К грядущему триумфу - Дэвид Вебер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Мэкрэктон на мгновение увидел приближающийся к его лицу приклад захваченной винтовки, которым, как бейсбольной битой, размахивал дородный штатский в фартуке каменщика. Это было всего лишь размытое пятно, затем оно врезалось ему в челюсть, и он упал, на три четверти оглушенный.
Там его ждали сапоги.
* * *Проспект Жеппсин не был уникальным.
Листовки действительно снова появились накануне вечером, как это было всегда. Но эти листовки были другими. Месяцами — годами — они появлялись, утро за утром, и все, что они когда-либо делали, — это сообщали новости. Поначалу все преданные сыны или дочери Матери-Церкви отвергали их как ложь, которой они, очевидно, и были. Но со временем, день за днем, месяц за месяцем, граждане Зиона и земель Храма, Харчонга, Деснаира и Долара — поняли, что это не ложь. Они были правдой, и это было все, чем они были. Они никогда не призывали к действию, никогда никого не призывали к бунту. На самом деле, они изо всех сил старались избежать чего-либо подобного.
Но эти листовки были совсем не такими. Эти листовки были написаны огнем и пылали яростью. Они перечисляли ужасные цифры потерь на фронте. Они перечислили миллионы сиддармаркцев, погибших в лагерях инквизиции, приводя мрачные цифры от лагеря к лагерю. Они привели итоговые данные о количестве зионитов, которые просто исчезли в каждом районе города… и в листовках в каждом районе были указаны имена агентов-инквизиторов, ответственных за исчезновения в этом районе. На листовках, ближайших к Храму, были перечислены все викарии, епископы и священники, которых сгубил Жэспар Клинтан. На листовках, расположенных рядом с площадью Мучеников, было указано, сколько людей было замучено и сожжено заживо в соответствии с назначенным Наказанием. На листовках на дверях отдельных церквей были указаны имена осведомителей инквизиции, приход за приходом.
И на этот раз они не просто давали информацию.
Дети Божьи!
Настал день отвоевать Божью Церковь у злых людей, которые насмехаются над Божьим законом и Его любовью к Своим детям! Жэспар Клинтан не слуга Божий. Он — зло и разврат, и он — смерть! Смерть любому, кто не с ним — кто противостоит ему, а не Богу! Смерть вашим сыновьям, отцам и братьям, сражающимся не за Бога, а за продажного Клинтана! Смерть с оружием в руках детям и младенцам в лагерях Сиддармарка! Смерть вашим детям, любому, кто осмелится усомниться в чудовище, которого он сделал из инквизиции! И смерть для самой Матери Церкви, если никто не остановит его, прежде чем он навсегда превратит ее в образ своей собственной жестокости и мерзких амбиций!
Бей! Бей сейчас же! Бей сильно! Верни свою Церковь во имя Бога и архангелов!
Смерть инквизиции! Смерть Жэспару Клинтану!
И на этот раз члены Хелм Кливер — и скрытые звуковые пульты электронного существа по имени Совы — были разбросаны по городу в стратегических местах, чтобы стать голосами ярости… и искрами холокоста.
* * *Никто не предвидел, что это произойдет.
Возможно, им следовало бы это сделать, но они так долго были силами Матери-Церкви, говорили со всем авторитетом Священного Писания, Книги Шулера и Запретов. Они говорили от имени Бога, и кто осмелился бы спорить с Ним?
Они так и не смогли искоренить проклятые листовки, но привыкли к ним. Они ненавидели их, боялись их, понимали, каким образом правда, которую они провозглашали, разъедала повествование инквизиции, но это было все, что они сделали. Им и в голову не приходило, что однажды это может измениться. Они также не понимали, каким образом доказанная правдивость этих информационных бюллетеней, тот факт, что они никогда — ни разу — не были уличены во лжи, подтвердят их в тот день, когда они действительно изменятся.
Треть агентов-инквизиторов Жэспара Клинтана исчезла в первые два часа. Большинство из них постигла та же участь, что и Илэйиса Мэкрэктона и Рили Старнса. Некоторым повезло меньше, и они умирали гораздо дольше. А некоторые — либо из простого благоразумия, либо потому, что какая-то глубоко укоренившаяся часть их всегда знала, что эти листовки говорят правду, — просто сняли пурпурные значки ордена Шулера, сбросили сутаны и исчезли на улицах города.
* * *— Что нам делать, отец?
Отец Зитан Квилл стоял на помосте перед воротами хосписа святой Бедар, крупнейшего приюта для бездомных в городе Зион, и смотрел на огромную толпу, заполнившую площадь перед ним.
— Что нам делать, отец?!
Вопрос повторился, и Квилл глубоко вздохнул. Он никогда уже не доживет до девяноста, и хрупкость возраста окутала его, но в тот момент, когда все глаза — каждое сердце — в этой огромной толпе были устремлены на него, он был гигантом. Гигантом, который наконец-то точно знал, что сказать.
— Дети мои — дети Божьи — вы знаете, что делать! Само Предписание говорит вам об этом! Вспомните слова архангела Чихиро!
— В день нечестия не будьте в нужде. В день разврата не бойтесь. В день зла не останавливайте свою руку. Когда Тьма предстанет перед вами, притворяясь Светом, когда те, кто должен быть вашими пастухами, станут ящерами-резаками, пожирающими овец, когда самая темная ночь
