Проклятие ледяной горы - Илкка Ауэр

– То есть как это? Не могу умереть?

– Ты бессмертен, сынок, и не можешь умереть, даже если захочешь, – сказала она.

Николас повернулся к Вяйнямейнену и посмотрел на него в ярости:

– Что они такое говорят? Это правда, шаман? Я такой же бессмертный, как и ты?

Вяйнямейнен только махнул рукой:

– Правда. Ты бессмертный, парень, и именно поэтому ты и должен сделать то, что я тебе говорю!

– Но почему ты раньше не сказал мне этого? – не унимался Николас. – Почему скрыл?

– Слушай, сейчас не время для пререканий, – прохрипел ему Вяйнямейнен. – Вообще-то нам следует поторопиться.

Однако Николас не обращал внимания на слова Вяйнямейнена, он хотел прояснить свои путающиеся мысли и понять услышанное. Но тщетно.

– Вы оба… – прошептал Николас, протянув руку к матери, но она опять повисла в воздухе, который, правда, теперь казался немного более плотным. Он попытался погладить ее щеку. – Вы пахнете смертью, как и все те мертвецы на кладбище, – сказал он, плача.

– Пойми, сынок, ты не можешь умереть. Никогда, Николас, – прошептал ему отец. – Это твоя судьба, ты такой, каким родился, и тебе не позволят умереть, как всем остальным. Одиночество…

Вдруг Николас понял частичку из того, что означает бессмертие: это не то, что память о нем останется жить в веках в слагаемых легендах и песнях, передаваемых молодым поколениям, а то, что он будет жить дольше других, дольше Сары и Хесси. Остальные уйдут, а он останется.

– Но зачем? Почему так? – спросил он дрогнувшим голосом.

И тут отец Николаса скорбным голосом поведал всю историю. Как только Николас был схвачен, Вяйнямейнен сразу рассказал родителям о его бессмертии. Шаман предрекал, что если они не откажутся от мальчика, не оставят его, то ужасная Калматар уничтожит всю деревню и навсегда посадит Николаса в темницу. А поскольку Николас не может умереть, его страдания продлятся целую вечность. И родители отказались от своего самого родного, от своей кровиночки.

Выражение лица Николаса застыло.

– Ведь Калматар захватила все деревни Калевалы. Так зачем же? Чтобы только заполучить меня?

Образы родителей Николаса замерцали и на мгновение исчезли из виду.

Николас протянул к ним руки.

– Нет, вы не можете уйти! – воскликнул он и подошел ближе. – Я буду защищать вас! В тот день, когда вы оставили меня, вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Но ведь теперь мы вместе, и все по-прежнему! – продолжал он кричать вне себя от тоски.

– Нет, сын мой, нет, – ответил ему отец. – Калматар… Это все ее происки. Она делает все это, лишь бы раззадорить тебя. Калматар должна заполучить тебя, и она сделает все, только бы добиться желаемого.

В одно мгновение лицо Николаса озарилось решительностью.

– Что она от меня хочет? Зачем?

– Калматар уже давно идет по твоим следам, и она не успокоится, пока не схватит тебя, – ответила мать. – Ты не можешь умереть, но Калматар может причинить тебе боль, и на это у нее хватит умения. Будь осторожен, мой мальчик!

Вокруг зашумел ветер. Тени родителей Николаса начали медленно удаляться, словно сметаемый порывом ненужный сор.

Николас шагнул к ним и попытался опять прикоснуться, но рука прошла сквозь воздух, не задев ничего.

– Мы так сильно любили тебя, Николас, и любим по-прежнему. И будем любить! – всплакнула мать. Ветер ухватился за них, и они понеслись прочь, пока неожиданный порыв не разорвал их в мелкие клочья и не разбросал по пустыне.

Вяйнямейнен подошел к Николасу.

Николас стоял не двигаясь. Стоял прямо, с гордо поднятой головой и суровым лицом. В его глазах не было ни слезинки. Он тяжело дышал.

– Я знал это с самого дня твоего рождения, – сказал Вяйнямейнен. – Черный лебедь…

Николасу казалось, что тоска, копившаяся внутри его все эти годы, была точно высохшее семечко, неспособное дать росток, а теперь это семечко получило воды и тепла, проклюнулось и начало прорастать в земле. И росток этот не был черным как смоль, а сверкал свежей зеленью и был прекрасен, как восход солнца. И тогда в душе Николаса зародилась надежда, он почувствовал, что возрождается.

Откуда-то послышался громкий шорох, будто царапались грубыми ногтями.

– Туликовра и сыны Калева, – выдохнул Николас и почувствовал, как новая волна тепла пробежала по телу. – Мы должны забрать их.

Вяйнямейнен взял Николаса за руку.

– Когда-то давным-давно я увидел черного лебедя и понял, что ты – избранный. Но я не мог помочь тебе, потому что луна не встала и солнце не освободило тебя.

Николас быстро обернулся к Вяйнямейнену.

– Придержи язык, старик! Очнись уже, слышишь! – приказал он. – Мы должны вызволить Туликовру, а потом найти дорогу в страну вечной погибели Кадотус – место, которое Калматар называет своим домом, – бесконечный ледник, под которым покоится целый мир.

– Откуда ты знаешь, что она в Кадотусе?

– Знаю – и все, – ответил Николас, удивившись собственным словам. – Я всегда это знал.

– Нам нипочем не добраться до Кадотуса. Между нами и Кадотусом стоят на страже дьяволы, и ни одной живой душе за тысячи лет не удалось прокрасться мимо них, – жалким голосом сказал Вяйнямейнен.

Николас толкнул Вяйнямейнена на Древо мертвых так, что вначале оно содрогнулось, а потом его ствол и вовсе треснул. Сухие серые куски коры и лоскутья паутины посыпались им на головы – дерево наклонилось в сторону зияющей за ним пустоты.

И тут Николас озверел, словно медведь:

– Мне все равно! Я не жалуюсь! Мне все равно наплевать, даже если никто и никогда не прошел в Кадотус или не вернулся оттуда за тысячу тысяч лет. Ты слышишь? Я отправлюсь туда и прикончу Калматар, а ты, если хочешь, можешь пойти со мной. А если не пойдешь, то я пойду сам. Пойду туда один!

Как только эти слова были произнесены, оба они услышали, как откуда-то сверху донеслось низкое рычание, смешанное со змеиным шипением.

Потом прямо у них перед глазами зашевелились существа, дремавшие в земле. Они начали двигаться и вылезать по одному на поверхность, медленно поднимая голые конечности одну за другой и поворачивая головы в сторону Николаса. Свечение в их пустых глазницах усилилось.

– Чего они встают-то? – спросил Николас, доставая нож.

– Из-за тебя, из-за твоего сердца, в нем зажглась искра надежды. А в этой обители тоски и печали надежда – самый главный враг!

Глава 34

До сих пор покоившиеся под сухой коркой в дремоте вечные стражи Туонелы встали, словно их потянули за веревочки. Некоторые из них переплелись во сне друг с другом, но легко выскальзывали из страшных объятий, ни на мгновение не сводя глаз с Николаса и издавая могильное урчание. Поднимаясь на ноги, они доставали из приколоченных гвоздями к бедру ножен витые палаши и брали их на изготовку. Хотя земля проваливалась у них под ногами, не отрывая взгляда, стражи начали выстраиваться в боевой порядок и двигаться к Николасу и Вяйнямейнену, который – это было видно – был занят тяжелой внутренней борьбой.

– Очнись ты, старик! – кричал ему Николас, пытаясь растолкать погруженного в мысли шамана. – Какого черта нам теперь делать? Врагов слишком много!

Вяйнямейнен посмотрел на Николаса и сжал губы. Вдруг он встряхнулся, его лицо озарилось, и губы растянулись в улыбке.

Шаман взял Николаса за плечи, не обращая внимания на приближавшуюся к ним серую армию.

– Послушай! Калматар жаждет получить бессмертие, и только с помощью твоей бессмертной души это возможно. Ты не можешь умереть, пока держишься за свою бессмертную душу. А сейчас ты должен довериться мне!

Слова Вяйнямейнена прозвучали ясно и четко. Облик старца изменился до неузнаваемости: его глаза сверкали, он словно в одно мгновение вырос, его волосы уже не висели безжизненной куделью, а сверкали сединой, и борода стала густой.

– Довериться? Да я никогда никому не доверял! – ответил Николас, удивляясь неожиданной перемене в образе Вяйнямейнена.

– Именно так – довериться. Ты должен просто доверять мне и делать так, как я говорю – ни больше ни меньше, – повторил Вяйнямейнен, доставая меч из ножен за спиной. – Ну, ты готов? И если что-то пойдет не так, ты знаешь, чем остановить Калматар. Ты чувствуешь это в глубине своего сердца, парень.

Николас задумался лишь на миг, но Вяйнямейнен не стал дожидаться его ответа и крикнул:

– А теперь – пошли!

Вопреки всему Вяйнямейнен бросился на плотную стену наступающих стражей. Махнув мечом в правой руке, он перерубил пополам дюжину врагов, но при этом одновременно он метнул левой рукой Николаса прямо в их гущу.

Николас простонал, ведь ему пришлось не только со всего маху врезаться в стражей и опрокинуть их, но и самому с силой удариться оземь. Пыль стояла столбом, осколки разорванных в клочья стражей летели в разные стороны, а Николас уже вскочил на ноги. Размахивающий мечом Вяйнямейнен вовсю крошил свирепевших врагов.

Он кинулся мимо Николаса в сторону обрыва, затем вдруг подмигнул ему и со смехом крикнул, будто охваченный яростью безумца: