100 великих кладов - Николай Непомнящий

С другой стороны, колесница — хорошо известный в Древнем мире атрибут царской власти. Состязания колесниц нередко служили способом испытания достоинств будущего царя. Особенно красноречив в этом отношении известный греческий миф о Пелопсе, который выиграл состязание на колесницах с Эномаем, царём города Писы; позже он стал основателем знаменитой микенской династии Пелопидов. И в древней Фракии колесница, несомненно, служила символом царского достоинства — достаточно вспомнить восторженные эпитеты, с помощью которых Гомер и Еврипид описывают коней и колесницы легендарного царя Резоса, или обычай погребать царей вместе с их парадными колесницами, хорошо известный по раскопкам фракийских погребений.

Луковитский клад

Из всех найденных сокровищ древней Фракии последним по хронологии является Луковитский клад серебряных изделий и украшений. Учёные датируют его второй половиной IV — началом III века до н. э. Подобно многим другим фракийским кладам, он был найден при абсолютно случайных обстоятельствах: в 1953 году крестьяне, пахавшие поле в урочище Балана, к востоку от городка Луковит (Северная Болгария), зацепили плугом и вывернули на поверхность большой глиняный горшок, в котором находилось 15 серебряных сосудов и три комплекта конского снаряжения, общим числом более 200 предметов.

Клад быстро разошёлся по рукам, и лишь часть его успела попасть в руки приехавших в Луковит учёных. Раскопки на месте находки дали ещё несколько десятков штук разной серебряной мелочи. Остальную часть клада удалось найти и конфисковать у недобросовестных приобретателей только спустя два года. Однако отдельные вещи из Луковитского комплекса продолжали поступать в Археологический музей в Софии вплоть до 1986 года.

В своём современном виде клад из Луковита включает в себя 6 серебряных чаш, 5 фиалов, 4 ковша и около двух сотен всевозможных декоративных предметов из серебра — бляшек, пластинок, подвесок, колец и т. д., — служивших украшением конской сбруи. Несомненно, что это был намеренно скрытый в земле клад — на месте, где была сделана находка, археологи не нашли следов ни древнего поселения, ни курганов. Скорее всего, это было личное имущество какого-то местного князька или видного представителя племенной аристократии. Во время тревожных событий цервой половины III столетия до н. э., связанных с кельтский нашествием, владелец серебра сложил свои драгоценности в большой глиняный горшок и закопал в землю — до лучших времён, а как оказалось — аж до середины XX столетия…

Луковитский клад особенно интересен тем, что в нём ярче всего отразились особенности позднего фракийского искусства IV — начала III века до н. э. Изделия из этого клада исполнены в духе так называемого скифского звериного стиля и напоминают, в частности, клады, найденные в разное время в курганах Украины (Мартыновский клад на Киевщине, Перещепинский на Полтавщине и т. д.). Сбруйные пластинки и бляшки украшены изображениями сидящих сфинксов, человеческих голов, разнообразных животных: львов, оленей, собак. Встречаются и образы всадников, столь характерные для фракийского искусства. На двух серебряных пластинках из Луковитского клада изображён лев, терзающий оленя; несчастная жертва упала на колени под тяжестью хищника. На другой пластинке два всадника преследуют льва — уже почти настигнутый, он падает под копыта коней… Эти образы во фракийском искусстве имеют определённый социальный смысл и связаны с прославлением царской власти.

Один из самых больших и наиболее пышно украшенных фиалов Луковитского клада, к сожалению, дошёл до нас в плохом состоянии — от него фактически уцелело одно днище, большая часть венчика отсутствует. Однако даже сохранившаяся часть наглядно демонстрирует, сколь сложен и богат был декоративный замысел мастера. А покрывающий сосуд орнамент из равнобедренных треугольников имеет очень древнюю историю и уходит корнями ещё в эпоху раннего железа. Считается, что он связан с какими-то магическими традициями. Сосуд украшают и два концентрических ряда орнамента, составленного из женских головок, чередующихся с пальметками-трилистниками, — вероятно, это многократно повторённый образ Великой богини-матери — главного божества фракийцев.

Изображения на входивших в состав Луковитского клада сосудах наводят на мысль об их ритуальном использовании. Один из ковшиков, вероятно, предназначался для обрядов, связанных с культом воды и небесной влаги: в украшающих его трёх горизонтальных фризах представлены образы рыб, водяных птиц и быка. Водяная птица — одно из самых распространённых образов в искусстве Центральной Европы, Фракии, Греции и Ирана XI–VI веков до н. э. Этот древний образ продолжал сохраняться и во фракийском искусстве IV века до н. э. А образ быка, на первый взгляд далёкий от темы водной стихии, на поверку оказывается тесно связанным с ней: на Древнем Востоке бык являлся атрибутом бога бурь и дождей. На одной из иранских чаш само божество изображено в образе быка, изливающего из уст благодатный дождь, напояющий землю.

Предметы из Луковитского клада хранятся в Национальном Археологическом музее в Софии, а их копии в музее города Ловеч.

ЗОЛОТО СКИФОВ

Золото скифских «могил»

…В первых числах февраля 1902 года в Мелитопольском уездном полицейском управлении можно было видеть сваленную на полу присутственной комнаты кучу, из которой виднелись куски разбитых больших амфор, ржавое железо, солома и различные мелкие предметы. За столом, в жарко натопленной комнате, тяжело вздыхая и поминутно утирая лысину большим клетчатым платком, восседал пристав 2-го стана и, аккуратно выводя буквы, писал рапорт на имя уездного исправника:

«29 января с. г. крестьяне села Нижних-Серогоз, в числе 33 человек, по своему почину, занялись раскопками кургана, что возле с. Нижних-Серогоз, под названием „Агузки“. Этот курган разрыт был членом Археологической комиссии Веселовским в 1893 г., который и закончил раскопки. В настоящее же время вышесказанными крестьянами открыт совершенно новый туннель и найдено во время раскопок несколько предметов, которые от них мною отобраны и представляются Вашему высокоблагородию. При этом имею честь доложить, что мною дальнейшее разрытие этой могилы было воспрещено ещё 12 сего января, сейчас же, как было обнаружено, что производятся раскопки; за сохранением этого кургана учреждён надзор, сделанные отверстия в кургане зарыты и виновные в числе 33 душ привлечены к законной ответственности». В описи отобранных у кладоискателей находок, приложенных к рапорту приставом, значатся 19 золотых предметов общим весом 261,85 грамма…

Пока пристав писал свой рапорт и взвешивал конфискованное золото, в симферопольской газете «Салгир» в номере от 1 февраля появилась следующая заметка:

«По поводу раскопок древней могилы (от корреспондента Салгира). Сегодня мне пришлось видеть у крестьян Василия Чумака и Тимофея Мелешки с товарищами добытые ими из скифской могилы „Агузки“ разные древние вещи: собачку из литого золота, пуговку с двумя ушками с изображением лица мифологической богини, кружок, величиной с копейку, с выпуклой пчёлкой, пластинку величиною в две коп., с изображением цветка, 141 золотую пуговку с ушками, 123 таких же, но золота на них более, 15 обломков золота, кольцо с уздечки на манер напёрстка… Все эти вещи золотые. Нашли они все эти вещи в подземной галерее, сделанной, вероятно, вскорости после того, как была насыпана могила скифами. Подземный ход этот профессором Веселовским, по разрытии могилы, был исследован на расстоянии 16 сажен, но теперь земля осела и крестьяне раскопали ещё на девять сажен в другую сторону и тут-то нашли эти вещи».

Удивлённое начальство немедленно послало приставу по телеграфу предписание немедленно провести повторное расследование и отыскать названные в заметке предметы. Проведённое дознание выяснило, что крестьяне, предводительствуемые Василием Чумаком, утаили бо́льшую часть находок. В результате полиция конфисковала в совокупности более 700 различных золотых предметов. Уже по стоимости одного металла серьёзность находки не вызывала никаких сомнений. Но эта находка — лишь один из многих эпизодов кладоискательской лихорадки, связанной с поисками сокровищ в древних курганах, которые на Украине называют могилами.

…Старый солевозный чумацкий шлях, идущий от Никополя на юг, к Перекопу, тянется по бескрайним степям Таврии. И повсюду, аж до самого Мелитополя и далее, раскиданы по степи высокие, издалека видные «могылы» — курганы, оставленные неведомыми древними народами и таящие, по преданию, несметные сокровища.

Что за люди оставили эти курганы в степи? Бывалые люди рассказывали всякое. Неспешно плетутся по пыльной дороге волы, поскрипывает подвешенное к задку воза ведёрко с дёгтем для смазки колёс, неторопливо льётся рассказ о минувших временах…