Девочка из рода ОХара - Рита Тейлор

Тут плотик, на котором Эллин сидела зашатался. Его кто-то из глубины стал раскачивать невидимой рукой. Эллин закричала. Отчаянно — пронзительно.

— Филипп! Филипп!

Филипп ошарашенно оглянулся. Он был не в спальне Батлера. Он находился в спальне Эллин. Каждую минуту мог войти ее отец.

— Филипп, Филипп! Сюда никто не войдет. Отца нет! Филипп, мы в безопасности, — хотела крикнуть Эллин. Но крик не вырвался из груди. Ее любимый, его душа заметалась по комнате, в которой не было его тела. Душа юноши закричала и в пустой спальне Батлера повисло эхо.

Бледный Филипп с каплями пота на лбу лежал перед Серной на кровати. Серна бесчувственно посмотрела на него.

— Эллин, — задохнулся в слезах Филипп. Не уходи, не уходи! Вернись! — Но никого не было.

А смелая маленькая девочка, потянувшись к Филиппу, забыла о своем страхе, о том, что не умеет плавать и прыгнула за Филиппом. На виске заструилась кровь. Девушка очнулась на полу спальни.

Филипп тоже пришел в себя. Глаза его были закрыты. Холодная рука Серны показалась ему раскаленной. Он вскрикнул. И отбросил ее. Серна стала ему противна.

— Я пошла, — сказала она. С вещуньей что-то творилось. Силы покинули ее.

Филипп хотел бежать. Прочь из этого дома. Искать Эллин.

Серна прислушалась к своей душе.

— Тебе надо покинуть дом немедленно, — сказала она. — Батлер может вернуться неожиданно. Я хочу сказать тебе, то что знаю от него. В Саванне Эллин будут прятать в доме Роз Бибисер. Это не предсказание. Это — я подслушала.

Помни, Эллин привезут в Саванну на поезде. Ее никто не будет охранять. Судьба поможет найти ее. Деньги Батлер увез с собой. Но у тебя есть одежда. В ближайшем салуне ты можешь ее продать белым охотникам. На вырученное купишь себе тряпье похуже. На оставшееся доедешь до Саванны. Садиться тебе надо в Милуоки. В Вайоминге — опасно. Там будет садиться Эллин со своей охраной. Если они заметят тебя, то в поезд не сядут. Так что будь в нем заранее. Не испугаешься пойти ночью?

В голосе Филиппа чувствовалась неуверенность.

— Я? Да ты что, Серна!

В груди все ныло. Хотелось в путь. Ночь и вой шакалов останавливали. Но Филиппу надо было идти. Он видел Эллин, она ушла от него. Ему надо было найти свою любимую.

— Я хочу плакать. Эллин поедет одна. Ах, Серна, я тебе благодарен. Что мне сделать для тебя? — Но рядом с ним никого не было. Женщина как будто растворилась. Филипп оглядел пустую комнату. Ушла.

Филипп одевался в праздничный костюм, который подарил ему Батлер. Сколько ему придется пройти миль, прежде чем он достигнет ближайшего поселения? «Надо ведь, чтобы меня там не узнали».

Филипп вышел из спальни, посмотрел на белую постель. Час назад он ловил в эти силки черную женщину. Как странно! Наваждение всегда настигает Филиппа, когда он оказывается один на один с женщиной. «Эллин, Эллин, где ты!» Она мерещится мне в каждом женском теле. Филипп заторопился к выходу.

У самого порога он наткнулся на Псалома.

— Вы это куда, масса, в такую ночь? — настороженно спросил верный Батлеру раб.

«О господи, он помешает мне найти Эллин».

— Не спится, Псалом.

— Ой ли, мистер Филипп? Что-то вы замышляете! — Негр чувствовал, что его обманывают. — Когда мистер Чарльз уезжал, он наказал мне не спускать с вас глаз. Что бы вы ни говорили, а из дома я вас не выпущу.

Псалом раскинул руки в стороны и загородил выход.

Филипп оказался в растерянности. На счастье, за спиной Псалома показалась Серна. Она шла от озера.

«Как она оказалась на озере?» — машинально подумал Филипп.

Серна на ходу оправляла свое платье. Псалом был полураздет. Но эти детали, могущие подсказать ответ, Филипп не заметил. Он же помнил, как Серна была с ним.

— Серна! — крикнул он. — Меня не выпускают из дома.

Если бы Псалом был посмышленнее, он почувствовал бы, что-то недоброе вокруг себя. Отвратительно заухала сова. Серна наткнулась на поленницу и бессмысленно на нее уставилась. Дрова с громким шумом рассыпались. Серна подняла одно из поленьев. Псалом удивленно обернулся назад.

— Эй, жена, — сердито обратился он к негритянке. — Что ты там делаешь?

Серна молчала. Она смотрела на свою руку и прислушивалась к темным силам, что управляли ею.

— Серна! Мне надо уходить! Ты же сама мне это сказала, — жалобно сказал юноша, у которого отняли любимую.

— Она не могла разговаривать с вами, мистер, — свирепо заговорил Псалом. — Она была со мной. На озере. На плоту.

Сердце заныло. На плоту? На плоту были Филипп и Эллин. Серна равнодушно ответила:

— Может быть мистеру это приснилось?

— Нет! Мне не приснилось, — тихо сказал Филипп.

Псалом все расслышал. Еще раз ухнула сова. Негры боятся ее зловещего крика. Псалом поежился. Уйти бы. Нельзя. Хозяин приказал стеречь молодого мистера.

— Приснилось, — в голосе Псалома росли нотки возмущения и гнева. — Или вы на мою жену напраслину возводите?

Сзади к нему бесшумной тенью приближалась Серна. Псалом этого не видел. Глаза женщины горели дьявольским огнем.

— Ты посмотри на лицо молодого джентльмена.

— А что такое? — Псалом с тревогой уставился на белеющее во тьме лицо Филиппа. — Вы нездоровы, мистер?

Филипп был странен. В ночную пору одеться в самый лучший костюм, который подарил ему мистер Чарльз.

Кто-то мелькнул за спиной Филиппа. Эллин! Молодой человек оглянулся. За ним висело большое зеркало. Собственное отражение во весь рост.

— Серна была со мной, — тихо сказал Филипп.

Псалом стоял в проеме двери и, сжав кулаки, смотрел на молодого господина.

Филипп же глядел на что-то за его спиной. Глаза его широко раскрылись от ужаса. В третий раз ухнула сова. Псалом не успел понять эти таинственные предупреждения. Что-то тяжелое обрушилось ему на голову. Сладкая липкая жидкость залила глаза. «Что это? — подумал Псалом. — Не иначе дождь пошел? Почему же я не слышал грома? Сова ухнула — это к смерти. Только за что? Я же ни в чем не провинился». И тяжелое черное тело стало медленно валиться на землю. Безумная Серна склонилась над телом мужа, сжимая в руке полено. Губы ее прикоснулись к кровавому месиву, которое недавно было головой Псалома. Пальцы медленно разжались и полено со стуком упало на пол. Она медленно потянула в себя кровь негра. У Филиппа вырвался сдавленный крик.

— Кажется я его убила, своего мужа. Моего сладкого мужа, — в голосе Серны было надежда и никакого раскаяния. Филипп в ужасе смотрел на женщину, что пила кровь мужчины. Серна почувствовала чужой взгляд. Она с ненавистью медленно подняла голову. Белки ее глаз закатились.

— Что остолбенели? — Голос ее был мертвым. Идите, совы кричат — путь свободен. Или вы передумали?

Луна осветила лицо Филиппа. Юноша побледнел как мел. Серна нашла, откуда взять силы. Филиппу казалось, что следующим будет он. Женщина отдалилась от него. Темные силы отнесли ее к другому берегу. Серна услышала его мысли, она ухватилась за его лодыжку и посмотрела в упор на юношу белыми без зрачков, глазами провидицы. Филипп с ужасом в них всмотрелся. Пальцы женщины разжались.

— Луна, мистер. У моего народа всегда так, — прохрипела вещунья.

Филипп миновал распростертую женщину и труп. «Господи, моя спина может показаться ей аппетитной». И поминутно оглядываясь через плечо, Филипп зашагал к воротам. Он спотыкался и старался не бежать. Он хотел сохранить остатки достоинства — не бежать, чтобы не унижать себя тем, что его обратила в бегство черная женщина. Мужчина, который позволил над собой такое, заслуживает еще больших несчастий, чем те, что свалились на Филиппа.

И все-таки Филипп не выдержал, он побежал. Он бежал, а по лицу его текли слезы. «А что, если я теперь не найду Эллин? Она осталась без меня одна, там на плоту. Она же что-то мне хотела сказать».

Филипп растворился в собственном горе, а Серна осталась стоять над единственным человеком, который относился к ней как к богине. «Луна, Луна! Ты дала мне силы. Но зачем таким образом?» Луна скрылась в тучах.

Тишина. Ночь. Маленький человек, бегущий по лесу. Серна посмотрела на небо и зашептала древние слова. Тучи на небе стали расходиться. Серна зашептала еще страстнее и наконец луна показалась. Серна завыла волчицей. У ее ног, скрючившись, лежало тело человека, тело ее мужа. Серна подняла лицо и снова завыла. Филипп уже был в безопасности.

Филипп услышал этот вой за полмили от дома Батлера. Из тьмы на него моментально ощерились сотни звериных морд. «Вот и конец мне,» — подумал Филипп и вдруг почувствовал, что земля уходит из-под его ног и он проваливается. «Серна не убивай,» — закричал Филипп и полетел в какую-то яму. Он больно ударился о землю, и в его живот вошел осиновый кол, находившийся на дне ямы. Зубы Серны — охотничья ловушка на кабана. «Я пропал», — просипел Филипп, на губы навернулась пена, и он погрузился во тьму.