Кольцо Волка - Мария Ермакова

— Ты?

— Я.

— Молодец. Аккуратно сработала!

Я смущенно улыбнулась и потащила его дальше. Странно. Мы не виделись четыре года. За это время я стала взрослой, уверенной в себе женщиной. Но стоило ему похвалить меня, и я снова ощущаю себя неумехой, справившейся с заданием только по счастливому стечению обстоятельств.

Коридор у лифта был замаран донельзя. Игорь ничего не сказал, пока я втаскивала его на движущуюся площадку, но по тому, с каким интересом он оглядывается, я поняла, что он представляет себе, как было дело.

Пока площадка поднималась, он стоял молча, тяжело привалившись ко мне. Его небритая щека касалась моей. Я тоже молчала, удивляясь про себя, как долга, оказывается, память тела в сравнении с памятью разума. Стоило его коже коснуться моей, как я вспомнила до мелочей его запах, поцелуи, объятия. Хотя вот уже четыре года не думала о нем, как о муже. Только как о пропавшем друге и отце Катенка.

Площадка лифта поднялась в камин. В зале было уже светло — на улице еще падал снег, но буря утихла.

Я машинально ослепила уже знакомые камеры, и помогла Игорю спуститься на сияющий пол.

— Это еще не конец, — пробормотал он. — Хотя их основные силы ты и уничтожила столь эффектно! Ты все-таки работаешь в Департаменте?

— А? Нет. Это случайно вышло! — отвечала я, переводя дыхание.

И снова пустилась в путь, не замечая его изумленного взгляда.

Теперь Игорь замолчал надолго. Он молчал почти до самой двери в гобелене с охотничьим домиком. Мы благополучно миновали коридор и остановились перед ней. Только дело было в том, что дверной ручки на ней не было. Видимо, ее открывали специальным ключом. Я отвернулась, приваливая Игоря к стене, и перебирая в памяти заклинания для отпора дверей. Игорь был бледен, тяжело дышал и вообще выглядел плохо. Знакомая каждой женщине жалость заставила меня протянуть руку и нежно погладить его по щеке. Игорь на мгновенье прикрыл глаза, повернул голову и прижался к моей ладони губами.

— Кира, — прошептал он, — Кира!…

Мне в затылок подул холодный воздух. Игорь открыл глаза, и зрачки его расширились. Он слабо толкнул меня в сторону, но было поздно — что-то тяжелое обрушилось на мой затылок, и острая боль повергла меня во тьму.

***

Терпеть не могу ощущения, которое возникает, когда долго не моешь голову. Мелочь, казалось бы. Но, ей-богу, мир тускнеет и раздражает, если волосы не сияют чистотой. Такое вот гигиеническое извращение!

Я пришла в себя не от холода и жесткости пола, не от гудящей боли в голове, не от онемения в туго стянутых конечностях, а именно от ощущения слипшихся грязных волос. Под моей щекой лежал какой-то грубый колючий ковер. И когда я пришла в себя, и завозилась, пытаясь поднять голову, он принялся противно натирать мне щеку. Я повернула лицо в другую сторону и увидела: во-первых, давешние лакированные ботинки, во-вторых, еще более знакомые туфли с красными шпильками и, в-третьих, неопрятную лужу на ковре. Это была кровь. Моя.

Меня грубо вздернули на ноги. Перед глазами все поплыло, и приступ резкой тошноты заставил едва ли не согнуться пополам. Сквозь невольные слезы и туман я разглядела выражение отвращения на прекрасном бледном лице черноволосой женщины в туфлях с красными шпильками. Это подействовало на меня сильнее, чем удар хлыста. Я стиснула зубы, распрямилась и попыталась унять туман и тошноту, одновременно оглядывая помещение истинным зрением. Теперь прекрасная незнакомка не выглядела так привлекательно. Скорее даже совсем наоборот — ее гибкое, покрытое короткой черной шерстью тело сохраняло некоторые человеческие черты, а вот лицо, которое она кривила в презрительной гримасе, было уродливо до ужаса. Но не это потрясло меня. Прекрасные черные волосы, блестящей волной из рекламы шампуня рассыпающиеся по плечам, наяву оказались короткой жесткой гривой, топорщащейся во все стороны и спускающейся ниже — по шее и хребту почти до копчика. У виденных мною ранее нетопырей самцов (или надо говорить "мужчин"?) ничего такого не наблюдалось. У нее были узкие, явно заточенные когти на лапах, покрытые настоящим лаком. Его цвет напомнил мне польский лак для ногтей из периода моего отрочества, который гордо назывался "эмаль транспарантная".

— Развяжите ей ноги! — услышала я низкий баритон, и перевела взгляд.

Если туман еще сохранился, то тошнота сразу прошла, и причиной этому стал банальный испуг. Огромный нетопырь, чья туша потянула бы килограммов этак на сто пятьдесят, стоял рядом с "прекрасной" незнакомкой и раздраженно бил по полу здоровенными кожистыми крыльями. Они находились в полусложенном состоянии, и мне трудно было на глаз определить размер. Но были явно больше трех метров в поперечнике. Его красные глаза походили на два рубина, а клыки, высовывающиеся из-под черных толстых губ, и алый раздвоенный язык, который он быстро высовывал, когда говорил, были уж совсем дьявольскими. Я сморгнула, и перешла на обычное зрение.

Худощавый жилистый мужчина в черном костюме с оттопыренной левой полой разрезал скотч, которым были стянуты мои ноги. Другой, стоящий за моей спиной, все это время держал меня за шкирку — чтобы не упала.

Я осторожно утвердилась на нижних конечностях, одновременно пытаясь немного растянуть скотч, которым были туго перетянуты кисти рук.

Полный рыжеватый господин в безупречном темно-синем костюме задумчиво прошелся по комнате и уселся в резное кресло. Выложил перед собой мобильный телефон, ручку MonteGrappa, украшенную черными агатами и брильянтами, и блокнот в кожаной обложке.

— Итак, уважаемый Игорь Вадимович, — сказал он, — кто эта женщина?

Я скосила глаза и увидела Игоря. Он полулежал на диване, бессильно опустив руки на колени и закатив глаза. И очень тяжело дышал. Третий молодец стоял по левую его руку, не отводя от Игоря внимательного, "профессионального" взгляда.

Мужчина, не дождавшись ответа, поморщился и поднял глаза на меня. Клянусь, рубиновый отсвет его настоящих глаз нехорошо блеснул в глубине человеческих зрачков.

— Позвольте представиться, дорогая, — сказал он, — я — хозяин этого дома. Алан Стокер, к вашим услугам. А вас как звать?

Он говорил на хорошем русском языке. И только то, что он очень четко и правильно выговаривал слова, и указывало на то, что он иностранец.

— Кира, — хрипло сказала я. — Очень приятно!

— И нам! — хищно улыбнулся господин Стокер, показывая отличные зубы — у нетопырей не бывает кариеса.

— Чем обязаны? Впрочем, зачем я спрашиваю? Игорьяша, значит, тебе все же удалось передать координаты? Скоро ли нам ждать всю королевскую рать?