Интрижка - Джиана Дарлинг

— Я хочу тебя попробовать.

Он застыл от моих слов, а затем застонал напротив меня. Я взвизгнула, когда он поднял меня на руки и перевернулся, чтобы лечь на спину на кровать. Он легко поднял меня над собой и развернул так, что я оказалась над его лицом. Меня охватила паника и я начала бормотать о своем нежелании, но его твердые руки дернули мои бедра ниже, пока я не почувствовала, как его язык скользит по моему клитору. Я задрожала и положила руки на его нижнюю часть живота.

Я чувствовала напряжение стальных мышц под его кожей, когда он двигался подо мной, и следовала за сужающейся V — образной формой его живота к своей награде. Его возбуждение давило на его живот, и когда я провела большим пальцем по его кончику, он был влажным от желания. Я застонала, когда наклонилась, чтобы лизнуть его, его бедра под моими ладонями согнулись в ответ. Я начинала думать, что нет ничего, чего я жаждала бы больше, чем близости и силы, которую давало его присутствие во рту.

Я никогда не делала это для Марка. Он уважал мою сдержанность, и единственный раз, когда я до этого делала это, был с Кристофером. Мои мысли сомкнулись вокруг его имени, и я с силой выкинула его из головы, но не раньше, чем напряглась из-за Синклера.

Почувствовав мое отвлечение, он осторожно оттянул меня в сторону и повернулся, чтобы лечь рядом со мной на противоположном от подушек конце кровати. Он облизнул губы и прижался ко мне, просунув руку мне под голову, чтобы поддержать, и мои глаза проследили за его твердым ртом. Я наклонилась, чтобы поцеловать его, но он слегка потянул меня за плечи, и я не смогла.

— Что случилось? — спросил он, его голос все еще был чистым сексом, но в его выразительных глазах мелькнула озабоченность.

Я пожала плечами.

— Я не знаю, что ты имеешь в виду.

Гнев стиснул его черты, превратив лицо в отстраненную, холодную маску.

— Я не собираюсь спать с женщиной, которая хранит от меня секреты.

Я не могла не фыркнуть на это.

— Между нами нет ничего, кроме секретов, Синклер.

Он нахмурился, и кожа между его каштановыми бровями сморщилась, что мне начало казаться странно очаровательным.

— Не здесь. В моей постели я хочу, чтобы ты была со мной честна. — Что-то вроде боли отразилось на его лице, прежде чем он смог это скрыть, и я уже не в первый раз задумалась о его партнере дома. — Мне нужно, чтобы ты была честна со мной.

Он перекинул мою ногу через свое бедро и присел еще ближе ко мне, так что его твердая длина прижималась к моему теплу. Мое дыхание перехватило и высвободилось в прерывистом вздохе. Это то, что мне нужно, поняла я, глядя в его прекрасное лицо, эта близость. Большую часть своей жизни я была лишена мужского комфорта, и то, что кто-то вроде Синклера желал меня так, было за пределами моих самых смелых фантазий, моих самых сокровенных мечтаний.

Он слегка прижался ко мне, так что только кончик его тела оказался внутри меня. Я прижала его к себе, и огонь, пылавший в его глазах, разблокировал мою сдержанность, чтобы говорить.

— Я же говорила тебе, что я не девственница, — прошептала я, закрывая глаза, чтобы не видеть его реакцию. — И я говорила тебе правду.

Он остановился напротив меня и погладил меня по волосам в молчаливой поддержке.

— У нас был друг семьи, почти как дядя, который помогал нам материально. Мы жили довольно бедно, особенно какое-то время, и он был почти как ангел-хранитель. Когда он начал встречаться с моей сестрой, я думаю, семья испытала облегчение, хотя он был достаточно взрослым, чтобы быть ее отцом. Он был красивым, милым и все такое. — Я сильнее зажмурила глаза, пока пятна не прервали воспоминания, игравшие на моих веках. — Я вообще ничего об этом не думала, когда он начал меня соблазнять.

Синклер стоял рядом со мной так тихо и тихо, что я не знала, что с этим делать, поэтому медленно взглянула из приоткрытого века. Он смотрел на меня, его челюсть подергивалась, а глаза так сверкали голубым светом, что я снова закрыла свои.

— Он старался не причинить мне вреда и был очень добр, но мы кое-что сделали… — Ужасно, отвратительно, аморально, унизительно? — … Неприятные вещи вместе. Никто так и не узнал об этом, и когда мои мать и сестра переехали в Америку, они оставили его. С тех пор я его не видела, но, — я указала между нашими телами, — мне странно на самом деле хотеть сделать что-то из этого с тобой.

— Тебе не нужно ничего делать… — начал он говорить, но я открыла глаза и прижала ладонь к его рту, чтобы он замолчал.

Мое горло болело от горя, но я была благодарна своим сухим глазам, когда прошептала:

— Ты не понимаешь. Я так сильно хочу сделать это с тобой, что дрожу.

Я показала ему свои слегка дрожащие пальцы и прижала их к его твердой груди, ведя ими по его коже, пока не достигла его все еще полутвердой эрекции.

Я обхватила руками его основание и крепко сжала. — Мне нужно это. — Когда я снова посмотрела ему в глаза, они светились пониманием и, к счастью, желанием. Его не оттолкнули ни мое беспокойство, ни обрывочные факты из моего прошлого и я вздохнула с облегчением.

Не зная, что мне теперь делать, я была благодарна, когда он сказал:

— Попробуй меня, Эль. — Когда мои глаза расширились, он кивнул, и его тон стал суровым. — Возьми меня в руки, между губами и делай со мной, что хочешь. Заставь меня кончить.

Доминирование в его голосе не оставляло места для споров, но по нежному прикосновению его руки к моим волосам я поняла, что хотя я и буду доставлять ему удовольствие, это касается и меня тоже. Он приказывал мне преодолеть свои страхи и сделать то, чего я отчаянно и тайно хотела. Он кивнул мне, видя понимание в моем выражении лица.

Дрожащими пальцами я толкнула его на спину и оседлала его бедра, чтобы провести пальцами по неровностям и мускулистым изгибам его туловища. Синклер был крепкого телосложения, но худощавым, как бегун, и я благоговейно провела пальцами по карте его мускулов. Вскоре этого стало недостаточно, и я наклонила голову, чтобы нарисовать языком текстуру