Иллюзия любви - Екатерина Савина

Васик горько усмехнулся и поднял глаза в безмолвное черное небо.

– Только один человек может помочь мне, – прошептал он, останавливаясь, – Ольга. Я знаю, что смогу войти с ней в контакт в своем теперешнем состоянии. Только мне удивительно – почему она не пытается разыскать меня? Что родители меня не ищут – это понятно. Я и сам не объявляюсь им многие месяцы – а что толку? Отец вечно занят, ему не до меня. Матери тоже не до меня – он в России редко появляется, уже несколько лет мотается по Европе, налаживает деловые контакты, помогая отцу в его занятиях бизнесом... Но Ольга... Я не могу ее найти, и она не пытается найти меня. Вот это-то и странно... Может быть, с ней что-то случилось? По ночам я не могу застать ее дома, а днем... Почему-то мое астральное тело получает свободу лишь ночью. Почему? Тоже не знаю...

Несколько автомашин – одна за другой – пролетели сквозь Васика, даже не шелохнув волос на его голове.

Васик оглянулся и пошел дальше.

– Вот что странно, – повторил он, – я же вижу, что ее квартира не заброшена. Там кто-то появляется. Днем. Но ночью? Что Ольга делает по ночам? Куда она пропадает? И почему она не ищет меня? Ну, ничего... Рано или поздно я смогу застать ее дома ночью и тогда-то... Надеюсь, что она мне поможет...

Васик бормотал что-то еще – довольно долго, до самого Ольгиного дома, дорогу до которого он сильно сократил, проходя преграждающие ему путь дома и ограды насквозь – но поднявшийся ветер комкал только что произнесенные слова и относил их – бесплотные, мгновенно иссушенные – куда-то в сторону, где они, умирая, переставали существовать.

Я посмотрела на часы. Черт возьми, как время может двигаться так медленно? Последний раз, когда я смотрела на циферблат, минут пятнадцать назад, кажется, стрелки показывали половину второго. Сейчас – без двадцати девяти два... Неужели всего минута прошла?

Невероятно.

Я закурила сотую, наверное, сигарету за сегодняшний день и прошла в кухню. Из кухонного окна прекрасно видел весь двор дома, в котором я живу и подъезд, и подступы к подъезду. Короче говоря, если кто-то заходит в мой подъезд, то я смогу это увидеть.

Только вот никто не заходит.

То есть – шныряют туда-сюда подростки в надвинутых на глаза кепках, неторопливо дефилируют дворовые красавицы и, озабоченно оглядываясь, переваливаются с ноги на ногу бабушки и дедушки всех мастей и конфигураций.

Но того, кого я жду, нет.

Я снова посмотрела на часы. Без двадцати девяти два. Это что же – время вообще остановилось? Нет... вот секундная стрелка, подрагивая, идет вперед...

Или назад?

В какую сторону должна двигаться стрелка? Может быть, она на самом деле отсчитывает секунды в обратную сторону?

При мысли о том, что время может пойти вспять, я покрылась холодным потом.

Прошла в ванную, умылась, насухо вытерлась полотенцем и, когда, наконец, немного пришла в себя, рассердилась.

– Да что это такое? – гневно нахмурившись, проговорила я, обращаясь к своему отражению в зеркале. – Я так совсем с ума сойду! Нужно держать себя в руках, иначе шарики легко могут зайти на ролики...

Я вернулась на кухню и опять посмотрела на часы.

Без двадцати восьми два. Слава богу, прошла еще одна минута. Сколько таких бесконечных минут мне предстоит еще вынести? Ну где же он? Где же ты, Иван, Ваня?.. Ты обещал зайти за мной в полдень и до сих пор тебя нет... Может быть, что-то случилось? А я даже и не знаю, где тебя искать... Позвонить в милицию? А что я им скажу? А что они скажут? Мой молодой человек опоздал на свидание... Проверьте, не случилось ли что с ним...

Я подошла к стоящему на полочке в прихожей телефону.

Телефон? У Ивана нет телефона, как он сам мне сказал. Говорит, что не любит, когда внезапный звонок отвлекает его от размышлений. На тему искусства.

Без двадцати семи два.

Черт возьми, черт возьми, черт возьми... Что мне делать?

Я снова покружилась по кухне, посмотрела в окно – мне показалось, что кто-то, чьего лица я не успела рассмотреть, вошел в подъезд. Вне себя от радости я выбежала на лестничную площадку, как была – в домашних тапочках – слетела вниз и... лицом к лицу столкнулась с совершенно незнакомым мне усатым мужчиной определенно кавказской национальности.

Извинилась и поднялась к себе в квартиру, не слыша, что там мне весело кричит кавказец.

Без двадцати шести два.

Просто невыносимо! Опустившись на стул посреди кухни, я расплакалась, не в силах выносить больше этой муки. Что случилось? Почему Иван опаздывает на свидание? И это уже не в первый раз. Когда он... вчера опоздал на полчаса, я здорово расстроилась. А позавчера – когда он пришел, спустя целых два часа, после назначенного времени – я думала, что вообще с ума сойду.

И сейчас вот...

А может быть, он вообще не придет?

Нет, нет, об этом лучше не думать. У меня тогда просто разорвется сердце. Я тогда просто умру.

Выплакавшись, я решила немного отвлечься и позвонить Даше. Поговорю с ней – глядишь, и время пролетит незаметно. А там – и Иван подойдет. Тем более, я и забыла уже, когда в последний раз общалась с Дашей. Нет, мы часто виделись с ней в уютной кухоньке нашей милой Марианны Генриховны, но только там нам было не до разговоров друг с другом. Даша упоенно слушала бесконечные рассказы Марианны Генриховны. А я... А я общалась с Иваном.

Черт возьми, где он?!

Я сняла трубку и набрала Дашин номер. К счастью она оказалась дома, но вот ее голос...

– Алло, – уныло проговорила Даша в трубку.

– Привет, – сказала я, – это я тебе звоню...

Надо думать, голос у меня был не намного веселее Дашиного.

– Как дела? – задала я первый попавшийся вопрос.

– Плохо, – вздохнула моя подруга, – представляешь, я сегодня, как обычно, пошла в гости к Марианне Генриховне, постучалась в дверь, а мне никто не открыл.

– Наверное, ее не было дома? – предположила я.

– Не знаю, – проговорила Даша, – наверное... Только я часа три – с самого утра простояла под дверью в надежде, что Марианна Генриховна вернется, но она так и не вернулась. Пришлось мне идти домой. А куда она подевалась?

– Вышла в магазин.

– Магазин в трех минутах ходьбы от ее дома, – сказала Даша, – поход туда никак не может занять три часа... Тем более, я знаю, что Марианна Генриховна никогда раньше из дома не отлучалась. А сейчас... Нет ее и нет... Я теперь не знаю, что мне и думать...

– Ну, может быть, она пошла в другой магазин, – высказалась я, – или зашла к кому-нибудь в гости. Или еще что... Мало ли. Не понимаю, почему ты так беспокоишься. А вот у меня... – я не смогла удержаться от судорожного вздоха, – Иван назначил мне встречу у меня дома в двенадцать часов дня. И не пришел. До сих пор от него ни слуху, ни духу. Я уже не знаю, что мне и думать...

– Ага, – печально произнесла Даша, и я поняла, что мои проблемы ее интересуют мало.

Мы помолчали немного. Я хотела спросить что-нибудь у Даши, чтобы поддержать разговор, но не находила – что именно спросить. Через минуту напряженного молчания я подумала о том, что совершенно не представляю себе, о чем нам с Дашей разговаривать, кроме как о Марианне Генриховне или об Иване. Но ведь ее явно не интересовали мои проблемы, а мне, честно признаться, были абсолютно неинтересны ее проблемы.

– Ладно, – проговорила наконец Даша, – пока. До встречи. Я скоро снова пойду к Марианее Генриховне. Вы с Иваном тоже зайдете, как обычно?

– Так Ивана же нет! – воскликнула я немного громче, чем следовало бы.

– Ах да, – сказала Даша, – я и забыла...

Мы снова помолчали.

– Как продвигается твой роман? – спросила я, вспомнив о том, что Даша с помощью Марианны Генриховны пишет роман.

– Не очень, – призналась Даша, – когда Марианна Генриховна рядом... Или когда я работаю с теми материалами, которые она мне предоставляет, мне кажется, что все в порядке. И роман хорошо пишется... И вообще. Но сейчас, когда я так выбита из колеи... Ни за что не хочется браться, вообще ничего не хочется.

Снова наступило довольно неловкое молчание. Я думала о том, что бы мне еще спросить, но так ничего и не придумала.

– Пока, – сказала я, – до встречи. Увидимся сегодня, как обычно, у Марианны Генриховны.

– Так ведь нет ее! – воскликнула Даша немного громче, чем следовало бы.

– Ах да, – спохватилась я, – я и забыла, прости...

Разговор замкнулся в кольцо и больше разговаривать было не о чем.

– До встречи, – все-таки сказала я и, услышав голос Даши, проговорившей:

– До встречи... – положила трубку.

Владимир Михайлович Пронин сидел в своем кабинете. На его столе – прямо перед ним – лежал только что распечатанный документ. Владимир Михайлович хмурился, глядя в расплывающиеся из-за скверного качества принтера строчки.

Что-то очень не нравилось Владимиру Михайловичу. Он закурил, поднялся с кресла и прошелся по кабинету. Взад-вперед, взад вперед. Потом подошел к окну и задумался.