Вдохни океан (СИ) - Обр Ольга

— Представителям сайтов удалось доказать, что это была хакерская атака, статьи не принадлежат им, — осторожно продолжает Дина.

И я, черт побери, догадываюсь, чьих рук это дело. Боже, какая же я дура.

— Твоего… Алекса, — снова запинается Дина. — Опять положили в рехаб. Он утверждает, что ты жива. Собственно, песня тому подтверждение. Окружающие считают, что он свихнулся и никак не может пережить твоей смерти, отпустить, поэтому ему необходимо лечение.

Все сказанное не укладывается в голове.

— Я считаю, что он просто чувствует тебя, — добавляет она.

Мозг взрывается от вороха мыслей. В основном это гнев на Кира и себя. Как просто оказалось свернуть меня с истинного пути. Одновременно я чувствую и облегчение от того, что Алекс не предавал меня. И глухую тоску — я-то его предала. Мне никогда не отмыться. И, несмотря ни на что, это лучший подарок, который я только могла получить сегодня.

Выплакавшись на плече у подруги, прогоняю ее. Скоро придет Кир, и ей ни к чему присутствовать при наши разборках. Моя милая Дина все понимает. Крепко обняв меня на прощание, желает мне самого главного — вернуться к себе

КИРАМ

Ловлю себя на мысли, что не так уж хочу видеть сегодня Мари. Ее депрессия зашла слишком далеко и выносит мне мозг. Но сдаваться не в моих правилах. Вспоминаю, какой она может быть: беззаботной, ироничной, язвительной и нескромной. И я так скучаю по этому. По нашим беседам обо всем и ни о чем, по нашим играм и веселью. Даже язвительность куда-то спряталась, Мари ведет себя как кукла. Но сегодня у моей девочки день рождения и я твердо намерен растормошить ее в этот вечер.

Приезжаю к ней сразу из офиса, особо не надеясь застать вкусный ужин и прочие маленькие мужские радости. Но она умеет удивлять. На яхте сервирован стол на двоих. Мари обнимает меня, ласкается. На ней надето что-то кружевное и она заманчиво пахнет моими любимыми духами.

Сегодня моя девочка гораздо больше похожа на прежнюю себя, и я радуюсь тому, что все начинает приходить в норму. Пока мы идем к излюбленной бухте, наслаждаемся изысканным ужином и впервые за долго время нормально общаемся. Когда бросаем якорь, Мари, как раньше, легко скидывает с себя всю одежду и помогает мне избавиться от моей. Мы много плаваем, брызгаемся, целуемся. Дьявол, как же, оказывается, мне всего этого не хватало. Когда нам надоедает купаться, я все-таки вспоминаю о приготовленном подарке. Опасливо ожидаю, понравится ли ей. Это ключи от нового дома, где мы будем только вдвоем. Алия, наконец, забеременела, и я думаю оставить ее жить с ребенком в старой квартире. Да, так не принято, но хоть что-то я могу сделать для нас с Мари, а не для окружающих?

В папке с ключами лежат документы на дом и его фото, пока она разглядывает их, обнимаю нежно и говорю на ушко:

— Этот дом только для нас. Ты, я и наши дети. Ты же родишь мне дочку?

Из всего сказанного она, как всегда впрочем, легко считывает то, что лежит между строк.

— Алия беременна? — интересуется как бы невзначай.

Я киваю, не скрывая радости.

— Не стоит думать обо мне хуже, чем я есть, Мари. Мне не доставляло удовольствия бывать с ней.

Она только фыркает и переводит тему. Неужели вот так просто? И я смею надеяться, что все станет как раньше. Солнце село, судя по тому, как потянуло свежестью, и мы не спешим укрываться в каюте. Растягиваем этот вечер как глоток живительной влаги. В итоге Мари сама тянет меня в спальню. Прижимается так, что я готов на любые подвиги. Один на один, только я и она. Она включает ненавязчивую музыку, чарующая мелодия заполняет каюту. Мы любим друг друга нежно и страстно одновременно, как будто не виделись вечность, а не расстались только сегодня утром. Когда я уже близок к финалу что-то неуловимо меняется. Новый трек. Голос, который терпеть не могу, поет о том, что хочет забрать мою девочку. И, кончая подо мной, содрогаясь в конвульсиях, она шепчет:

— Алекс…

Я замираю, не могу продолжить даже под страхом смертной казни. «Как она могла?» — рефреном крутится в голове.

А мелодия уже меняется на механический звук голосового помощника: Редакция «Глобал Ньюз» приносит извинения за статьи порочащие честь и достоинство Александра Эванса, размещенные на сайте компании в июне этого года. Так же представитель компании отмечает, что статьи не принадлежат компании и были размещены на сайте в результате хакерской атаки.

— Как тебе мой подарок? — интересуется невинно. Как все просто, действительно. Единственная причина, по которой она так мила сегодня — месть.

— Как давно ты знаешь? — спрашиваю, будто это имеет значение.

— Какая разница, — бросает зло. — За что ты так со мной Кир? Что я тебе сделала, что ты так играючи сломал мою жизнь?

И мне нечего ответить кроме очевидного:

— Я люблю тебя.

Но этого, конечно, не достаточно. Как и всегда.

— Так не любят, Кир. Когда любят, желают человеку счастья

31

МАРИ

Мне хотелось причинить ему боль соразмерную моей. Но нельзя, втаптывая кого-то в грязь, самому остаться чистым. Месть не приносит никакого удовлетворения. Напротив, чувствую себя еще хуже, ведь, несмотря на все окружающее дерьмо, что-то в моей душе все еще отзывается на Кира.

Он вскакивает, натягивает брюки и практически выбегает из каюты. Возвращается минут пятнадцать спустя, уже спокойный.

— Одевайся, — говорит отстраненно. — Как причалим, поедем в новый дом. Получишь свой подарок.

И выходит. Даже не думаю подчиняться, лежу голая в разоренной постели и в голове ни единой мысли: пус-то-та. Спустя какое-то время чувствую, как яхта мягко ударяется о причал. Тут же в спальню заходит Кир.

— Пойдем.

— Я останусь здесь, — говорю буднично.

Кир подходит ближе, наклоняется и хватает меня за руку, выдергивая из постели. Раздувает ноздри, поняв, что я все еще не одета. Выдыхает в безнадежной попытке успокоиться.

— Если ты сейчас же не оденешься, то пойдешь до машины в таком виде.

Разглядываю его, наклонив голову к плечу. До чего же хорош мерзавец, даже после всего, что было, он мне нравится. И это раздражает до ужаса. Он сильнее, явно настроен выполнить свою угрозу, и я в очередной раз подчиняюсь.

За рулем сегодня Тураб, я же сижу ледяной статуей на заднем сидении, не представляя, куда мы едем. Мы больше не держимся за руки. Это не надо ни одному из нас. Тем лучше.

Подъезжаем к большому, что видно даже в темноте, дому. У меня нет желания его рассматривать, но этого никто и не требует. Кир за руку ведет меня куда-то вглубь, не включая свет. Он ориентируется здесь, значит, был уже до этого. Интересно с кем? Мысль мелькает раньше, чем успеваю ее приструнить. Неинтересно. Должно быть.

Судя по всему, мы заходим в спальню. Он все так же держит меня за руку, не отходит и ничего не говорит. Спустя пять бесконечных минут, тяжело вздыхает и, резко прижав к себе, обнимает.

— Ты хотела сделать мне больно, и у тебя получилось, — шепчет поверх моей головы. — Лучше всего у нас выходит ранить друг друга, всегда. Почему так? — не получив ответа, он продолжает. — Я просто люблю тебя, что бы ты ни говорила, и хочу, чтобы была рядом. Если это то, что ты чувствовала, когда я был с Алией, то мне бесконечно жаль, Мари.

— Это даже не близко, Кир, — говорю устало.

— Наверное, ты права, — его голос снова наполняется злым ядом. — Даже не близко. Потому что ее я трахаю, но не люблю. А ты спишь со мной, но любишь его. Что в нем такого, чего нет во мне?

Он же не хочет, в самом деле, услышать ответ? Видимо хочет, потому что настаивает:

— Отвечай.

— Он никогда не сделал бы мне больно. Ни физически, ни как-то иначе. Они с Диной чем-то похожи, знаешь? В нашей религии есть такое понятие как ангелы и демоны. Слышал? — Кир кивает. — Так вот, по одному из поверий за правым плечом у каждого человека стоит свой ангел, а за левым демон и склоняют его на сторону света или тьмы соответственно. Вы с ним как мои персональные ангел и демон. Просто диаметрально противоположные. И знаешь, что больше всего меня бесит? Что, несмотря на все, что ты со мной сотворил, Кир, я все равно люблю тебя. Даже зная, про обман, зная, что между мной и чужой девушкой выбрал ее, все равно люблю.