Вдохни океан (СИ) - Обр Ольга

А просыпаюсь от того, что кто-то с силой стучит в окно машины.

КИРАМ

Как они торопятся разлучить меня с Мари. Даже комнаты выделяют разные. Отец и мать долго инструктируют меня, что и как будет происходить завтра. Конечно, я же не должен облажаться. Когда отпускают, понимаю, что Мари в моей спальне нет. Выловив служанку, требую, чтобы проводила меня к бейгали. На секунду застыв в дверях, определяю, с какой стороны раздается дыхание, и иду к своей девочке. Крепко обнимаю, не в силах ослабить хватку хоть немного. Знаю, чувствую по дыханию, что она не спит. Но намек понятен и я не тревожу ее.

А на рассвете я вынужден сбежать в свою комнату, чтобы начать этот адский день. Мы с отцом и друзьями едем в дом невесты, чтобы забрать ее. Соблюдаем множество обрядов, которые выводят из себя. Вместо того, чтобы думать о том, что делаю, все время возвращаюсь мыслями к Мари. Как она там? Джавад несказанно выручает, когда я неоднократно косячу, исполняя некоторые ритуалы. Когда никого нет поблизости, спрашивает что со мной. А что я могу ответить кроме как «все в порядке»? В конце концов, думаю, все списывают мои косяки на волнение. Так и есть. Только волнуюсь я о другой девочке.

Уже в отцовском доме немного расслабляюсь, чувствую ее присутствие где-то в толпе гостей. С трудом выдерживаю фарс, названный моей свадьбой, бесконечную церемонию вручения подарков и поздравительных речей. Когда Мари подносит Алие ключи от квартиры, мне безумно хочется схватить ее и увезти подальше отсюда. Слышу в каждом ее жесте, что она отказывается от меня. То, что для нас символ мира в семье, для нее значит совсем иное.

Вокруг уже звучит музыка, гости танцуют, едят, только мы с Алией все так же сидим, как памятники самим себе. Нам тоже приносят угощение, но кусок не лезет в рот. В кармане звучит оповещение, прослушав которое я чуть не схожу с ума: объект движется на запад со скоростью сто пятьдесят километров в час. Не обращая внимания на гостей, звоню ей, но она не отвечает. Я уже почти в бешенстве, когда приходит новое сообщение — объект остановился, локация пляж дивов. Страх накрывает черной волной: она же ничего не сделает с собой, правда? Снова звоню, на этот раз Джаваду. Он подходит ко мне, едва в трубке раздаются гудки.

— Отвези меня на пляж дивов. Сейчас. — Говорю другу.

— Кирам, ты не можешь сейчас уехать, — говорит тот мне на ухо. — Это оскорбление невесты и ее семьи.

— Мари на пляже, — говорю, осознавая всю мощность подставы.

— Я съезжу за ней, не переживай, — отвечает друг, на которого всегда можно положиться. Я уже однажды доверил ему Мари, и вынужден сделать это снова.

— Возьми с собой Дину, — прошу я. — Если с ней что-нибудь случится… — Это предложение окончить я не могу.

— Позвоню тебе, как только найду ее, — заверяет Джавад и уходит.

Алия все так же молчит, стесняется или боится, неважно. Все мои помыслы сейчас на темном и холодном пляже. «Только не делай глупостей», — прошу ее мысленно.

Кажется, проходит вечность, прежде чем раздается звонок друга. Он нашел мою девочку, с ней все в порядке. Джавад обещает отвезти Мари домой и проводить до дверей, что немного успокаивает. Но расслабляться рано. Одна из самых кошмарных ночей в моей жизни только начинается.

В подтверждение этого, перед тем как мы с новоиспеченной женой можем уехать, меня отводит в сторону отец и говорит тихо:

— Знаю, у тебя на уме одна Мария, сын. Но консумация брака должна быть произведена. Не смей позорить имя семьи недостойными слухами.

Мне остается лишь скрипеть зубами и соглашаться, таковы традиции предков. Она же должна понять, правда?

27

МАРИ

В темноте за окном с трудом различаю силуэт Джавада. Луна зашла за тучи и темно так, что хоть глаза выколи.

— Что случилось? — спрашиваю, выходя из авто.

— Кирам просил отвезти тебя домой, — отвечает коротко.

— Ясно. Не беспокойся, я доеду сама.

Но Джавад настаивает, чтобы я пересела в его машину. Там меня встречает обеспокоенная Дина. Ловко перебирается ко мне на заднее сиденье и крепко обнимает. Впервые за этот бесконечный день я плачу на плече у своей маленькой подружки. Потому что жалость разрушительна как ржавчина. Никогда никого не жалейте, в том числе себя, и будет вам счастье. Друзья провожают меня до самой двери и уходят, только когда убеждаются, что я внутри. Машину обещают пригнать завтра.

Что мне необходимо сейчас, так это горячий душ и чашечка самого крепкого кофе, какой я только смогу сварить. Я пью кофе, вглядываясь в темноту за панорамным окном кухни, когда слышу, как открывается входная дверь. Все внутри замирает, не знаю, как мне себя вести. Слышу, как Кир провожает свою жену в гостевую спальню и говорит ей пока располагаться, он скоро придет. Хлопает дверь в нашу комнату, не найдя меня там он идет на кухню. Я же стараюсь даже не дышать, чтобы ничем не выдать свое присутствие. Но его трудно провести, у него чутье как у зверя.

— Мари, я знаю, что ты здесь, — говорит мальчишка. Нет, не мальчишка. Чужой муж, напоминаю себе. — Нам надо поговорить.

Он надвигается на меня неотвратимо, и я снова боюсь его как когда-то, год назад. Словно уловив мой страх, Кир останавливается.

— Мари, пожалуйста, — просит с видом побитой собаки.

Он все еще в своем свадебном одеянии. Такой красивый и такой не мой больше.

— Тебя ждут, — все же выдавливаю из себя слова.

— Пойми меня. Пожалуйста, малыш, — умоляет. — Это всего лишь традиции. Я просто должен.

Он ловит меня, не дает вырваться. Я стою, не шевелясь, не хочу провоцировать его. Смотрю, как разливается коричневая лужа из разбитой вдребезги кофейной чашки.

— Так иди и делай, что должен, — говорю единственное, что приходит в голову.

— Прости, — шепчет мне в волосы. Резко отпускает и скрывается в глубине квартиры.

Хочется выть на снова показавшуюся из-за туч луну. Обняв себя руками, раздумываю, где мне лучше устроиться на ночь. В спальню возвращаться — не вариант. Да и спать все равно не хочется. Не зажигая свет, устраиваюсь на огромном диване в гостиной, закутываюсь в плед и включаю рэндомный плэйлист. Прячусь за наушниками от звуков, которые должны скоро наполнить квартиру. По иронии судьбы первой звучит песня Алекса. Я растворяюсь в звуках такого родного голоса, усмехаясь про себя. Просто еще одно предательство, ничего личного. Не выдержав, швыряю наушники куда-то в темноту комнаты, дышу как после забега на длинную дистанцию. После самой темной ночи рассвет обязательно будет ярким, надо только его дождаться.

К счастью, в этой квартире хорошая шумоизоляция, и я не слышу, что происходит в гостевой спальне. Но прекрасно слышу, как полчаса спустя Кир выходит оттуда. Он не заморачивается моими поисками и просто громко зовет по имени. Я не собираюсь отвечать. Как раз наоборот, планирую играть в прятки так долго, как у меня получится. Методично обходя квартиру, Кир, наконец, добирается до гостиной. Он уже переоделся в привычный черный цвет, и я едва различаю его силуэт в темноте. Так мы с ним в практически равных условиях. Это меня не устраивает, поэтому хлопаю в ладоши, включая свет. Как гончая взявшая след, парень вскидывается в моем направлении. Приближается медленно, словно боится спугнуть юркого зверька. Я же перебираюсь через спинку дивана, стремясь оставить между нами хоть какое-то препятствие. Знаю, нельзя подпускать его близко, ничем хорошим это не закончится. Мы ходим кругами вокруг дивана и ни один из нас не намерен сдаваться. Кир делает резкий выпад, в надежде поймать меня. Я отскакиваю, сшибая стулья и больно ударяясь ногой о каменный стол. Мы носимся, не произнося ни слова, громя все вокруг, снося вазы и разбивая безумно дорогие статуэтки. Эти кошки-мышки порядком утомляют. Наконец, я не выдерживаю первой. Выбрав момент, когда между нами будет массивный обеденный стол, говорю:

— Ты пугаешь жену, Кир. Прекрати.

— Прекращу, как только поймаю тебя.

Что ж, в его упрямстве я не сомневалась. За моей спиной коридор, ведущий в гостевую ванную. Воспользовавшись преимуществом, выскальзываю в него и запираюсь там.