АНАЛОГИЧНЫЙ МИР – 2 - Зубачева Татьяна

За несколько шагов до скамейки Жариков остановился, перевёл дыхание и подошёл уже спокойно.

Андрей словно не заметил его. Как не замечал, что его голову и плечи покрывала смерзающаяся в корку ледяная крупа.

— Андрей, — тихо позвал Жариков.

Парень не шевельнулся. И Жариков плавным движением сел рядом, мягко, чтобы не испугать, не вызвать ненужной реакции, тронул за плечо.

Андрей медленно с усилием поднял голову, и Жариков увидел страдающие, полные боли глаза.

— Что с тобой, Андрей?

Андрей молча смотрел на него и вдруг, закатив глаза, стал падать. Жариков быстро обхватил его за плечи, прижал к себе и с ужасом ощутил, что парень уже замерзает. Он встал, по-прежнему держа Андрея в объятиях.

— Ну, ты что, Андрей? Ты что? Всё в порядке… зачем ты так… ты же замёрзнешь… пойдём… сейчас разотру тебя, чаю горячего выпьешь… пошли…

Андрей, не сопротивляясь, шёл рядом, вернее, давал себя вести, безвольно покачивая головой. Жариков быстро прикидывал: нет, ни в кабинет, ни в палату вести нельзя, только домашняя, насколько это возможно, обстановка выведет парня из шока. Он и говорил поэтому только по-русски, заботясь не о словах, а об интонации, через каждые два-три слова называя парня русским именем. Шёл, постепенно ускоряя шаги, на ходу разбивая и стряхивая с Андрея ледяную корку, растирая ему плечи и спину.

Они уже подходили к жилому корпусу, когда Андрей заговорил. По-русски.

— Это он… это был он…

И Жариков облегчённо перевёл дыхание: ориентации во времени и месте парень не потерял. Одна опора уже есть.

— Я узнал его…

— Хорошо-хорошо… Сейчас всё расскажешь.

Как он ни старался, но пока дошли, волосы и рубашка Андрея стали совсем мокрыми, да сам… не так промок, как замерз.

— Ну вот, Андрей, дошли. Сейчас сразу ко мне.

— Я… я не могу…

— Ничего-ничего, всё сможешь, — бодро отмахнулся от невнятных возражений Жариков, быстро припоминая на ходу, что сейчас в первую очередь.

И когда Андрей, уже совсем придя в себя, робко перешагнул порог комнаты, Жариков действовал быстро и решительно. Достал из шкафа и сунул Андрею махровое большое полотенце.

— Вытирай волосы, насухо.

Андрей нерешительно взял полотенце, замялся…

— Я… я лучше пойду…

— Куда? — поинтересовался Жариков, выставляя на стол большую бутылку водки, рядом с ней шлёпнулось небольшое холщовое полотенце, — ты сейчас только до воспаления лёгких дойдёшь. По прямой и никуда не сворачивая, — и глухо, потому что искал что-то на нижней полке шкафа, — раздевайся, ты же мокрый весь.

Бросив на стол рядом с полотенцем тёмно-синий свёрток, Жариков повернулся к Андрею.

— Ну, ты чего стоишь?

Он не давал парню ни опомниться, ни возразить. Отобрал полотенце и сам вытер парню голову, заставил раздеться. Под рубашкой и штанами у Андрея ничего не было. Жариков взял у него одежду и ловко набросил на батарею.

— Потом развешу.

Андрей следил за ним круглыми от испуганного удивления глазами, не сопротивлялся и не пытался спорить. Жариков откупорил бутылку, налил водки на холщовое полотенце и сильно растёр Андрею спину, плечи и грудь, потом сунул мокрую остро пахнущую ткань в руки.

— Живот и руки сам.

Андрей послушно выполнил приказ.

— А теперь надевай.

Андрей взял тёмно-синие пушистые и какие-то… колючие штаны и рубашку. Штаны, как рабские, но не на шнурке, а на резинке, и рубашка тоже без застёжки, с облегающим шею высоким воротником.

— Надевай-надевай, — улыбнулся Жариков. — Это мой спортивный костюм. Сейчас я носки ещё найду.

Андрей чуть ниже и намного тоньше, костюм был ему заметно велик, но это волновало Жарикова меньше всего.

— А теперь садись и ноги себе водкой разотри, ступни, пальцы. Вот так. И носки надевай, — он дал Андрею толстые шерстяные носки, быстро разобрал постель.

— И ложись теперь. Я сейчас чайник поставлю, попьёшь горячего, прогреешься изнутри.

Андрей послушно лёг, Жариков накрыл его одеялом, подоткнул со всех сторон. И, взяв чайник, ушёл за водой.

Когда хлопнула дверь, Андрей осторожно огляделся. Он впервые был в комнате врача. Шкаф у стены… как у них… стол у окна, такой называется письменным — он знает — книги на столе, стопками и россыпью…. Ещё стол посередине, стулья… на стене над письменным столом картина, нет, вроде фотография… или картина? И над кроватью, так, чтобы лёжа видеть, тоже… Это уже картина. Женщина с ребёнком на руках идёт по облакам… совсем маленький ребёнок… и одежда странная… Кожа горит, будто опять визажисты обработали, и жарко… Андрей стал выпутываться из-под одеяла, и за этим занятием его застал Жариков.

— Э-э, нет, — весело сказал он, ставя и включая чайник. — Лежи и грейся!

— Горит всё, — робко возразил Андрей.

— Так и надо, — улыбнулся Жариков и присел на край кровати. — Ты промёрз сильно и промок. Тебе надо прогреться, иначе заболеешь. Ты же всё это уже знаешь, на курсах же объясняли.

Андрей неуверенно кивнул.

— Это называется простуда, да?

— Правильно, — кивнул Жариков. — Так что лежи и грейся.

— Мне… — Андрей, не договорив, вздрогнул, передёрнул плечами в ознобе.

Жариков поправил ему одеяло.

— Ничего, всё в порядке.

— Да, — Андрей, лёжа на спине, смотрел на него. — Он… он мёртв? Вы не отдадите меня ему?

И замер, ожидая ответа.

— Он мёртв, — спокойно сказал Жариков, игнорируя второй вопрос. — Скоро год, как его убили.

— Это хорошо, — ответил Андрей, закрывая глаза.

Жариков молча посидел возле него, пока не закипел чайник. Когда забилась, застучала крышка, он встал, и веки Андрея остались неподвижными. Жариков заварил умеренно крепкого — к "настоящей" заварке парни ёщё не привыкли — и достал банку с малиной. Спиртного, пожалуй, лучше не давать — реакция непредсказуема. И аспирина не надо — реакция на таблетку предсказуема, но не желательна. А у парня не только переохлаждение, и таблетка потянет ненужную цепь переживаний. Он налил чай в большую фарфоровую кружку. Крепкий сладкий чай с малиной — домашнее средство — и прогреет парня изнутри, и никаких нежелательных ассоциаций.

— Андрей, — Жариков снова сел на край кровати, через одеяло нащупал плечо Андрея, мягко пожал.

Андрей открыл глаза, заморгал, явно вспоминая, где он и что с ним. Слабо улыбнулся.

— Ну, вот и молодец, — ответно улыбнулся Жариков. — Теперь выпей. Это чай с малиновым вареньем.

Андрей медленно сел и протянул руку за кружкой.

— Осторожно, он горячий.

Андрей кивнул и взял кружку двумя руками. Отпил. Поднял на Жарикова одновременно затуманенные и блестящие глаза.