The Chamber. Камера - Джон Гришем

– Нет. Меня бросили.

Адам внимательно наблюдал за лицом своего собеседника. Кэйхолл смотрел на него не мигая, морщины на лбу оставались неподвижными, в глазах не светилось ни сожаления, ни ярости. Внук опустил голову к блокноту.

– 2 марта 1967 года прозвучал взрыв в синагоге Хирша в Джексоне. Бомбу установил ты?

– Идешь прямо к цели, да?

– Вопрос несложный, правда? Сэм стиснул зубами фильтр.

– Почему это так важно?

– Просто ответь на него, и все. – Адам готов был сорваться. – Увиливать поздно.

– О таком меня еще не спрашивали.

– Что ж, пользуйся моментом. Да или нет?

– Да.

– Приехал туда на зеленом “понтиаке”?

– По-видимому.

– Кто находился рядом с тобой?

– С чего ты взял, что со мной еще кто-то был?

– Некий свидетель говорил, будто за несколько минут до взрыва мимо него проехал зеленый “понтиак” с двумя мужчинами внутри. Он даже узнал в тебе водителя.

– Ага. Старый добрый Баскар. Читал о нем в газетах.

– Он стоял на перекрестке, через который вы мчались к синагоге.

– Как же, стоял. Выйдя в три часа ночи в стельку пьяным из бара. Баскар, и ты об этом знаешь, ни разу не появился в зале суда. Его не приводили к присяге, не подвергали перекрестному допросу. Он молчал до того момента, пока газеты всей страны не напечатали мой портрет.

– По-твоему, он лгал?

– Нет, скорее всего просто не сознавал, что несет. Не забывай, Адам, ведь обвинение в этом взрыве мне так и не предъявили. Баскар не давал официальных свидетельских показаний. Вся история выплыла наружу только после того, как его раскопал в одном из борделей какой-то бойкий репортеришка.

– Хорошо, попробуем по-другому. Был ли кто-либо рядом с тобой утром 2 марта 1967 года, когда ты закладывал бомбу в синагогу Хирша?

Отодвинувшись от окошка, Сэм склонил голову на грудь, мышцы его расслабились. Из кармана появилась синяя пачка “Монклера”, морщинистые пальцы неторопливо выбрали сигарету, поднесли ее к влажным губам. С той же обстоятельностью из другого кармана Кэйхолл извлек коробок, чиркнул спичкой. К потолку потянулась сизая струйка дыма.

Адам понял: рассчитывать на скорый ответ не приходится. Длительная пауза сама по себе была достаточно красноречивой. Биение сердца участилось, по пустому желудку растеклась сосущая боль. Уж не момент ли истины переживает сейчас Сэм? Если в подготовке взрыва принимал участие и его сообщник, то, может быть, вовсе не дед устанавливал трубки динамита? Может быть, удастся найти судью, который выслушает вновь вскрывшиеся обстоятельства и распорядится отсрочить казнь? Вполне допустимо. Даже вероятно. Или только может быть?

– Нет, – с сочувствием, но твердо ответил Кэйхолл.

– Не верю.

– Я действовал один.

– Я не верю тебе, Сэм.

Кэйхолл пожал плечами и закинул ногу за ногу. Набрав в легкие воздуху, Адам аккуратно записал что-то в блокноте, перевернул страницу.

– В котором часу ты прибыл в Кливленд ночью 20 апреля 1967 года?

– Какой раз ты имеешь в виду?

– Первый.

– Из Клэнтона я выехал около шести. Дорога заняла пару часов, значит, на месте я оказался примерно в восемь.

– И куда ты направился?

– В торговый центр.

– Зачем?

– На стоянку, за машиной.

– Зеленым “понтиаком”?

– Да. Но его там не было. Тогда я сел за руль и двинул в Гринвилл, осмотреться.

– Тебе приходилось бывать в нем раньше?

– Да, недели за две до этого. Провел, так сказать, рекогносцировку. Я даже заглянул к адвокату в офис.

– Ты совершил глупость, согласись. На суде секретарша опознала в тебе мужчину, который спрашивал дорогу и попросил разрешения зайти в туалет.

– Ужасную глупость. Но ведь я и не рассчитывал попасть в руки полиции. Предполагалось, что второй раз девица меня уже не увидит. – Кэйхолл затянулся дымом. – Непростительная ошибка. Но какой смысл рассуждать об этом сейчас?

– Сколько времени ты провел в Гринвилле?

– Час или час с небольшим. Нужно было вернуться в Кливленд, сменить машину. Догам всегда предусматривал альтернативный вариант, так что “понтиак” ждал меня на запасном Месте, на стоянке трейлеров.

– Где находился ключ зажигания?

– Под ковриком.

– И что же ты сделал?

– Совершил пробную поездку. Выбрался из города, нашел посреди хлопковых полей укромный уголок, полез в багажник.

– Сколько там было динамита?

– Пятнадцать трубочек, если не ошибаюсь. В зависимости от типа здания я всегда закладывал от двенадцати до двадцати. На только что отстроенную синагогу ушло двадцать, но офис Крамера оказался старой деревянной конторой. Я знал, что мне хватит и пятнадцати.

– Что еще лежало в багажнике, кроме динамита?

– Обычный набор. Картонная коробка с трубками, два взрывателя, шнур.

– Это все?

– Да.

– Ты уверен?

– Я уверен.

– А часовой механизм?

– Забыл! Он находился в другой коробке, поменьше.

– Опиши его мне.

– Для чего? Ты же читал протоколы допросов. Феды не пожалели усилий, чтобы в точности воссоздать мою милую бомбу. Ведь читал, а?

– И не один раз.

– Да еще фотоснимки деталей будильника. Их ты тоже видел?

– Видел. Где Доган взял часы?

– Мне не приходило в голову спросить его об этом. В принципе, будильник можно купить где угодно. Обычная дешевка с отвратительным звонком.

– Часовой механизм ты использовал впервые?

– Сам знаешь. Во всех других случаях применялся бикфордов шнур. К чему эти вопросы?

– Хочу услышать твои ответы. Да, я читал материалы расследования, всматривался в фотографии, но сейчас мне нужно услышать твои ответы. Почему ты решил установить бомбу замедленного действия?

– Потому что устал бегать. Мне требовалось побольше времени.

– Во сколько ты вышел из офиса?

– Около четырех утра.

– А взрыв должен был прозвучать?..

– Примерно в пять.

– Что же ему помешало?

– Не знаю. Взрыв раздался за несколько минут до восьми, когда в конторе уже находились люди. Кто-то из них погиб, а мне пришлось отправиться сюда. Вот сижу, готовлюсь нюхнуть газу.

– В своих показаниях Доган утверждал, что решение взорвать офис Крамера было принято вами обоими, что Клан охотился за адвокатом в течение двух лет, что использовать часовой механизм предложил ты и действовал ты в одиночку.

Попыхивая сигаретой, Сэм терпеливо слушал. Глаза его превратились в узкие щелочки, губы растянулись в подобие улыбки.

– Боюсь, с мозгами у Догана стало совсем плохо. Феды загнали его в тупик, он сломался. Знаешь, Догану никогда не хватало воли. – Кэйхолл бросил на Адама многозначительный взгляд. – Но какая-то правда в твоих словах есть. Немного, но есть.

– Ты рассчитывал убить Крамера?

– Нет. Людей мы не трогали. Дома взрывали, а убийств никто не планировал.

– Дом Пиндера в Виксбурге – твоих рук дело? Сэм неохотно кивнул.

– Взрыв раздался в четыре утра, когда все члены семьи мирно спали. Шесть человек. Видимо, произошло некое чудо, потому что пострадал лишь один, да и тот отделался десятком Царапин.

– Чудо здесь ни при чем. Бомба была установлена в гараже. Хотел бы я кого-то убить, я положил бы ее под кровать.

– Да, но полдома все же рухнуло.

– Рухнуло. Но ведь я и тогда мог использовать будильник, эти иудеи отправились бы на тот свет вместе со своей фаршированной щукой.

– Что же тебе помешало?

– Я уже сказал: людей мы не убивали.

– А цель?

– Запугать. Нанести упреждающий удар. Вынудить евреев отказаться от финансирования борьбы за гражданские права. Мы стремились поставить черных на место: пусть сидят в своих церквах и школах, пусть не лезут к нашим женщинам и детям. Евреи типа Крамера вовсю кричали о расовой гармонии, заигрывали с африканцами. Кто-то должен был привести их в чувство.

– И вы преподали Крамеру урок.

– Он получил то, что заслуживал. Мальчишек, конечно, жалко.

– Как трогательно.

– Слушай, Адам, и слушай внимательно. Я не собирался никого убивать. Предполагалось, что взрыв прозвучит в пять утра, за три часа до того, когда он приходит в контору. Дети оказались там лишь потому, что их мать подцепила грипп.

– Крамер потерял обе ноги. Из-за этого совесть тебя не мучает?

– В общем-то нет.

– А потом покончил с собой.

– На курок нажал он, не я.

– Ты ненормальный, Сэм.

– Да, и стану еще менее нормальным, когда глотну газу.

Адам покачал головой, но сдержался. О цвете кожи и равноправии можно было поговорить позже, во всяком случае, попытаться. Сейчас же требовалось обсудить факты.

– Что ты сделал после того, как проверил багажник?

– Отправился на стоянку трейлеров, выпил кофе.

– Почему?

– Наверное, жажда мучила.

– Очень остроумно, Сэм. И все-таки?

– Я ждал.

– Чего?

– Нужно было убить пару часов. Стояла полночь, я не хотел лишнее время торчать в Гринвилле, вот и околачивался на стоянке.