Кольцо Пророка - Артем Рудницкий

‒ Как раз проблема, ‒ заметил Хамзат. ‒ Я не могу много тратить, все ведь считают, что я очень бедный. Мне муфтият дал на первое время… А потом, вас бы не встретил, кто бы за обучение платил?

‒ Вот видишь, а я представляю Россию, выходит, пригодилась Россия, не такой уж она враг.

‒ Я всем говорю, что университету тетка из Махачкалы платит, отдает последние гроши, на карманные расходы у меня мало что остается… А это значит ‒ живу впроголодь, ничего купить не могу. А куплю, обязательно спросят – откуда деньги, кто дал?

‒ Ну, да, ‒ Ремезов обескураженно почесал в затылке. ‒ Но такая у нас с тобой легенда. Мы же вместе ее продумали… Будь ты сынком богача, сразу бы вызвал повышенный интерес, стали бы проверять, наверняка что-то бы накопали… И тогда было бы гораздо труднее войти в доверие к Кази. Но прикинем, откуда тебе деньги еще прислать могут. Из какого-нибудь благотворительного фонда. Решим.

Хамзат опять заплакал.

Хватит, ты же мужчина. ‒ Ремезов потрепал его по спине. Не распускайся.

‒ Мне одиноко, мне страшно. Здесь у меня никого нет.

‒ Я тебя очень хорошо понимаю, ‒ вздохнул Ремезов, ‒ потому что мне тоже очень одиноко.

‒ Ваших родителей тоже убили?

‒ Нет, они умерли своей смертью. Я тогда был в командировке, выполнял задание и не смог приехать, повидать их в последние дни жизни. Похоронить… Этого никогда себе не прощу.

Хамзат замолчал, вытирал щеки от слез.

‒ С женой развелся… Детей нет… Здесь, по крайней мере, есть работа. И… Хочу сказать, Хамзат… Ты для меня не просто… Мне казалось, мы подружились.

‒ Все равно, вы меня используете.

‒ В жизни, мальчик, за многое надо платить. Сейчас ты платишь за свое будущее, и поверь – цена не такая уж высокая. Ну, встанешь ты вместе со своими однокурсниками под флаг – что ж, это будет красиво. Это будет приятно. Но тебя перестанут считать изгоем, ты уже не сможешь работать у Кази. Поэтому относись к этому как к работе. Тебе надо учиться, получить профессию, диплом…

Хамзат попробовал возразить, но Ремезов оборвал его на полуслове.

И это не все. Мало университет закончить, здесь ты даже с дипломом, может статься, никому не будешь нужен. С тобой могут общаться, использовать, но продвигать не станут. Потому что ты для пакистанцев не только чеченец, а еще и русский, и карьеры тебе в Пакистане не сделать. Поэтому дослушай до конца. Кази доверяет тебе, ты вошел в его окружение. Твоя информация высоко ценится. Мы тогда еще, год назад, все с тобой обсудили. Денег много ты тратить не можешь, но они каждый месяц на твой счет поступают. В «Стандарт чартер», это хороший банк, солидный. У тебя будет шанс продолжить образование в Каире, в Джидде, где угодно, реально стать сильным и независимым человеком. И никакой ты не предатель, другие не делают столько для России, сколько делаешь ты. И не в любви дело. Любить можно по-разному. Можно стоять под флагом на неделе землячеств, перед президентом, местными властями, гордиться собой, тешить самолюбие. Упиваться своим патриотизмом. А можно делать дело. Издержки не так велики, как тебе кажется. И то, что ты пытался наложить на себя руки – стыдно и недостойно мужчины. Я предлагаю обо всем забыть. Поживешь у меня пару дней, придешь в себя, потом вернешься в университет. Будем работать. Идет?

Идет, − уныло согласился Хамзат. ‒ Только не думайте, что убедили меня. И не надо тогда про дружбу. Вы платите – я выполняю, но не ждите от меня дружбы. А со своими чувствами я сам разберусь.

Через два дня, за завтраком, Ремезов и Хамзат смотрели выпуск новостей по российскому спутниковому каналу. Ведущий важно, с придыханием, сообщал о прибытии в Пакистан Потапа Коромыслова – «бессменного лидера оппозиционной Партии свободы, неутомимого нонконформиста, ниспровергателя основ, который снова и снова рождает национальные и мировые сенсации своими дерзкими эскападами».

Ремезов поперхнулся кофе, сказал «тьфу», а затем добавил: «Не будь я у себя дома, плюнул бы по-настоящему».

‒ Вам он не нравится? ‒ Хамзат с аппетитом добивал очередной тост. Он пришел в себя, окреп. На щекотливые темы разговор больше не заводил. В этот момент слова ведущего перекрыл «лайф» с Потапом Никодимовичем. Он давал интервью на фоне здания в Охотном ряду. В оливковой куртке «милитари» с расстегнутым воротом – чтобы бросался в глаза треугольник черно-белой тельняшки. «Меня часто спрашивают: чем меня не устраивает спокойная и безмятежная жизнь в комфортной Москве. А тем, что не может быть покоя и безмятежности в одной части света, когда в другой полыхает пламя вражды и ненависти. И оно всегда может переброситься туда, где эти покой и безмятежность пока еще есть. Поэтому надо смотреть вперед, работать на опережение и понимать – борьбу за мир и безопасность нужно вести подальше от наших границ, чем дальше, тем лучше. Когда великий поэт Константин Симонов написал строчки “Если дорог тебе твой дом”, война уже к нам пришла. Такого больше допустить нельзя. И я поклялся не допустить. Опасность – да, риск – да, но если не я, то кто? Это мой долг перед избирателями и всем человечеством».

‒ Вроде все правильно… ‒ неуверенно произнес Хамзант.

‒ Ключевое слово «вроде». Этот человек – жулик и демагог. Думает только о своей популярности.

‒ Но приехать сюда – смелый поступок. Особенно – в Зону племен.

‒ Мы еще посмотрим, куда он доберется, ‒ усмехнулся Ремезов. ‒ Чтобы в такое осиное гнездо сунуться… Миротворец. Я буду удивлен, если его переговоры с Дзарданом состоятся. Ему бы шуму побольше вокруг своей персоны. Рекламы. А так – мыльный пузырь. Но головной боли от него будет выше крыши. Это уж как пить дать.

Тем временем Коромыслов продолжал откровенничать с телеэкрана: «Пакистан – это тихая гавань для радикалов и террористов, власти стараются, но не справляются. И я решил помочь. Мне не жалко. Я всегда готов прийти на выручку. С властями там боевики не хотят разговаривать, а со мной захотели. Потому как я независим и не ангажирован. С Пакистана пламя на Афган перекидывается. С Афгана ‒ на Среднюю Азию. А оттуда – на Россию. Вот причина, заставившая меня поехать в Пакистан. К черту на рога поеду ради своего народа любимого. Иначе как он мне станеn доверять?».

‒ И когда он будет здесь? ‒ поинтересовался Хамзат.

‒