Повешенный. Том II - Алексей Викторович Вязовский

— Милена Силантьевна Оленина — склонила она голову, а у самой слезы блестят в глазах.

Все, больше не могу терпеть! Если она сейчас заплачет, я больше за себя не отвечаю! Наклонился к ней и насмешливо поинтересовался тихим голосом:

— Луканина, ну, вот скажи мне: почему, как только я тебя оставляю на минутку, так рядом с тобой сразу же вьются какие-то левые мужики? Вроде приличная замужняя женщина, а постоянно в какие-то мутные истории влипаешь!

— Что?!.

Ленка распахнула глаза и замерла, став похожей на беззащитного олененка, попавшего в свет фар. От потрясения она не могла произнести ни слова. А потом по ее щекам все же покатились крупные слезы

— Костик… это ты⁈

— Ну, а кто же еще. Или ты предпочла бы встретить здесь Женьку Лациса? — насмешливо прищурился я

— Дурак… — покачала он головой и выдохнула — Где тебя носило, Никитин⁈ Ты знаешь, что мы здесь пережили с девочками? Я же думала, что это ты умер в теле моего мужа, понимаешь?!!

Да, уж… Подсуропили нам Мара с Мокошью… Испытать что ли Ленку хотели?

— Тс-с… — приложил я палец к губам — Родная, говори немного потише. И ради бога, делай вид, будто мы с тобой только что познакомились. Дочки с тобой?

— Да. Оставила их со служанкой наверху в номере. А ты…

— Все потом. Главное — я, наконец-то, нашел вас. Остальное уже неважно. Скажи лучше, что за мерзавец приставал к тебе?

— Это родственник моего покойного мужа — Виктор Оленин.

Я вопросительно поднял бровь, но Ленка только махнула рукой на мою демонстрацию ревности

— Не ревнуй! Когда мы с девочками очнулись в незнакомом загородном доме, мужа уже неделю, как похоронили. Мы с Викой и Анечкой попали в тела Милены Олениной и ее дочерей, которые тяжело болели весенней лихорадкой, и никто уже не ждал, что они выживут. «Добрые» родственники решили, что пора делить оставшееся наследство, и мнение вдовы, как ты понимаешь, в расчет никем не принималось. А придурошный Витек вообще размечтался, что я выйду за него замуж, и таким образом он обставит всех остальных родственников.

— А как вы оказались здесь, в Вологде?

— Сбежали тайком из имения — слуги помогли. Я собиралась искать защиту у губернатора, но тот неделю был в отъезде, и только сегодня вернулся.

— Константин?!. — раздалось вдруг за моей спиной, и я от неожиданности чуть не подпрыгнул на стуле…

* * *

— Тетушка…? — оглянулся и наткнулся на улыбающийся взгляд родственницы.

Пришлось прервать важный разговор, встать и отодвинуть стул для родственницы. А потом представить женщин друг другу

— Тетушка, позволь тебе представить госпожу Милену Силантьевну Оленину, вологодскую помещицу. А это моя любимая тетушка — графиня Мария Ивановна Бекетова.

Женщины приветствуют друг друга поклонами головы, сопровождая их оценивающими взглядами. Мне становится смешно, потому что тетушка явно прикидывает в уме, достойна ли наша новая знакомая составить мне партию. Родственники мечтают побыстрее женить меня и завести побольше маленьких Бекетовых. Ну, а жену больше интересует, хорошо ли ко мне относятся в этой семье. Для нее всегда на первом месте стоит мой комфорт и душевное спокойствие.

— Дамы, а почему бы вам не сделать заказ и не поужинать в такой приятной компании? — вношу я разумное предложение — Милена Силантьевна, вы же не откажете мне в такой малости?

— С удовольствием! — степенно соглашается Ленок. Моя умница уже приобрела опыт в боях с родственниками, и сейчас ведет себя так, что от местных дворянок ее не отличить. Страшно представить, что мы с ней могли просто разминуться, поскольку к новым знакомствам и романам ни один из нас не расположен.

Меж тем заказ сделан, и за столом завязывается оживленный разговор. Женщины проясняют позиции и стремятся узнать друг о друге, как можно больше. Я вижу легкое разочарование на лице тетушки, когда она узнает, что Милена вдова с двумя дочками. Это явно не то, что она хотела услышать. Но потом уже я рассказываю, что случилось перед ее приходом, и сердце доброй женщины тут же наполнилось сочувствием

— Ох, как же так можно — обижать вдову и сирот⁈ Совсем эти Оленины Бога не боятся. Костенька, мы должны помочь Милене Силантьевне. Сегодня же поговорю с Александром Ивановичем, чтобы он составил вам протекцию. Завтра во время визита к Николаю Петровичу, он обязательно расскажет ему о вашей беде!

Николай Петрович — это, так надо понимать, сам губернатор Брусилов. Ну, если за дело возьмется Мария Ивановна, я не позавидую Ленкиным нынешним «родственникам». Как бы еще сделать так, чтобы забрать жену с дочками в Кострому? Что-то страшно мне их здесь оставлять, даже если губернатор за них вступится.

В общем, я зря волновался, кажется, женщины вполне поладили. А когда Мария Ивановна узнает поближе мою жену, она полюбит ее всем сердцем. Потому что Ленку с ее легким характером не любить невозможно. Прощаются они сердечно, договариваются утром вместе позавтракать. Заодно и познакомиться с девочками. Не знаю, как я дотерплю до утра! Я уже готов хоть сейчас к ним бежать. Но… наше «знакомство» придется отложить. Умом я это понимаю.

После ужина тетушка, попрощавшись, покидает нас. Ей нужно перед сном проверить нашего гуркха. Доктор, осмотрев раненного, подтвердил диагноз, поставленный Марией Ивановной — будет жить. Но за раной нужно следить, чтобы не произошло воспаления и обрабатывать ее. А еще поить больного отваром специально подобранных лечебных трав и усиленно кормить для восстановления потерянной крови.

Узнав, что жена с девочками занимают два номера недалеко от моего, иду проводить Ленку до дверей. На прощанье шепчу:

— Дверь в номер не закрывай, я ночью приду.

— Прямо вот так⁈ — кокетливо хихикает она — Безо всяких предварительных ухаживаний?

— А чего ждать? Ты привлекательна, я…чертовски привлекателен, встречаемся ночью на сеновале — цитирую ей классику.

— Я вообще-то женщина порядочная, ношу траур и только недавно овдовела.

— Повезло этому мужику умереть своей смертью. Иначе мне пришлось бы его убить.

— Никитин, а тебе, как всегда, лишь бы драться!

— Нам ли жить в печали, Милена Силантьевна⁈ — подмигиваю я ей. И сразу перехожу на серьезный тон — Лен, вы в любом случае поедете со мной в Кострому, и это даже не обсуждается. Плевать на твое поместье и твое наследство, мне гораздо важнее