Легенда о Рэндидли Гостхаунде - Puddles
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ее Домен активировался, притягивая облака и ветер вместе со снежными бурями, чтобы скрыть все вокруг. Ее плащ зашуршал, шепча, что сегодня ночью жизнь закончится. Для Энни и этого странного кукловода не было выхода. И глаза Энни были полны радости.
Глава 1915
Сосновые иголки зашуршали, когда ветер Энни пронесся по вершине горы. Он пришел как какой-то декоратор с одной идеей, обрисовывая и подчеркивая все ледяной пылью. Снег усилился, когда она продолжила свои тонкие боевые движения, уклоняясь от брошенных снарядов и устремляясь прямо к самой большой из марионеток, фигуре с большим тесаком.
Из тени сосен в спину Энни хлестнул топорик. Она сделала паузу, изящно совершив пируэт и полностью рассеяв инерцию, когда атака пронеслась всего в волоске от нее, и направила свой лук на преступника. Она оттянула тетиву еще на один дюйм, превратив выстрел из случайного в смертельный.
Ясный звук ускорил выпуск болта из слоновой кости. Он пронесся через промежуточное расстояние, врезавшись в таз марионетки и с силой прорвав себе путь. Болты вывалились, бечевка оборвалась, и марионетка оторвалась от пояса, шлепаясь по покрытой порошком земле. Но Энни уже повернулась лицом к следующему претенденту.
Они бросались на нее по двое и по трое сквозь вихревой шквал, маэстро кукол наносил удары по ее слепым пятнам, пока она возилась со сменными частями. Но Энни была леденящим ветром в смертоносном движении, разворачиваясь, стреляя и наступая.
Ее нападавшие двигались с достаточной скоростью, чтобы она выпустила всего несколько стрел, прежде чем ей пришлось позволить своему луку разойтись и с энтузиазмом вступить с ними в рукопашный бой. Или, если быть откровенным, Энни намеренно держала свои стрелы на отложенном времени, чтобы она не полностью деморализовала этого человека, прежде чем он позволит ей повеселиться.
Позволь мне их немного порезать.
Без лука Энни ухватилась за снежный ветер, круживший вокруг них, и вытащила из ничего два ледяных кинжала. Кукла ткнула в нее шпилькой, но кончик ее затерялся в развевающихся складках ее меховой накидки, когда она откинулась назад. Ее левая рука взметнулась вверх, пробив конструкцию рук и оставив марионетку безоружной. Затем ее правая рука скользнула вниз, разрезав бедро марионетки и оставив ее уткнуться лицом в снег.
Еще две марионетки набросились, но Энни проплыла между их неуклюжими атаками, ее оружие вырезало их конечности и оставляло их корчиться на земле. С необработанными физическими характеристиками было легко сокрушить их, даже не вспотев.
Перед ней встала самая большая марионетка с тесаком. Снова из-под плаща просочилось самое маленькое изображение, намекающее на то, что этот кукольник может когда-нибудь развиться в кого-то действительно могущественного.
Однако сегодня был не тот день. Сегодня была тихая ночь, все было погребено под безжалостным снегом.
Энни сделала ложный рывок вперед, а владелец тесака сделал шаг назад, пытаясь не отставать. Пока его плащ все еще колыхался, Энни остановилась, один из ее ледяных кинжалов превратился в арбалет, а другой превратился в болт. Она выстрелила в лицо марионетке, прежде чем она успела среагировать. Болт взорвался ледяной сферой, достаточно большой, чтобы покрыть все его туловище. Ледяной леденец упал на землю, не в силах пошевелиться. Его тесак с грохотом упал на землю, засыпая его снегом.
В спину Энни бросились еще шесть марионеток. Она развернулась, и ее лук снова упал ей в руки. Она просто позволила своим инстинктам направлять движения. У всех шестерых стрелы пронзили суставы в одно мгновение, свидетельство истинной скорости, которой Энни могла достичь, когда выкладывалась изо всех сил. Однако она пыталась играть медленно с этим обладателем медальона.
Энни повернулась к нему и скривилась. «Не для того, чтобы быть той девушкой… но правда? Так быстро, ты закончил?
«Я всегда знал, что это будет сложно», — голос пользователя медальона был спокойным. Он широко жестикулировал, как будто он вдруг не оказался лицом к лицу с Энни наедине. “Этот? Я всегда могу сделать больше кукол. Но теперь у нас есть необходимое доказательство; если нам удастся сразить вас, в вере людей, которая до сих пор питает гончую-призрак, начнут появляться трещины. А сейчас-”
Земля перед Энни взорвалась, марионетка с длинными когтями стремилась царапать мягкую плоть ее лица. Вздохнув, она отступила в сторону и взмахнула рукой, ледяной кинжал сгустился как раз вовремя, чтобы удар разорвал горло марионетке.
Звон.
Глаза Энни сверкнули. Ой? Этот чуть крепче
Он развернулся и набросился на нее, но Энни снова аккуратно шагнула вперед, пройдя мимо него сверкающей вспышкой кинжала. Затем он рухнул в кучу осколков фарфора и темной стали. Первобытная злоба ее образа могла разорвать в клочья даже темную сталь.
Тем временем Энни обнаружила еще четыре угрозы, прибывающих с ее периферии, и развернулась, чтобы встретиться с ними лицом к лицу. Но ее глаза расширились, больше из-за ее инстинктов, чем из-за чего-то еще. Трое маленьких детей, две девочки и мальчик, шли к ней под присмотром марионетки с коротким оружием в руке. Ее глаза горели, когда она обернулась, чтобы посмотреть на человека с медальоном, но он исчез.
Ее губы дернулись, когда ее охотничьи чувства отыскали его и нашли прижатым к ближайшей сосне. Снег валил и скапливался у его ног. По крайней мере, у него есть немало Навыков, связанных с побегом.
Тем временем она повернулась к троим детям с мягкой улыбкой на лице. Снег усилился, следуя за громоподобными эмоциональными отголосками, которые она почувствовала. — Что это такое?
Но она уже чувствовала ситуацию благодаря тому странному новому пониманию, которое привил всем им Гончая-призрак. Далила, возможно, получила самый сильный кусок пирога, который Энни когда-либо видела, но благодаря этому подарку Энни открыла для себя и окружающее что-то новое. Глядя на троих детей их запавшими и отчаянными глазами, она могла ощутить странность их образа. Он впился в основу их существ, просачиваясь из них и выпуская уродливые частицы, которые летали по воздуху.
Просто глядя на них, было легко понять, почему они считают это вирусом.
Энни открыла рот, и марионетка, пасущая детей, застенчиво взмахнула лезвием за спинами детей. Это сообщение было ясным; ничего не делайте, иначе это убьет детей.
Глаза Энни вылезли из орбит, во-первых, от искренней ярости, а во-вторых, потому что эта дура считала, что она подвергнет себя опасности, чтобы защитить жизни чужих детей. Но она придала своему лицу легкое выражение и посмотрела туда, где
