Мушка - Люциус Шепард

Вскоре заросли поредели, и сквозь кружево листвы Демпси увидел деревню. Некрашеные лачуги с соломенными крышами и дощатыми стенами грязно-коричневого цвета; в центре возвышались два каменных дома, побеленных и крытых жестью. Между рядами хижин тянулась грунтовая дорога, местами заросшая травой. Хотя в оставшемся позади городе уже наверняка наступила ночь, здесь над головой простиралось тускло-серое небо. Деревня имела нежилой вид, напомнивший Демпси учебное стрельбище в академии: улицу со стоящими по обеим сторонам фанерными фасадами, в оконных и дверных проемах которых появлялись мишени в виде человеческих фигур, изображавших преступников и жертв. Хулиганы с ножами, вооруженные револьверами бандиты в масках, школьницы и домохозяйки с сумками. Демпси остановился. И что он должен делать теперь? Прогуляться посредине улицы и позволить Пинеро пристрелить себя? В начале схватки они должны находиться в равных условиях, напомнил он себе. Коли так, вероятно, сейчас Пинеро идет навстречу ему с другого конца деревни.

Как поступит Пинеро? – спросил он себя. Каких действий он ожидает от Демпси? Он на минуту задумался и пришел к выводу, что Пинеро наверняка понимает, что оба они станут угадывать ходы друг друга. Тогда какой смысл выстраивать стратегию? Пинеро будет полагаться на свое чутье, уверенный в превосходстве своего инстинкта.

Когда ты находишься в темноте, говорил Пинеро, сосредоточься на ощущениях. Сейчас Демпси чувствовал необходимость методично осмотреть дома один за другим. В конце концов Пинеро попытается заставить Демпси обнаружить себя. Так что лучше затаиться, подождать и тем самым расстроить планы врага. Заставить Пинеро пойти на риск. То обстоятельство, что Пинеро предвидел и такой ход событий, не имело значения. Они оба хорошо знали приемы и уловки друг друга.

Ближайшая лачуга представляла собой развалюху с прогнувшимися внутрь стенами из покоробившихся от сырости досок и с сильно провисшей, полусгнившей соломенной крышей. Похожая на сухую паучью кожу. В стене, обращенной к Демпси, находилось окно, стекла в котором покрывал толстый слой сажи и грязи. На траве вокруг хижины не было мусора. Будь то настоящая деревня, вокруг дома валялись бы обглоданные куриные косточки, картофельные очистки, детали велосипеда и ломаные детские игрушки, а под окном стояла бы перевернутая вверх дном садовая тачка. Сейчас это была декорация для сцены смертельного поединка. Держа пистолет в обеих руках, Демпси двинулся вдоль края зарослей, а когда оказался футах в десяти от лачуги, в два прыжка пересек открытый участок и прижался спиной к стене рядом с окном. Он бросил быстрый взгляд в окно и тут же отпрянул назад. Потом заглянул во второй раз, в третий – до тех пор, пока не составил полное представление о комнате. Грубо сколоченный стол, стул. Все поверхности покрыты толстым слоем пыли. Кто-то сидит на стуле, положив голову на стол. Иссохшая рука высовывается из полуистлевшего рукава. Редкие клочья сухих волос торчат из скальпа, местами сгнившего до кости. Запах сухого тела.

Демпси скользнул за угол дома и толкнул локтем дверь. Она громко заскрипела, но открылась довольно легко. Убедившись, что никто не прячется под окном, в которое он заглядывал, Демпси вошел внутрь. Запах смерти с силой ударил в нос. Он выглянул в окно. На улице никого не было. Переключил внимание на мертвеца. Что-то шевелилось в усохшей ладони. Черный жук суетливо побежал вверх по рукаву и остановился у края стола. Он выглядел как-то странно. Демпси наклонился и рассмотрел насекомое. У него было семь асимметричных лапок. Жук походил на крохотное живое черное солнце. Точно такой же жук сидел на голове мертвеца. Стволом пистолета Демпси повернул голову, чтобы взглянуть на лицо. Голый череп, прикрытый лохмотьями кожи. Чудовищные раны на лбу и горле. Гортань продавлена. Человек не мог получить такие повреждения и остаться сидеть. Кто-то усадил его в кресло уже после смерти. Из нагрудного кармана рубашки торчал футляр для визитных карточек. Демпси попытался вытащить визитку двумя пальцами. Едва он коснулся истлевшей рубашки, горячая вспышка полыхнула у него в мозгу, прошла сквозь тело и отшвырнула его назад на несколько шагов. Сердце у Демпси зашлось, забилось неровно. Схлынувшая волна мучительной боли оставила после себя тонкий ручеек памяти мертвого человека. Поединок. Черный прилив смерти, потом снова жизни, но жизни безрадостной. Сознание, заключенное в трупе, неспособное вырваться на волю, терзаемое распадом телесной оболочки. У Демпси не хватило духа повторить попытку вытащить футляр для визиток. Он отказывался верить в случившееся, но не хотел пропускать сквозь свое тело еще один мощный искровой разряд.

В каждой из хижин Демпси нашел труп в таких же выцветших от времени ветхих лохмотьях; он не стал дотрагиваться до мертвецов, однако не сомневался, что они пребывают в тайной муке, то распадаясь, то впадая в сны, в которых жизнь извращалась в кошмарные фильмы; и что где-то дальше на улице стоит пустая лачуга, предназначенная для нового трупа, и этим трупом станет либо Пинеро, либо сам Демпси. Такова участь всех, заключающих в своем существе бессмертного, но потерпевшего поражение бога. Он почувствовал острое желание пуститься в бегство и бежать, бежать без остановки, покуда не достигнет двери, ведущей в мир более разумных судеб. Но уверенность в своих силах, скрасившая даже холодный ужас, заставила Демпси идти вперед.

Шесть хижин, шесть трупов. Жуки повсюду. Они выползали из карманов, из-за воротников, из пустых глазниц. Но ни следа Пинеро. Серое небо давило на психику. Это серый цвет неопределенности, неосуществленных возможностей, подумал Демпси, цвет несозданного мира. Поле боя, на котором им предстояло сражаться, являлось театральной сценой, возведенной посреди бесконечной пустоты. Непрочность конструкции и понимание, что он в любую минуту может сорваться из мира иллюзии в бездонную серую бездну, пугали сильнее, чем перспектива смерти.

Хватит играть с Пинеро в кошки-мышки, решил Демпси.

Пора действовать.

Он рванулся с места, пробежал между хижинами и бросился через улицу. Выстрел, глухой хлопок автоматического пистолета. Пуля взрыла землю справа от него, следующая пропахала бороздку прямо под ногами, а потом он оказался в укрытии, плотно прижался спиной к побеленной каменной стене, часто, размеренно дыша. Похоже, стреляли из окна второго этажа соседнего здания. Конечно, Пинеро уже поменял позицию – он воображал себя великим знатоком партизанской войны. Короткие удары с отходом: тактика булавочных уколов. Вероятно, в данный момент он уже направляется прямо к противнику; при этой мысли Демпси осторожно заглянул за угол. Увидел густые заросли и заднюю стену дома с голубой дверью.