Девочка из рода ОХара - Рита Тейлор

В доказательство юноша достал из кармана горсть золотых монет и кучу зеленых бумажек, позаимствованных у мерзавца-Арчи. Пальцы его не удержали награбленное, и деньги полетели на землю.

Зеленые деньги подхватил пыльный ветер и как мусор унес за ограду. Желтые монеты утонули в пыли. Старуха даже бровью не пошевелила, наблюдая, как деньги, приготовленные ей, забирает себе природа.

А парень по всей видимости не мог больше стоять. Он буквально валился на дорожку, ведущую к дому — и, о чудо, старуха посторонилась.

Он понял, что ему разрешено жить, коли его прячут…

…Эллин с бабушкой, нянькой Ду, теткой Покасьяк и сестрами подъезжала к станции. Воля Робийяра исполнялась в точности.

Народу на платформе столпилось необычайно много. Основную массу составляла группа солдат, что разбрелись по перрону в ожидании состава.

Поезд вынырнул из-за холма неожиданно. Люди загомонили, женщины пустили в ход зонтики и стали подтягиваться к краю платформы.

Бабушка Робийяр закричала:

— Ду, следи за вещами. Солдаты могут все растащить. Эллин, считай вещи, чтобы ничего не забыть. Далси!

О, Господи, Далси, где ты?

Тетка, затертая толпой уезжающих, исчезла. Бабушка бросила вещи и нырнула в толпу, отыскивая непутевую кузину. Поезд подъезжал к платформе.

Еще никто не замечал, что был он какой-то странный.

Когда он поравнялся с пассажирами, на вагонах стали видны кричащие надписи: «Ждите нас — мы вас испугаем!»

Пассажиры в сомнении замялись. Не в таком поезде им хотелось держать путь до Саванны. Но глупые солдаты повернули дело по своему. Они бесшабашно принялись штурмом брать закрытые двери.

Эллин поддалась всеобщему ажиотажу.

Она, расталкивая толпу, бросилась к вагону. Дверь последнего из них отворилась и в проеме показалась фигура полного, с глазами навыкате человека. Его лицо напоминало лицо персиянина. Это был мистер Галлимар. Девушка оказалась совсем близко возле открытой двери. Она села в вагон, и дверь за ней моментально захлопнулась. Только внутри Эллин сообразила, что забыла о своих спутницах. Но она подумала, что те, кто устраивали ее изгнание, уж наверняка сели на поезд. Эллин проглотила комок в горле. Что же, она добровольно пошла на муки. Пусть видят, что почтительность дочери она поставила выше своей любви.

Поезд двинулся, оставляя платформу, на которой толпились сотни пассажиров.

— О, да я, кажется, сделала что-то не так! — подумала Эллин.

В поезд никто не сел. Эллин начала беспокоиться. На перроне она вдруг увидела свою бабушку, тетку Покасьяк, няньку Ду, и двух сестер, которые махали в воздухе зонтами, подавая отчаянные знаки. Но остановиться было уже невозможно. Поезд отходил прочь, подчиняясь пламени, что бушевала в его топках. Девушка ехала в нем одна.

Эллин в ужасе обернулась. За ее спиной в черном пальто стоял незнакомый джентльмен, тот, который отворил двери вагона. С выпученными глазами.

— Мистер, немедленно остановите поезд. Я села в него по ошибке.

— Это невозможно. Поезд опаздывает. И потом, машинисты подчиняются не мне.

— Но я не должна в нем ехать! Произошла чудовищная ошибка!

— Ради Бога, успокойтесь! — церемонно ответил неизвестный. — Вам здесь плохо не будет. И потом, никто не знает, кого вы здесь найдете!

— Нет, нет — закричала в истерике девушка и надавила на ручку двери. Вагонная дверь была на запоре. — Я не хочу здесь ехать.

Сильная рука неизвестного подхватила Эллин и отвела из тамбура в вагон.

— Отдохните здесь! Пока! Обещаю вам — вас никто не тронет.

— Филипп! — в отчаянии произнесла Эллин. — Помоги! Господи, страшно, — лепетала она. — Защити меня, Господи или Филипп. Кто окажется ближе…

…На станции Милуоки бабушка Робийяр что было мочи лупила зонтиком джентльмена в фуражке с железнодорожной кокардой и визжала:

— Я требую, чтобы вы остановили этот чертов поезд. Он увез мою Эллин. Вы понимаете? Он увез мою внучку. Она едет совершенно одна. Одна, вы понимаете это, болван! С ней могут сделать все… что… угодно!

…Джекки Уилкс очнулся в полной темноте. Первое, что он почувствовал, было абсолютное одиночество. Ни просвета, ни звука. Джекки пощупал рукой вокруг себя. Над ним была абсолютная пустота, а под ним — рука уткнулась во что-то шершавое и мелкое — песок. И все.

Он лежал на песке. Пистолет, который был в его руке, исчез. А из одежды на нем чувствовалась только собственная кожа.

«Да меня продали в рабство! — мелькнула у него паническая мысль. — А может быть, я ослеп!» — это было еще страшнее.

Джекки дотронулся до своих глаз. Вроде боли не было. Только вот ничего не видно. Может быть, он в гробу?

Мамочка об этом не предупреждала. Но Джекки сбежал от нее тайком. Без благословения. Может, она не успела сказать об этом.

Джекки дотронулся рукой до живота, спустился к коленкам — везде один и тот же результат: собственная «гусиная» кожа. Холодная и не греющая.

Может быть, он на том свете?

Где-то рядом заржала лошадь. И тут же послышался скрип колес. Джекки Уилкс сообразил, что он лежит на дне повозки, полной песком, и его увозят в неизвестном направлении.

Джекки хотел встать и громко крикнуть: «Мама!», но чьи-то жесткие руки зажали ему рот и вдавили головой в песок.

Совершенно трезвый бас пророкотал над ухом:

— Лежите спокойно, мистер. Вы в безопасности. Ничего страшного не происходит. Вас спрятали в фургоне, который развозит строительный материал.

В те времена в Южных Штатах очень много строили. Поселения вырастали как грибы после дождя. Это была обычная картина. Джекки подумал, что его закопают где-нибудь вместо фундамента. Только крикнуть об этом было невозможно!

— Сейчас мы проедем одно питейное заведение, что на нашем пути, — предупредил тот же голос, и хватка чуть ослабла, — можно считать — путь свободен. Вас ищут, чтобы отомстить за Арчи. По счастью, вы не убили его, хотя лицо сделали на всю жизнь красивым. За вашу шкуру назначили не слишком большую цену.

— Кто назначил? — спросил поэт, — Правительство штата?

— Да вы — фантазер, — усмехнулся голос. — Приятели Коричневого. Они сами вершат здесь суд и не нуждаются ни в каком правительстве.

— Очень приятно, — залепетал Джекки. — Но что они хотят со мной сделать?

— Ничего. Просто убить. Поэтому я и вывожу вас контрабандой за пределы графства. Тише, последняя опасность. Держитесь, мистер!

Снова послышалось ржанье останавливаемой лошади. Пьяные голоса разорвали ночную тишь и для убедительности подкрепили ее парочкой выстрелов.

Джекки-поэт замер. Голос ангела-хранителя тоже затих.

— Эй, приятели, кто из вас управляет этой колымагой? — раздался хриплый голос.

— Это я, Эрни, — отозвался знакомый бас. Звучал он не очень воинственно.

Окликал же его, по-видимому, тот, кто утром представился Джекки как Эрни.

— Это ты, Одиночка? — спросил второй голос, в котором Джекки, не сомневаясь, узнал Пита.

— Да, я джентльмены, — прохрипел тот, кого назвали Одиночкой. Хотя на самом деле это был ангел-хранитель.

— Что ты делаешь в такую пору на этой телеге? Вроде ночью домов никто не строит.

— Я везу песок для Джонсона. У него стена осела. Надо укрепить фундамент. Он просил утром начать работу.

— С каких это пор охотники превратились в наемных рабочих?

— С давних, — нелюбезно ответил Одиночка. — Не наступай мне на мозоли, Пит. Наши головы будут целее.

— Ночной сокол? Да? — ухмыльнулся Пит. — Хорохоришься? Ладно, ладно, не задеваю. Знаем, кто ухлопал шерифа.

Джекки съежился. Из огня да в полымя. Его ангел хранитель тоже не пай-мальчик.

— А коли знаешь, дай проехать и не морочь мне голову. Мне нужно утром быть в другом месте.

— Проезжай, Одиночка. Я ведь к тебе не пристаю. Просто если встретишь в степи парня в городском костюмчике — возьми его с собой. Он неправильно отреагировал на наши шутки. Поранил Арчи. Надо его наказать. Ты понял, Одиночка?

— Понял-понял, — пробурчал хриплый бас, который опять показался ангельским. — Только вряд ли ночью в такой темени я кого-нибудь встречу, — возница щелкнул бичом. Телега покатила дальше.

Джекки Уилкс перевел дух: «Кажется, пронесло». Повозка потянулась в гору.

— Эй, приятель, — произнес возница — нас уже никто не преследует. Бывает так, что слоны не топчут мышей — вылезай из укрытия.

Джекки выбрался из телеги. Вокруг была необъятная тишина. Звезды — как сокровища из египетской пирамиды, потерянные незадачливым грабителем.

— Что это, мистер? — воскликнул Джекки.

— Песок.

— Да нет! Над головой. Где мы?

— О господи, я везу тебя, забочусь о твоих ногах, а ты смотришь на то, что никогда не грозит упасть на твою голову.