Мой единственный - Джоанна Линдсей

Ричард пожал плечами:

— Этому просто не суждено было случиться. Но она делает все, чтобы нас освободить, поэтому предупреждаю: не пытайся ей помешать.

— Но что она собралась сделать?

— Объявить меня мертвым.

Чарлз, хмурясь, воззрился на брата:

— Ты не шутишь?

— Нет.

— Но это… черт побери, Ричард, это сущий кошмар! Мне совсем не нравится подобная идея.

— В этом случае твое мнение совершенно не обязательно. Просто не обращай внимания. Как только Джулия добьется своего, у нее начнется новая жизнь, а я смогу чаще тебя навещать.

Чарлз не перестал хмуриться, но все же нехотя кивнул.

Глава 21

Объявить Ричарда мертвым?

По дороге в Уиллоу-Вудс Чарлз не мог выбросить из головы столь жуткую мысль. Ему не хотелось уезжать от Ричарда. Не хотелось прощаться. Но следовало вернуться домой до темноты, иначе отец может разослать слуг на поиски сына. А Ричард отказался задерживаться в этом опасном месте, так что завтра они не увидятся.

Чарлз ненавидел препятствия, мешавшие брату вернуться домой, но весьма решительные меры, которые предпринимала дочь Миллера, чтобы эти препятствия устранить, были еще более омерзительными. Он был слишком суеверен, чтобы в отличие от Ричарда и Джулии не посчитать это дурным знаком.

Добравшись до дома, Чарлз сразу же зашел в кабинет графа, чтобы уведомить о своем приезде и перемене планов.

Как и остальные комнаты, кабинет Милтона постепенно ветшал, потому что у хозяина не хватало денег на содержание дома и полного штата слуг. Старые, коричневые с золотом, обои были порваны, большой овальный ковер на полу обтрепался по краям. В кабинете стоял только один стул — еще два сломались и так и не были починены.

Собственно говоря, деньги регулярно поступали на счет графа. У них были добросовестные арендаторы. Но Милтону приходилось платить по старым долгам, и большая часть дохода шла герцогу, поскольку граф не мог вынести мысли о том, что всем ему обязан. Очевидно, он ждал женитьбы Ричарда, чтобы выполнить все свои обязательства. Но этому не суждено было случиться.

При виде Чарлза отец поднял раздраженный взгляд от письма, над которым работал:

— Ты должен был ехать сегодня. Почему же остался?

— Забыл о времени, — пробормотал Чарлз.

Это не было ложью. И пока это не было ложью, Чарлз без труда выговаривал каждое слово. Он никогда не умел лгать, и если вдруг приходилось говорить неправду, начинал заикаться.

Сейчас он повернулся было к двери, но по-прежнему не смог выбросить из головы план Джулии Миллер. Поэтому и решил попытаться принять менее отчаянные меры, чтобы помочь брату. И, боясь, что потеряет остатки храбрости, осторожно начал:

— Недавно я виделся с Джулией Миллер.

И снова не солгал. Два года — не такой уж большой срок.

— Когда вы собираетесь освободить бедняжку от брачного контракта? Ей давно уже пора замуж, не так ли?

Милтон отложил перо и жестко уставился на сына:

— Что это значит? Когда Ричард опомнится, они поженятся.

Чарлз печально усмехнулся:

— Ты помнишь, сколько лет прошло с его отъезда?

— Еще бы! Каждый проклятый день, — буркнул Милтон, начиная сердиться.

Эта тема определенно была болезненной. Чарлз не мог упомянуть имя брата, не обозлив отца. Но сейчас он решил игнорировать его гнев.

— Он уже не мальчик, отец. Если он в ближайшее время не вернется, значит, и не собирается этого делать. Оставь мысль о браке и позволь бедной девочке устроить свою жизнь. Этот контракт совершенно бесполезен.

— В том-то и дело, что нет, — покачал головой Милтон. — Миллеры уже предлагали отдать приданое, а это немалые деньги. Еще пять — десять лет, и я смогу принять его. Но не сейчас.

— Ей все это может надоесть, и она выйдет замуж невзирая на контракт, — заметил Чарлз.

— О нет! — ухмыльнулся Милтон. — Иначе ее папаша давно и публично объявил бы, что разрывает контракт. Пока еще был в силах, конечно. Контракт в торговом мире означает все. Речь идет о данном слове. Можно сказать, на карту поставлена их репутация. Для них отказ от слова может равняться разорению.

— Вы действительно думаете, что это что-то значит, когда вы губите ее жизнь?

— Ничего подобного я не делаю. Она уже получила немало преимуществ от связей с нашей семьей, а вот мне ничего не досталось. Свет принимает ее как свою именно потому, что она связана с нами контрактом. Кроме того, некоторые дети очень послушны и чтят обязательства, данные родителями.

Да, Чарлз поступил именно так. Женился на настоящей мегере, которую не выносил, но не потому, что чтил отца. В Милтоне Аллене не было ничего, что могло бы вдохновить на честь, любовь и даже долг. Чарлз поступил, как ему приказали, потому что в том нежном возрасте больше всего на свете боялся сидящего перед ним человека.

— Они оба не желали этого брака. Или вы забыли, как они презирали друг друга?

— Тогда они были детьми, — отмахнулся Милтон. — Увидев ее сейчас, Ричард обо всем забудет. Она стала куда красивее, чем в детстве. Не находишь? И хорошо, что прошло так много времени, потому что, когда он вернется, она будет готова выйти за любого, лишь бы обрести мужа. Вот увидишь, она побежит к алтарю, только бы не считаться старой девой!

Чарлза тошнило от бессердечия Милтона и его явного желания позабавиться несчастьями Джулии Миллер. Ему все равно, если он кому-то принесет несчастье своими действиями. Лишь бы в его сундуки ручьем текли денежки. А ведь Ричард видел Джулию и по-прежнему отказывается жениться на ней. Хотя дело не столько в девушке, сколько в действиях графа.

— Для того чтобы это случилось, Ричарду сначала нужно вернуться, — сухо бросил Чарлз. — Я давно потерял на это надежду. Почему же вы верите?

— Вздор! — фыркнул Милтон. — Ричард скорее всего вернется именно сейчас, поскольку считает, что прошло достаточно времени и девчонка успела выйти замуж.

— Не рассчитывайте на это, отец. Проблема заключается в вас. И он не приедет только из-за вас.

Милтон неожиданно нахмурился. Чарлз решил, что это из-за разговора на непривычно повышенных тонах, но отец медленно встал.

— Ты знаешь что-то, чего не знаю я? Значит, видел его?!

— Н-нет-нет, конечно, нет. Я… я просто думал о нем больше обычного… с тех пор как увидел мисс Миллер.

К этой минуте щеки Чарлза ярко пылали. Отвернувшись, прежде чем Милтон что-то заметил, он поспешил наверх.

Милтон подошел к двери и, все еще хмурясь, проводил взглядом удалявшуюся фигуру сына. Он хорошо знал Чарлза. И знал, когда тот лжет. Просто было трудно поверить тому, что подсказывала интуиция. Будь Ричард сейчас в Англии, разве не явился бы сюда, чтобы позлорадствовать? Объявить, что отныне он человек самостоятельный и не подчиняется Милтону? Ну конечно, так и случилось бы.