Серебряный лис (СИ) - Алекс Карвелис

— А убивать и не надо, давай попробуем привязать камень к стреле и выстрелить, интересно, как далеко долетит.

— Скучно? — спросил боец — какие то странные у вас забавы, ну да ладно.

Несколько выстрелов показали, что стрела с грузом и правда может лететь, но не более чем на пятьдесят шагов, но и этого было достаточно. Утром из деревни, о которой говорила Милла, пришли еще двадцать семь человек и присоединились к нам, а ближе к вечеру прибыл отряд из ста двадцати солдат от барона, возглавлял отряд Генри.

— Рад вас видеть дорогой капитан! Откуда такое войско?

— И я очень рад видеть вас, господин барон! Это все те люди, которые присоединились к нашей армии за прошедший месяц.

— Удивили, я рассчитывал на отряд в пятьдесят или шестьдесят человек максимум.

Я приказал начать обстрел замка из луков, отправляя стрелы с привязанными к ним гранатами через стену. В это же время прикатили пустую бочку и наполнили ее теми гранатами, что привез Генри. Как только начался обстрел замка, часть лучников вела стрельбу по воротам, зажженными стрелами пытаясь их поджечь. За стеной слышались взрывы разлетающихся гранат, крики людей, кто-то пытался вести ответный обстрел со стен, но падали получив болт из арбалета. Когда ворота замка начали полыхать огнем, бойцы прикрывшись щитами подкатили к ним бочку с гранатами, пять минут и бочка загорелась, последовал мощный взрыв и одна из воротин упала.

— В бой! — отдал я приказ, и бойцы пошли на штурм замка.

Крики и уже привычная брань во время боя сопровождавшая солдат не утихала почти два часа. Когда прекратились крики и звон мечей к нам вышел Эрнесто с докладом, что замок пал.

— Вперед господа, — приказал я Генри и Виктору — пришло время узнать, что же они так отчаянно защищали.

— Что, тут узнавать? Жизни конечно! — как всегда смеялся Генри.

Во дворе замка нас ожидало группа пленных, человек сорок, наши бойцы в это время уже убрали тела убитых защитников на задний двор с целью дальнейшего захоронения. Виктор отправился к лейтенанту для уточнения наших потерь, а мы с Генри и Миллой, взяли двоих гвардейцев и направились осматривать замок. Вопреки моим ожиданиям увидеть роскошный интерьер, золотые подсвечники, картины, мраморные полы и прочую роскошь, меня ждало разочарование, выражавшееся в унылых темных комнатах, где данным давно никто даже не пытался делать хоть какой-то ремонт. В помещениях было холодно, и чувствовалась влага, в гостиной в одном из углов не просто сплетена паутина, она окутывала четверть потолка, изящно прикрывая своим узором незамысловатый рисунок из плесневого грибка. Зрелище, угнетающее и так во всех комнатах, даже рабочий кабинет графа выглядел больше, как кладовка заставленная шкафами, диванами и прочей мебелью, которым и вовсе не место в такой комнате. Поднявшись на второй этаж и просмотрев комнаты, ничего особенного не увидел, все та же убогая серость. Дверь дальней комнаты была приоткрыта, войдя в нее я увидел большую кровать на которой лежало тело — это был граф. Осмотрев труп, я не увидел никаких повреждений, но изо рта покойного стекла и засохла непонятная жидкость, глаза были открыты и вытаращены, стало понятно, что кухарка не соврала и отравила его. Закончив осмотр комнат, мы решили пройти в подвал, сбив навесные замки, зажгли факелы и приступили к осмотру. В ближних к входу помещениях хранился какой-то хлам на подобии ржавых клинков, масляные лампы и даже цепь от подъемного моста. В конце коридора обнаружились две запертых двери, вскрыли первую и обнаружили казну графа, состоявшую из девяти сундуков золота, четыре сундука с серебром и даже сундук меди, но самым интересным стал сундук с украшениями. Приказав солдатам все это погрузить на телеги и отправить в мой замок при сопровождении Виктора и пятидесяти гвардейцев, мы вскрыли вторую дверь и за ней оказался еще один коридор, но здесь на стенах имелись масляные лампы и на удивление они были зажженными.

Пройдя немного в глубь, мы увидели по обе стороны небольшие темные помещения, запертые железными, коваными решетками. Когда Милла и Генри прошли чуть подальше я услышал возглас нашей наемницы.

— Смотрите, Генри! Андрэ! — я подошёл к ребятам поближе и ужаснулся.

— Это что такое? — произнес Генри.

— Ни что, а кто… — прошептала Милла — это же дети! Какие твари это с ними сделали?!

— Тише, Милла, тише — произнес я — Генри, там при входе висит связка каких то ключей, принесите, пожалуйста, попробуем открыть клетки.

— Вот из-за чего они не хотели сдавать замок и готовы были умереть — догадалась Милла — превращать людей в рабов, да еще и детей и тем более торговать ими, это смертна казнь.

— Король все знал и потому не мешал Олафу нападать на нас, скорее всего он получал отчисления, — предположил я — а если учесть, отказ короля помочь мне разобраться с набегами Олафа, то все встает на свои места, ведь ему пришлось бы разбираться в ситуации, а как скрыть, что все знал?…

— Это же все просто омерзительно! — чуть ли не рыча произнес Генри.

Когда мы вскрыли решетки выяснилось, что пленники прикованы при помощи цепей один конец, которых был вбит в стену, а другой соединялся с железным ошейником. После вызволения пленников, в замок из ближайшей деревни был доставлен лекарь, который занялся их осмотром, а также наших раненных воинов.

— Что будете делать с детьми? — поинтересовалась Милла.

— Нужно отыскать их родителей и отправить по домам — ответил Генри.

— Главное чтоб их родители были живы — усомнился я — забрать ребенка у живого родителя, означает оставить ненужного свидетеля.

Осмотрев детей, лекарь сделал неутешительные заключения, они подвергались избиениям, у кого-то даже имелись неправильно сросшиеся кости из-за переломов, а две девочки больше похожие на скелетов использовались, как секс-рабыни, все без исключения были истощены, потому как их морили голодом для достижения послушания. Всего было вызволено одиннадцать детей в возрасте от девяти до четырнадцати лет и самыми старшими как раз и оказались эти две девочки, хотя по здешним меркам это уже девушки, которые в пятнадцать могут выходить замуж, но сути это не меняет. При нашем приближении они, выбиваясь из сил, встали на колени и склонили головы.

— Что все это значит? — поинтересовался я у лекаря находившегося рядом.

— Я так понимаю — ответил тот — что их так заставлял делать граф при