В сетях аферы - Анастасия Валеева

Однако, эти шаги никого не привели к этой двери, и он вздохнул с облегчением.

– Коммуналка? – рассуждал Семен Семеныч.

– Угу, – ответила Милославская, – за этой дверью еще две.

– Ну, с богом, – торопливо промолвив эти слова, Руденко нажал на звонок.

Яна, как и было приказано, скрылась под лестницу и, увидев довольно приличную щель между двумя ступеньками, прильнула к ней. Дверь, возле которой стоял Семен Семеныч, сквозь отверстие виднелась ей довольно хорошо.

В предвкушении скорой развязки этого дела сердце ее стучало чаще обычного. Казалось, она сама отчетливо слышала его взволнованные удары. Хозяева квартиры вскоре отреагировали на звонок, и послышались звуки поворачивающегося в двери ключа. Тот, кто открывал дверь не соблюдал никаких мер собственной безопасности, он не был осторожен, и это Милославской показалось странным. Хотя, возможно, мошенники просто-напросто не предполагали, что их логово обнаружено, и и их путь превратился в лезвие ножа.

– Ну-ка марш домой! Все время вертишься под ногами! – послышался из-за двери звонкий женский голос.

Вскоре перед Семеном Семенычем предстала молодая красивая женщина с грудным ребенком на руках. Сзади за ее старенький выцветший халат держался, покачиваясь, еще один годовалый карапуз. Руденко от неожиданности открыл рот. Милославская тоже была немало удивлена. Эти господа на аферистов мало походили.

– Э-э-э-э-… – замявшись, протянул Руденко. – Телефон с таким номером принадлежит вам? – нашелся он, наконец, и протянул даме листочек с начертанным на нем номером.

– Да, а что случилось? – взволнованно спросила женщина, издали глянув на запись.

Семен Семеныч был в милицейской форме, поэтому у нее не возникло вопросов по поводу того, кем является незваный гость. Яна подумала, что, Руденко, возможно, лучше бы было как-то замаскировать свою личность. Но сожалеть об этом теперь не имело смысла, к тому же женщина вряд ли являлась матерой преступницей, способной провернуть такую ловкую махинацию.

– Ваша фамилия – Бирюкова?

– Да… Лидия Бирюкова. – тихо ответила женщина. – Да что, наконец, произошло?! – возмущенно воскликнула она.

Из комнаты запахло сбежавшим молоком, и она, не сказав ни слова, спешно удалилась, оставив дверь открытой. Три Семерки по-хозяйски переступил порог и оказался в квартире. Милославская отчетливо слышала, как Руденко спросил:

– Ваш муж дома?

Он не мог знать, есть ли у матери этих двух очаровательных малышей муж, но, чтобы выяснить истину, ему приходилось блефовать и уверенно задавать вопросы.

– Да, – ответила женщина, гремя посудой, – он с ночи пришел, отсыпается.

– А где он работает?

– На заводе, аппаратчиком. Слушайте, товарищ милиционер, мне эта безызвестность надоела! Закройте пожалуйста, дверь, а то дует – дети маленькие, и объясните, в чем цель вашего визита!

Три Семерки громко хлопнул дверью, и больше Яна происходящего разговора слышать не могла. Это ее, конечно, разочаровывало, однако она обретала все больше уверенности в непричастности этих жильцов к махинации, лишившей Наровчатовых крова. Обзаведясь такой суммой, причем абсолютно незаконным путем, они вряд ли стали прозябать здесь. Во-первых, большие деньги требуют больших растрат, во-вторых, оставаться на месте для них являлось, безусловно, опасным. К тому же, контингент людей был не тот – Милославская не могла взять в толк, зачем простому рабочему—аппаратчику понадобилось влазить в криминальные структуры, обрекая своих детей и красавицу жену на безрадостное существование в течение нескольких лет. В отношении самой Бирюковой у гадалки сомнений возникало еще меньше. Тем не менее, фактов, объясняющих, каким образом преступники могли звонить именно с этого телефона, не существовало, да и аферисты могли просто-напросто ловко замаскироваться под невинное семейство…

В принципе, Яна могла сейчас войти внутрь и послушать, чем владельцы данной квартиры будут оправдывать произошедшее – ведь они с Руденко договорились о ее праве принимать участие в деле в случае безопасной обстановки. Однако делать этого гадалка пока не стала. Она села на корточки и стала размышлять, кто бы мог звонить от Бирюковых в «Аэлиту». Напрашивались только два варианта:

а) их родственники

б) их соседи, делающие частые визиты и имеющие разрешение пользоваться телефоном

Но оба эти варианта внушали гадалке мало доверия. Не потому, конечно, что близкие вряд ли бы стали так подставлять Бирюковых – подлецов сразу трудно разглядеть, а их на земле достаточно. Просто таким образом преступников слишком легко было бы вычислить, ведь сама махинация являлась достаточно сложной, скорее всего мошенники позаботились о том, чтобы их найти было так же трудно.

Эти варианты тоже, конечно, не мешало проверить, поэтому гадалка, стукнув пару раз в дверь квартиры Бирюковых, вошла туда, не дожидаясь разрешения. Лидия посмотрела на нее вопросительно, но Семен Семеныч объяснил:

– Это моя коллега, Яна Борисовна Милославская. Будьте добры, отвечайте и на ее вопросы тоже.

– Да я вам все уже сказала! – возмущенно воскликнула женщина. – Я буду жаловаться! Что это за безобразие? Предъявляете совершенно необоснованные обвинения, время отнимаете!

– Во-первых, – раздраженно перебил ее Три Семерки, – мы не обвиняем вас, а пытаемся установить истину, во-вторых…

Семен Семеныч замолчал, потому что в этот момент в комнату вошел заспанный высокий худощавый мужчина, который, потирая кулаками глаза, спросил:

– Что здесь творится-то?

В его тоне не было ни раздражения, ни испуга, ни притворного безразличия. Он взял на руки ребенка, старательно собирающего в свой маленький кулачок крошки с пестрого паласа, и еще раз спросил:

– Кто вы и зачем пришли, объясните!

Он посмотрел на свою жену, а Руденко в этот момент разочарованно махнул Яне рукой, давая понять, что допрос этого семейства бесполезен и только отнимает у них время. Гадалка и сама это чувствовала. Лидия в ответ на слова мужа принялась взволнованно пересказывать ему состоявшийся с Семеном Семенычем разговор. У того глаза с каждым словом округлялись все больше и больше. В конце концов он произнес:

– Товарищ милиционер, вы что?! Да мы предыдущие несколько месяцев здесь вообще не жили! Лидка родила, так мы к теще перекочевали! Какой телефон, какие звонки, когда у нас своих два звонка день и ночь названивают! – он кивнул на малышей, уже начинающих капризничать.

В этот момент гадалке пришла новая мысль и она восклинула:

– А факта незаконного проникновения в вашу квартиру за это время не было?

– Н-нет, – посмеиваясь и пожимая плечами, ответил хозяин, – да у нас и брать-то нечего, – он обвел взглядом скромную обстановку комнаты.

– Да, – присоединился к Милославской Руденко, – ничего не пропало? Может, вы обнаружить не успели? Сбережения были какие-нибу…

– Семен Семеныч! – перебила его Яна. – Да причем здесь сбережения?! Господа Бирюковы, вспомните лучше, все ли было по вашем возвращении так, как вы оставили при отъезде? Телефон, например. Ничего странного, вообще, не обнаружили?

– Да нет, – задумчиво протянула Лидия. – Вообще-то, он у нас сейчас почти всегда сейчас отключен – дети маленькие, спят несколько раз в день. А так все как было, так и есть! Знаете, у нас тут соседи дюже любопытные и к постороннему шуму восприимчивые, так что если кто-то и собирался устроить здесь погром в наше отсутствие, это вряд ли бы осталось незамеченным, и нам обязательно о случившемся сообщили бы. А так вернулись – все тихо, мирно… По-старому…

– М-да… – протянул Руденко и достал из старой потертой кожаной папки чистые листы бумаги для составления протокола допроса.

Милославская, не имея абсолютно никакого желания проводить время в бездействии, вышла из квартиры с целью присмотреться к этим дюже любопытным соседям, о которых вела речь Лидия. Она похлопала по карманам куртки в поисках зажигалки, но ее там не оказалось. Яна стояла на площадке того самого первого этажа. Она огляделась вокруг – зажигалка лежала на полу под лестницей, там, где гадалка недавно пряталась. Здесь же Яна неожиданно обнаружила оббитую жестью дверь с небольшим навесным замком. Очевидно, она вела в подвал. Естественно, его исследования Милославская просто не могла себе не позволить.

Наклонившись к замку и пристальнее присмотревшись к нему, гадалка подумала, что он заперт. Однако, серьезного впечатления давно проржавевшая железка не производила. Прежде, чем приступить к осуществлению задуманного, Милославская прислушалась, не выходит ли кто из жильцов из своей квартиры. Все было тихо. Яна дернула за дужку посильнее – она тут же выскочила из самого замка. По-видимому, он здесь висел чисто символически, для отпугивания любителей подвального времяпрепровождения. Осторожно, стараясь не греметь и не производить громких звуков, гадалка вытащила замок из толстой железной петли. Слегка потянув дверь за ручку, она не смогла ее открыть, однако сделать рывок не решалась – резкий скрип привлек бы внимание.