Девочка из рода ОХара - Рита Тейлор

— Ха-ха-ха! — гремел верзила. — Маменькиного сыночка, кажется оскорбили. Вы посмотрите на его лицо. Он грозный.

На моем лице не отразилось ничего. Это была маска. Пьяный ублюдок повернулся ко мне спиной. Никто не смотрел в его сторону, все смотрели на меня. Я чувствовал себя на арене цирка. Пьяный мерзавец прошел в угол и стал там мочиться. Желтая струя билась о край стены и рикошетила на его пыльные сапоги. На толстой заднице висела кобура с пистолетом. Мерзавец мочился, как мул, который выпил все дворовые лужи. По лицу хозяина я понял, что даже это будет отнесено на мой счет.

И тут во мне проснулся гнев. Я рванул к громиле, но мои ноги в лакированных ботиночках скользили бесшумно. Моя рука дотронулась до бедра мерзавца, его пистолет выскочил из кобуры, как нитка из иголки, кажется, он ничего не понял. Я толкнул охотника вперед к стене, а сам отпрыгнул в сторону за тяжелый сосновый столик, что оказался между мной и охотником.

Тот нехорошо зарычал, повернулся и вразвалочку сделал первый шаг ко мне. Я поднял пистолет и три раза нажал на курок.

Пьяница нелепо прыгнул назад и закрыл грудь руками. На рубахе вырастало громадное красное солнце. Я выстрелил еще раз в лицо. Отброшенный выстрелом мерзавец сел прямо в лужу, сотворенную им самим. Вместо лица у него была подушка из красных мясных перьев, вывернутая наружу.

— Я, кажется, вытер вам лужу, — сказал я, обращаясь к хозяину. В руке дымился пистолет. Чувство свободы заполнило меня до кончиков пальцев. Я посмотрел в глаза каждому из сидящих в салуне. Все они были очень старые люди, которые в этот момент меня боялись. Я не знал, что чье-то могущество так старит окружающих.

— Пить, — я шагнул к стойке бара. Хозяин смотрел на дуло пистолета, которое было на него направлено.

— Виски, мерзавец, виски!

Мне казалось, что я нашел с миром общий язык и породнился.

Хозяин не трогался с места. Я повернулся в сторону громилы, подпирающего угол. И шагнул к трупу. Его штаны даже не были застегнуты. На животе болтался кожаный кошель. В нем лежали смятые доллары и несколько золотых монет. Я нагнулся и ухватил золото и бумажки, что там были. Хозяин тут же отвернулся, налил мне полный стакан желтой дряни. Я, не чувствуя вкуса, опорожнил стакан. Хозяин кивнул в сторону горы кровавого мяса:

— А с этим что будешь делать?

В голове моей зашумело. Не говоря ни слова, я развернулся и направился к выходу. Старикашка в рваных штанах еле успел сдвинуться с моего пути, а не то я бы сбил стул, на котором он сидел. Ударом ноги я распахнул дверь и вышел на пустынную улочку.

Нападение или бегство

…Платья Эллин, Полин и Евлалии были уложены. Кофры с трудом застегнуты. Женщины готовились к отъезду, как к побегу.

Старухи приказали сестрам садиться в карету. Эллин как сомнамбула, двинулась к выходу. Что-то случилось с одним из чемоданов. Он упал, раскрылся, оттуда посыпались бесчисленные бумаги. Эллин вспомнила далекое прошлое…

…Однажды она чуть было не подумала, что ее соперницей стала маленькая Полин. Это было год назад. Первая женская трагедия.

Полин — в курсе сердечных мук Эллин. Как-то днем она подбежала к сестре: вид ее был крайне озабоченный.

— Эллин, сегодня утром я видела кузена Филиппа. Я стояла на галерее, а он спал в своей спальне.

Галерея тянулась вокруг всего дома. Окна спален выходили на этот гигантский балкон.

— Полин, нехорошо подглядывать за спящими мужчинами. — Пауза. — А что он делал? Шептал мое имя?

— Ну вот видишь, я же говорила, тебе будет интересно! И потом, он не мужчина — он кузен. Окно на галерею было распахнуто, я подумала, что ему должно быть очень холодно, потому что он спал без ночной рубашки.

— Ах, Полин, молчи. Это нескромные подробности. — Пауза. — Так что? Он совсем был раскрыт?

— Я бы сказала так: не совсем.

— Ты иногда говоришь, как взрослая леди. — Негодующее выражение лица сменилось крайним любопытством. — А дальше что было?

— А я и есть взрослая леди. А дальше кузен повернулся на левый, нет, на правый бок. И на плече у него был рисунок, как у этих страшных индейцев, что рисует доктор Мид.

— Это называется татуировка, Полли.

— Я так и подумала, это татуировка. У кузена Филиппа очень мягкие волосы.

— Ты что, пробовала их на ощупь?

— Я достаточно воспитана, чтобы этого не делать. Их шевелил ветер. Если наш утренний бриз шевелит мужские волосы, значит они должны быть, как пух.

— Полли, у тебя талант рассказчицы.

— Это комплимент, переходим к делу. В момент, когда подул ветер, кузен Филипп еще раз повернулся направо.

— Но он уже лежал на правом боку.

— Вот именно. Теперь он лег на живот.

— Как нескромно.

— Конечно.

— Так долго подглядывать!

— Конечно, за это время с него спала простыня.

— О-о, Полли, ты все видела?

— Можешь себе представить, милочка, да!

— Ты не упала в обморок?

— Но он же не показывал мне рога. Он всего лишь открыл нечто другое.

— Полли, я затыкаю уши. Ты даже не покраснела. — Пауза. — А он как? ничего?

— Где?

У Эллин выражение лица оскорбленной добродетели. Полли смягчается.

— Ты знаешь, у него очень белая кожа.

— Это ужасно!

— Конечно. Моя рука по сравнению с его кожей…

— С его кожей, где?

— Ну, конечно же, у спины, дорогая.

— Где мои нюхательные соли? Ты сравнила свою ручку с его…

— Милочка, я сравниваю не мою ручку с его… а цвет кожи.

— С этого дня ты не выйдешь из своей комнаты днем ни на секунду.

— Только ночью?

— Не шути. Это у тебя от нервов. Кожа здесь не причем.

— Я тоже так подумала, что если протяну руку, то, пожалуй, дотронусь до него.

— О-о. Это право жены, моя девочка! Представляю, что ты пережила.

— Да, я тоже так думаю. Помнишь, как бабушка Робийяр рассказывала миссис Покасяьк, что застала своего будущего мужа в океане. Он купался как простой индеец. Бабушка сделала вид, будто не знает, что дедушка знает, что бабушка не знает, будто на дедушке ничего нет, и простояла на берегу два часа, любуясь закатом. Дедушка Робийяр был вынужден сидеть в океане до темноты и на все требования бабушки вылезти из воды отвечал, что здесь ему нравится. Он получил жестокую инфлюэнцу! Когда я смотрела в это утро на твоего кузена…

— Он такой же мой, как и твой, Полли.

— …то я думала, что судьба бабушки повторяется. Только я не собираюсь становиться его женой.

— Я тебя сейчас отшлепаю, Полли. Ты говоришь, как взрослая леди, и ты злишь меня!

— Я тоже подумала, что тебе это будет неприятно…

— Конечно, подсматривать за спящим кузеном…

— …что на моем месте не оказалась ты, и потому решила рассказать тебе все в подробностях и даже передать чувства кузена, за которым я подсматривала.

— Каким образом?

— Дай твою руку.

— Пожалуйста. Ай, зачем ты меня щиплешь?

— Чтобы ты почувствовала себя на месте кузена.

— Ты… его… ущипнула?

— И не просто, а изо всей силы.

— Ой, мне больно.

— И не за руку, а за то, что было доступно моему взору.

— О Боже!

— И убежала. А кузен застонал! Даю голову на отсечение, он подумал, что это ему послание свыше…

…Эллин вывели из сомнамбулического состояния крики бабушки Робийяр:

— Эллин, подали карету! Эллин, быстрее в экипаж! Мы можем опоздать на станцию. Пьер Робийяр не переживет, если встретит нас не в том поезде, который ожидает…

…Из салуна выбежал Джекки Уилкс. В руке он держал револьвер. Его желание потрясти читателей стихами — не осуществлялось.

Джекки пробежал почти весь поселок. Ноги его наливались свинцом. Его судьба была незавидной. Он понимал это. Каждую секунду друзья убитого или раненого Арчи могли расквитаться с Джекки за кровь своего собутыльника.

У маленького домика, что стоял последним в ряду невзрачных домишек на окраине Вайоминга, невольный преступник почувствовал, что больше не может двигаться. Его внимание остановила хозяйка невзрачного бунгало, что стояла на крыльце и испытующе смотрела на него.

Джекки был не настоящий убийца. Он запаниковал. Его умоляющий взгляд, обращенный к старухе, говорил о великом страхе, владевшем им.

Старуха с мрачным любопытством оглядела парня с головы до пят. Его костюм был довольно странен.

Парень судорожно вздохнул и выпалил: — Я только что убил человека, миссис. Этот человек — покушался на меня. Наверное, его дружки хотят со мной поквитаться. Я прошу вас — спрячьте меня! Я вам заплачу.

В доказательство юноша достал из кармана горсть золотых монет и кучу зеленых бумажек, позаимствованных у мерзавца-Арчи. Пальцы его не удержали награбленное, и деньги полетели на землю.

Зеленые деньги подхватил пыльный ветер и как мусор унес за ограду. Желтые монеты утонули в пыли. Старуха даже бровью не пошевелила, наблюдая, как деньги, приготовленные ей, забирает себе природа.