация Франции и других европейских государств, казалось, подтверждала эти расчёты. Военные кампании были кратковременными, а танки действительно лучше, чем у противников. Летом 1940 года был отдан приказ прекратить в области вооружения все исследовательские и конструкторские работы, которые нельзя закончить в течение одного года. Начавшееся проектирование танковых пушек повышенной мощности и модели тяжёлого танка приостановилось. Все силы были брошены на то, чтобы заменить в войсках устаревшие танки новыми Т-III и Т-IV. Перед нападением на Советский Союз фашисты сосредоточили на нашей границе 3712 машин.

О принятых на вооружение в декабре 1939 года Красной армией танках Т-34 и КВ с противоснарядным бронированием, дизель-моторами и 76-миллиметровой пушкой фашисты не имели сколько-нибудь ясного представления. Появление на фронте этих машин явилось для фашистов полной неожиданностью.

— В районе Вереи, — вспоминал немецкий генерал Г. Блюментритт, — танки Т-34 как ни в чём не бывало прошли через порядки 7-й пехотной дивизии, достигли артиллерийских позиций и буквально раздавили находившиеся там орудия. Понятно, какое влияние оказал этот факт на моральное состояние пехотинцев. Началась так называемая «танкобоязнь».

Т-III и Т-IV, которыми генштаб был вполне удовлетворён, могли поражать наши «тридцатьчетвёрки» с расстояния не более 500 метров, да и то лишь в бортовую или кормовую часть. Тяжёлый КВ вообще стоял на грани непоражаемого танка. Борьбу с новейшими советскими машинами пришлось возложить на зенитную артиллерию и авиацию, ибо основная немецкая противотанковая пушка калибра 37 миллиметров оказалась для этой цели непригодной.

Первым очнулся Гудериан, своими глазами видевший, как на полях сражений таяли его механизированные дивизии. Он поставил вопрос об изменении конструкции немецких танков. С принципов «война должна быть выиграна тем оружием, с которым она была начата», пришлось расстаться. Когда стало ясно, что планы блицкрига сорвались, факт технического превосходства советских танковых частей дошёл и до сознания Фердинанда Порше. Для изучения Т-34 на фронт в ноябре 1941 года выехала группа специалистов. От армейских офицеров они услышали предложение: строить на заводах Круппа копию «тридцатьчетвёрки», используя захваченные образцы этих машин. Такой совет оказался глубоко оскорбительным для «крупповского духа», но главная причина крылась, конечно, не в уязвлённом конструкторском самолюбии. Производство многих деталей Т-34, в особенности его дизель-мотора, было невозможно наладить в достаточно короткий срок. От идеи полного копирования пришлось отказаться. Кроме того, хотя армия желала получить манёвренный танк, равноценный Т-34, Гитлер потребовал сделать упор на другом: увеличить пробивную силу снаряда, применив длинноствольную пушку, и одновременно наращивать броню: более лёгкий и быстрый танк должен уступить место тяжёлому, с длинноствольной пушкой калибра 88 миллиметров.

Проектирование тяжёлой машины, начатое ещё в 1939 году и затем приостановленное, теперь продолжалось с лихорадочной поспешностью. После требований фюрера она прибавила в весе, превратилась в 55-тонную глыбу стали и получила устрашающее название «тигр». Такой вес исключал его выпуск в больших количествах. Управление вооружений было вынуждено заказать ещё один танк, более манёвренный и по весу приближающийся к Т-34. Но вышедшая из фирмы Порше «пантера» из-за утяжелённой брони своими 45 тоннами догнала первоначальный расчётный вес «тигра». Чтобы возместить полное бессилие немецких 37-миллиметровых и 50-миллиметровых пушек против мощных советских танков, решили также заказать самоходное орудие «ягдпанцер».

Внезапно одолевшая конструкторов страсть к гигантизму сказалась и тут. Они породили неповоротливое чудовище с полным бронированием и 88-миллиметровой пушкой, имевшей малый угол обстрела. Солдаты на фронте прозвали его «слоном».

Решения, принятые зимой 1941 года после поражения фашистов под Москвой, означали скоропалительный пересмотр прежнего подхода к танковому вооружению. В соответствии с новой доктриной производство лёгких Т-II в 1942 году резко уменьшилось. В ожидании, пока замыслы проектировщиков воплотятся в металл, стали налаживать выпуск Т-III и Т-IV с более толстой бронёй. Но Т-III, которым ещё совсем недавно восхищались за его высокую, почти как у автомобиля, скорость, не спасла и модернизация. Из-за предпринятого дважды утяжеления он потерял проходимость, и через год его выпуск пришлось прекратить.

В армейской и политической верхушке Германии ждали обещанного Порше непобедимого танка. Наконец в августе 1942 года лучшие мастера собрали первые шесть «тигров», и фюрер лично распорядился испытать их в бою под Ленинградом. О том, что произошло дальше, рассказал в своих мемуарах бывший министр вооружений Третьего рейха Альберт Шпеер: «Всё было напряжено в ожидании результата… Но до генерального испытания дело не дошло. Русские с полным спокойствием пропустили танки мимо батареи и затем точными попаданиями ударили в менее защищённые борта первого и последнего „тигров“. Остальные четыре танка не могли двинуться ни вперёд, ни назад, ни в сторону, и вскоре были также подбиты. То был полнейший провал…» Только что спроектированную машину принялись доводить и улучшать. Выпуск серийных образцов затягивался. Стали подумывать об утолщении брони до 200 миллиметров.