Огнепоклонники - Бапси Сидхва

— Но ты не знаешь, какую роль сыграл в этом романе я, — разливался Фредди, когда Путли, прочтя письмо, счастливо заулыбалась. — Я действовал как Купидон, как этот прелестный пухленький малыш, который пронзает сердца своими стрелами.

— Как так? — не поняла Путли.

— Пронзил стрелой сердце старого Катрака, — загадочно бросил Фредди и скрылся в ванную.

Второе письмо из Карачи было от классного наставника Язди. Он писал, что Язди наконец привык к новой обстановке, хорошо учится и ведет себя в целом нормально.

Для Фредди наступила счастливая неделя. Звезды решили дать ему передышку. Но ровно через неделю, день в день, звезды повергли Фредди в пучину ужаса.

Днем Фредди понадобилось подняться домой, чтобы взять бумаги из сейфа в спальне. Проходя мимо комнаты Соли, он увидел в полуоткрытую дверь, что сын лежит в постели с книгой в руках.

— Что случилось, сынок? — спросил Фредди.

Соли положил книгу на живот обложкой кверху, и Фредди ахнул: губы Соли были густо-красными, как если бы он накрасил их, на щеках пятнами пылал румянец.

— Я ушел с занятий. Голова что-то закружилась, — сказал Соли.

Фредди осторожно подошел к кровати и присел на краешек.

— Ну и правильно, сынок. — Фредди улыбался сыну, но рука его на горячем плече Соли дрожала. — Мама тебя видела?

— Видела. Она пошла заваривать чай с корицей.

— Что же она мне не сказала, что ты нездоров?.. Впрочем, не имеет значения — сейчас пошлю за доктором.

Чертики запрыгали в блестящих от жара глазах Соли:

— Ну да, так тебе мама и расскажет, раз ты из-за пустяков такой тарарам устраиваешь. Простуда привязалась — вот и все!

— Ладно, поспи немножко. — Фредди коснулся рукой лба сына, нежно отводя прядь темных волос.

Соли смотрел на отца весело и насмешливо. Он был неправдоподобно красив и так беззащитен — простертый на постели, с пылающими щеками.

Фредди взял документы из сейфа. Спустившись вниз, сказал Путли:

— Сейчас же пошлю за доктором.

Путли процеживала чай с корицей. Непонятная тревога Фредди начала передаваться и ей.

— Ты мерила ему температуру?

Путли подняла глаза на мужа, и тот мгновенно почувствовал скрываемое ею беспокойство.

— Тридцать девять, — ответила она, чуть не плача.

К приходу доктора температура поднялась до сорока.

Доктор Баруча, немолодой кругленький коротышка, добродушный и очень деловитый, был личным другом Фредди и пользовался доверием всей семьи.

— Незначительные хрипы в легких, — сказал он, осмотрев Соли, — возможно, инфлуэнца, но надо за ним еще понаблюдать. Столько инфекций начинается с простуды. Давайте ему легкую пищу, можно холодный компресс на лоб. Это снизит жар.

Жар не снижался.

На третий день у доктора Баручи не оставалось сомнений.

— Тиф. Никакой еды, побольше воды со льдом. Ничего страшного. Соли парень молодой, крепкий. Организм справится с болезнью.

Теперь, когда то, чего Фредди боялся, отказываясь верить, стало действительностью, он выслушал диагноз спокойнее, чем можно было предполагать. Зато Путли, бледная от природы, сделалась белее мела. Страх исчертил морщинами ее сухое лицо, и Фредди непроизвольно обнял ее за плечи.

Младшие дети на цыпочках входили в комнату проведать заболевшего брата, но вели себя скованно. В первые дни Соли старался ободрить их — шутил, дурачился. Но скоро болезнь истощила его силы, и Билли с Кати видели, что Соли трудно даже говорить.

Фредди послал за Вискивалой, и вдвоем они отправились к брахмину.

После того злополучного дня Фредди больше не виделся с брахмином и чувствовал себя виноватым. Он выложил на ободранный стол конверт с пятью сотнями.

— Извините, что не мог зайти раньше. Столько дел, знаете… Только сейчас вырвался. Надеюсь, вы примете небольшое вспомоществование на благородное дело, которым вы занимаетесь…

И почти небрежно задал вопрос:

— Вам больше ничего не удалось найти для меня? Мой сын тяжело болен.

Гопал Кришан серьезно посмотрел на Фредди:

— Джунглевала-сахиб, мне было бы неприятно взять у вас деньги, когда вы так расстроены. Оставим это до лучших времен. — Он протянул Фредди конверт.

В голосе Гопала Кришана звучало искреннее участие. И конверт он возвратил с такой доброжелательностью, что Фредди не рассердился, а растрогался. Глаза его затуманили слезы, а благодарное выражение на подвижном лице было красноречивей любых слов.

«Как верно было сказано о нем в записи на листе! — подумал Гопал Кришан. — Этого человека нельзя не любить».

Вслух он сказал:

— Для вас я не нашел пока больше ничего, но приложу все старания и дам вам знать, если что-то обнаружится.

Фредди покорно поднялся со стула и откланялся. В ту ночь он не выдержал. Он сидел в постели и тихо плакал, не пряча лица от Путли.

Потрясенная его слабостью, Путли привлекла его к себе. Она склонилась над Фредди, целовала его глаза, губы, волосы, как уже давно перестала целовать. Путли положила его голову к себе на грудь, от ее хрупкого тела исходила нежная ласка, будто от пронизанного солнцем теплого моря. Фредди черпал в ней силы, которые единственно могли помочь ему пережить следующий день.

Двадцать раз на дню Фредди поднимался домой посмотреть, как Соли.

Он стоял у кровати сына и с мукой отмечал, как переменился тот в одну неделю. Под простыней угадывалось не сильное тело молодого мужчины, а жалкие косточки. Как может так истаять человек? Багровый румянец казался грубо намалеванным на юном осунувшемся лице. Глаза Соли выглядели неестественно большими, они будто звали в немом отчаянии. Фредди провел рукой по раскаленному лбу сына. Соли закрыл глаза, облизнул губы пересохшим языком.

— Пить.

Фредди в ужасе услышал, что Соли говорит высоким, ноющим голосом больной старухи. Он бросился к столику, уставленному лекарствами, налил в стакан ледяной воды, бережно приподнял Соли с подушек и дал ему напиться.

Выйдя от сына, он заметил в столовой у окна Джербану. Ее полуседые волосы были спрятаны под плотно повязанной матхабаной, старуха мерно раскачивалась, перебирая четки. Заметив шаги Фредди, Джербану подняла на него исстрадавшиеся вопрошающие глаза.

Фредди с отчаянием пожал плечами. В неожиданном порыве он шагнул к теще, сжал ее руки и, наклонившись, поцеловал четки.

Путли и Джербану по очереди дежурили у постели больного. Джербану была неутомима. Она меняла компрессы, массировала исхудалое тело, подносила лекарство, все время стараясь подменить Путли. Она кидалась выполнять любое поручение с такой стремительностью, которой от нее никто не мог и ожидать.

Весь дом притих, даже неуемный Билли оставил в покое сестер.

Каждый старался помочь и искал, что бы сделать для больного. Хатокси и Руби с мужьями проводили все время в родительском доме, стараясь дать хоть маленькую передышку Путли и Джербану.

На четырнадцатый день состояние Соли резко ухудшилось. Он то стонал и метался в бреду, то застывал в пугающей смертной неподвижности.

Родные ходили с покрасневшими от слез глазами.

Три раза наведывался доктор, а поздно вечером он вышел от больного с таким помрачневшим лицом, что Фредди ринулся к брахмину.

— Нашли? — набросился на Гопала Кришана прямо с порога.

Тот покачал головой. Фредди редко бывал груб, но тут он вдруг вцепился в муслиновую рубаху маленького брахмина и стал трясти его.

— Ты понимаешь, что у меня умирает сын? — Он яростно мотал брахмина из стороны в сторону. — Куда ты дел тот джанм патри, в котором сказано, как его спасти? Где тот «способ предотвратить», которым ты мне голову морочил? А ведь уверял, что найдешь! Мошенник ты!

— Простите меня, — еле выговорил Гопал Кришан.

— Простить? Кого простить, я спрашиваю? Сын может умереть в любую минуту, а ты и не думал искать его лист!

Тут Фредди заметил в дверях жену брахмина. Коротенькая и толстая, она смотрела на Фредди громадными невыразительными коровьими глазами, какие бывают у женщин ее типа.

Фредди опомнился. Он отпустил Гопала Кришана и попятился. Брахмин одернул порванную рубаху.

— Извините, — хрипло выдавил Фредди. — Я просто с ума схожу. Сын не переживет эту ночь. Я знаю.

— Ничего. — Гопал Кришан сострадательно положил руку на плечо Фредди. — Не позволяйте гневу взять верх, так вы только навредите себе. Возвращайтесь домой и попробуйте немного поспать… Ваш сын не умрет этой ночью.

Зрачки Фредди расширились и впились в лицо брахмина. Он схватил его за сутулые плечи пальцами, приобретшими цепкость когтей.

— Этой ночью не умрет? А когда? Вы что-то нашли, — зашипел он, — нашли и не говорите, мерзавец! Показывайте! Я хочу все знать, все!

— Хорошо, раз вы требуете. Только отпустите меня.