Сердце спящего духа - Александр Мадисон

Недоброе нынче время, ох, недоброе. Беда”.

– Чем за подвоз расплатишься, бабуля?

– Так деньгами, милый. Работа-то не большая, но долгая. Так что хочешь – золотом, хочешь – серебром.

– Э, – рассмеялся возница, – да ты, видать, не здешняя.

Релине это не понравилось.

– Да, милый, а что?

– Кто ж у тебя теперь золото-серебро возьмёт-то. Король наш пальцами только щёлкнет – вмиг всё золото к себе призовёт. На что мне золото, которое через неделю у короля окажется?

– Ну, серебром возьми.

Возница помрачнел и надолго ушёл в себя.

– С серебром последнее время тоже неладно стало, – мрачно выговорил он наконец, – У короля-то нашего дружок появился. Честь по чести людям серебром платил. А уж сколько серебра просто так нищим роздал… целыми семьями люди к нему за милостыней шли. Да только нелепое что-то стало с людьми теми твориться. Богатеют сначала, а потом враз мрут как мухи. И перед смертью своей словно бешеные становятся. Точно – звери. На детей охотятся. Особенно на тех, что в возраст входят. По всем сёлам-деревням крик материнский стоит. Многих насмерть побили. Да благо бы просто убьют. А то ещё разрубят тело, сердце вырвут, точно любуются, да тут же и бросят. Звери и есть. Так что и серебро не в почёте нынче.

– Как же вы живёте-то?

– Так и живём. Но ни золото, ни серебро из рук твоих ни я, ни другой кто не возьмёт в этих землях. А вот если есть у тебя мешочек крупы, пару картофелин или пяток яиц, – приму с поклоном, не побрезгую.

– Ладно, будет тебе крупа.

Замолчали надолго. Релина уж начала задрёмывать под равномерное поскрипывание телеги, как возница снова окликнул её:

– Сама-то откуда будешь?

– Издалёка я, – встрепенувшись, неохотно отозвалась волшебница.

– Это-то как раз понятно, – криво усмехнулся возница, – Дом-то твой где?

– На севере… – спросонок брякнула Релина и сразу спохватилась, но было уже поздно.

– Вот как? – удивился возница, – Да на севере же горы. Разве там кто-то живёт?

– Как видишь, – проворчала Релина, проклиная себя за неосмотрительность.

– Странно… ещё от отца я слышал, что горы эти зачарованные. Через них даже тропинок нет. И люди туда не ходят, потому что ещё никто назад не вернулся. А ты, значит, вернулась?

– Никуда я не вернулась, – рассердилась волшебница, – Я просто пришла оттуда.

– С гор?

– С гор.

– И там, в горах, люди ничего не знают о том, что у нас творится?

– Почему?

– Почему? – возница озверел, – Потому что ты хотела расплатиться деньгами! – его лицо заострилось. Глаза полыхали тёмным огнём, – Не считай меня идиотом! На тебе одежда. Старая, рваная, но это – одежда. И пошита эта одежда не тобой. И башмаки. Старые, но вполне добротные. И сделаны они сапожником, который знает своё дело. Хорошо знает. Такие башмаки можно только купить. Значит, там, на севере, живут люди. Живут нормально, иначе ты не предлагала бы мне деньги. Это значит, что север ещё не проклят! Так?

– Нет, не так, – Релина горько усмехнулась. У неё была мысль взять в дорогу более старую обувь, но она пожалела свои ноги, – Проклят север. Уже проклят! Поэтому я здесь.

– И ты едешь его спасать? – возница притих. Его голос сразу стал каким-то тусклым и безразличным. В нём появились нотки жалости и сострадания.

– Почему спасать? – Релине очень не понравилось, что её планы раскрыты первым же встречным, – Может, я просто бегу.

– Бежишь? – возница помолчал, – Если люди бегут, то бегут не к проклятию, а от него. Здесь. Здесь, а не где-либо самое сердце проклятых земель. Здесь проклято всё. Земля, вода, воздух. Здесь проклята сама жизнь. Сюда не бегут. Бегут отсюда. Впрочем, это ещё никому не помогло…

– И куда же отсюда бегут? – подумав, спросила Релина.

Мужчина пожал плечами.

– Да, отсюда – куда ни беги… на севере – Заповедные земли, зачарованные горы. Ты – первая за многие годы, кто пришёл оттуда. На юге и на западе всё разрушено. Туда бежать бесполезно. Не добежишь. Иногда бегут на восток, но это непросто.

– Почему?

– Там граница. Она хорошо охраняется. С этой стороны – Номут. Он пощады не знает. Да и с той стороны нас не очень-то ждут. А с востока высылают к нам всякое отребье: воров и бандитов. Даже не понятно, гонят ли их, или сами бегут. Так что места вдоль границы неспокойные. Ночью – опасные. Хотя, нет худа без добра. Разбойники так распоясались, что ни номутовы ищейки, ни те, что нынче за детьми охотятся, туда не суются. Боятся, – возница хмыкнул, скосив глаза на Релину, – Ты стара, да и выглядишь небогато. Так что, тебя, поди, и не тронут.

Долго молчали.

Вечерело. Громко причмокнув, возница натянул поводья и съехал с большака к небольшому деревянному строению, окружённому плотным высоким частоколом. Ворота, утопавшие в грязи и навозе, были раскрыты настежь. На старой широкой доске, прибитой над двумя покосившимися створками, в вечерних сумерках с трудом угадывалась полустёртая надпись: “Гостиница “Забияка””. Изнутри слышался невнятный гул нескольких пьяных голосов. Лошадь всхрапнула и дёрнула, вытаскивая ноги из дорожной грязи. Телега со скрипом вывернула на постоялый двор.

Гостиница “Забияка”

Хозяин постоялого двора, невысокий, но очень плотный человек с тяжёлыми руками и потной лысиной, вопросительно посмотрел на Релину.

– Ночлег на одну ночь. Для меня и возницы. Место для кобылы. Ужин для двоих… отдельно.

– Устроим в лучшем виде, – кивнул хозяин, – Так как ты нездешняя, в порядке э-э-э… исключения, я могу взять оплату деньгами. Правда, подороже. Всё-таки риск велик. Это избавит вас от многих трудностей.

Релина нахмурилась: “Ох, что-то неладно с моей маскировкой. Откуда он узнал, что я приезжая?”

– Мы знаем почти всех местных, – словно прочитав её мысли, отозвался хозяин, – Кроме того, в этих проклятых местах никому обычно и в голову не приходит заботиться об извозчике и его лошади. Так что, если и дальше изволите маскироваться, советую принять к сведению. Так как, ужин на двоих подавать? – замер он.

– А… – Релина устало махнула рукой, – Давай на двоих.

Волшебница протянула владельцу две серебряные монеты. Увидев деньги, хозяин сразу преобразился. В глазах появился блеск, язык заметно оживился.

– Не извольте беспокоиться. В номера подадим. Сейчас всё устроим, – громко щёлкнув пальцами над головой, он потащил гостей к неприметной двери в дальней части строения, – Здесь нередко так бывает, что люди э-э-э… хотят скрыть своё пребывание в нашей гостинице. Времена-то лихие.

На зов хозяина из душной темноты главного входа появился мальчишка, взял лошадь под уздцы и повёл её на конюшню.

– А нам не впервой. Устроим так, что никто ничего не узнает, – тараторил битюг, – Номера тут у меня есть э-э-э… специальные. Секретные номера-то. Как войдёте, так будто вас и нет здесь. Всё тихо-крыто… а утречком вас поднимем затемно, да проводим в путь-дорожку. Удобства, конечно, э-э-э… не те, но мы понимаем. Мы всё понимаем… если нужно, то нужно. Не беспокойтесь, всё будет тихо-крыто. Вот!

Хозяйское “Вот!” прозвучало заключительным аккордом. Релина нагнула голову и шагнула в гостеприимно распахнутую темноту. Сделав шаг, волшебница застыла с открытым ртом.

– Ты куда привёл меня? Это что, курятник?

– Точно. Точно, курятник, – хозяин закивал головой, – Удобства, конечно, не те, но коли тихо-крыто на…

– Ты что, издеваешься? – взвилась Релина, – ты меня что, в курятнике поселить решил?

– Не извольте беспокоиться. Всё сделано в лучшем виде. Специальные клетуш… э-э-э… комнатушки… два этажа. Мягкое постелено. Тюфячок потрясите… чтобы вшей, значит… А утречком, ещё затемно, разбудим вас и всё тихо-крыто…

– Что??? – Релина вскинула руку.

Хозяин вдруг почувствовал, что внутри него кончился воздух. Схватившись за горло, он упал на колени и закашлялся.

Волшебница опустила руку и вышла, кипя негодованием.

– Эй, Забияка, ты, что ли? – раздался сонный голос из дальнего угла, – Я же просил, чтобы всё тихо и никаких сюрпризов. Кого ты там ещё ведёшь?

– Ошибочка вышла. Не извольте беспокоиться. Всё будет в лучшем виде, – трясясь, как желе, сипло прохрипел хозяин.

Судорожно вдохнув несколько раз вонючий воздух курятника, он встал с колен и, покачиваясь, вывалился во двор, как мешок.

Вскоре всё было улажено. Релина и её попутчик ужинали в “общей зале”. Так Забияка назвал длинное, но не слишком широкое помещение, в одном конце которого располагалась гостиничная кухня, а в другом стоял большой грязный стол тёмного дерева, за которым сидели три мрачных, изрядно пьяных человека. Стараясь загладить вину, хозяин прыгал вокруг Релины, постоянно причитая, что “всё не тихо-крыто”. Однако волшебница настолько устала и проголодалась, что почти не обращала на него внимания.