С огнем не шутят - Джулия Тиммон

К щекам Евы вновь прилила краска.

— Ты тоже немного изменился, — пробормотала она. — Выглядишь… гмм… несколько повзрослевшим, что ли?..

— Измученным, — уточнил Себастьян и тоже улыбнулся. — Жить без тебя, оказывается, сложнее, чем можно было ожидать. Но ничего. — Он с нарочитой беспечностью пожал широкими мускулистыми плечами. — Я почти привык.

Густые ресницы Евы дрогнули и опустились, наполовину закрывая ее выразительные бархатные глаза и пряча от Себастьяна отразившиеся в них эмоции.

— Вот это да! — послышался из-за ее спины густой голос гида. — Насколько я понимаю, не одна Ева из состава моей прошлогодней группы полюбила Африку всей душой!

Они обменялись с Себастьяном рукопожатием и приветствием. Гид внимательно посмотрел на раскрасневшуюся, потупившую взор Еву, опять перевел взгляд на Себастьяна и добродушно крякнул.

— Но, если не ошибаюсь, в том, что вы оба прилетели сюда во второй раз, виновата не только Африка.

Он рассмеялся, шутливо погрозил молодым людям пальцем и шагнул навстречу приближающемуся к ним с противоположной стороны семейству из пяти человек: родителям и троим мальчикам.

Себастьян бережно провел кончиками пальцев по порозовевшей щеке Евы, потрепал по нежному подбородку и уверенным движением взял за белую тонкую руку.

— Клянусь, на такой подарок судьбы я никак не рассчитывал, — произнес он так тихо, что услышать его могла только она.

Ева ничего не ответила. Но по сгустившемуся румянцу и едва заметному дрожанию руки, которую он держал в своей, словно какую-нибудь драгоценность, Себастьян понял, что его слова ее обрадовали.

Они больше не разговаривали ни здесь, в аэропорту, ни в автобусе с надписью «Хайвей тоурс энд сафарис», в котором по молчаливому обоюдному согласию сели рядом.

Просто держались за руки и с наслаждением слушали дыхание и сердцебиение друг друга.

Лишь в холле отеля Себастьян, остановившись у длинного ряда мягких кресел и повернувшись к Еве лицом, нарушил молчание.

— Чем ты планируешь заниматься до вечера?

Ева пожала плечами.

— Еще не решила.

— Может, пойдем погуляем по Найроби?

Где-нибудь поужинаем?

Ева чуть не закричала на весь отель, что принимает его предложение с огромным удовольствием, настолько напряженно она этого предложения ждала.

— Давай.

— Чудесно. Встретимся на этом месте через полчаса, — оживленно произнес Себастьян. — Договорились?

Ева кивнула.

— Договорились.

Они бродили по улицам крупнейшего из городов Африки, наверное, часа два. Им хотелось рассказать друг другу все-все, что произошло в их жизни за прошедший год. Об успехах в делах, преодоленных трудностях, а главное, о том, какими длинными и тоскливыми казались им ночи все эти одиннадцать с половиной месяцев, какими одинокими и безрадостными праздники, выходные, вечера.

Но они не решались. Не то, потому что ждали более подходящего момента, не то, потому что не желали нарушить возникшего между ними душевного согласия.

О том, что будет сегодня вечером, завтра или по окончании нынешнего отпуска ни Себастьян, ни Ева не осмеливались даже думать.

Но где-то в глубине души оба знали, что очередного расставания просто не переживут.

Когда небо над крышами домов начало окрашиваться в лилово-оранжевые тона, Себастьян легонько сжал руку Евы и спросил:

— Ты еще не проголодалась?

Ева повернулась к нему и заулыбалась так, как если бы он угадал самое заветное ее желание.

— Если честно, то страшно проголодалась.

Съела бы сейчас, наверное, целого слона.

Себастьян рассмеялся.

— Я тоже.

Они вошли в первый попавшийся им на пути ресторанчик, уселись за расписанный в пестром африканском стиле столик и, расспросив у поспешно подошедшего официанта, что представляют собой те или иные блюда, сделали заказ.

Официант удалился. И, оставшись наедине, Ева и Себастьян внимательно посмотрели друг на друга. Продолжать хранить молчание больше не представлялось возможным.

— Почему ты опять решила приехать именно сюда, Ева? И почему именно в это время года? — спросил Себастьян, протягивая ей руку.

Она доверчиво и без колебаний, как в прошлом году, вложила в нее свою небольшую кисть. Но ответила не сразу. Сначала долго изучала замысловатый узор на столешнице и сопела, как застеснявшийся незнакомца ребенок.

— Просто мне здесь понравилось… А пойти в отпуск именно сейчас меня попросил начальник…

Себастьян негромко рассмеялся.

— Я слышал, что существуют люди, абсолютно не умеющие лгать, но никогда не верил, что такое возможно, — сказал он.

Ева взглянула на него, недоуменно насупив брови.

— Ты это к чему?

— К тому, что полминуты назад ты убедила меня в справедливости этого утверждения, — улыбнулся Себастьян.

Ева опустила глаза и покраснела.

— Лгунья из тебя просто отвратительная, — ласково заверил ее Себастьян, сжимая руку. — Когда ты отвечала на мой вопрос, то боялась смотреть мне в глаза и совершенно нетипичным для тебя образом растягивала слова, будто знала, что можешь сказать что-то не то.

Ева окинула его быстрым взглядом и медленно кивнула.

— Ладно, больше даже не буду пытаться хитрить. Ты прав. Я сама попросилась в отпуск именно сейчас. А в Кению приехала… — Она замолчала и как-то беспомощно, словно признавая свое поражение, подняла и опустила хрупкие плечи.

Себастьяна этот ее жест привел в полное умиление. Он подался вперед, протянул другую руку, заботливо заправил за ухо сбившуюся ей на щеку прядь волос и указательным пальцем провел по белому, как мрамор, виску.

— Больше не буду задавать тебе провокационных вопросов. Лучше сам расскажу, почему я пошел в отпуск именно сейчас и опять прилетел в Кению.

Себастьян ненадолго замолчал, и Ева без труда догадалась, что и ему совсем не просто открыть перед нею душу.

— Понимаешь, в один прекрасный момент я представил вдруг, что еще раз оказываюсь в этом царстве экзотики… — Он смущенно кашлянул. — В необыкновенной стране, в которой познал высшее счастье… с тобой.

Когда главные слова были произнесены, обоим стало легче. Напряжение, сковывавшее Себастьяна, вдруг бесследно исчезло, складки у рта и между бровей разгладились, а в глазах появился живой блеск, Он заговорил свободнее и охотнее.

— Когда мне пришла в голову идея снова прилететь в Кению, в тот же самый день, на такое же сафари, я почувствовал столь мощный прилив бодрости, что сутки после этого пребывал в состоянии беспечного детского счастья. Представляешь? У меня как будто выросли крылья, хотя понять причину своего ликования я никак не мог.