Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (антология) - Павел Старовойтов

— Сказано — сделано. Увлек всех за собой Корректор, дорогу прокладывая. Вот не было миг назад ничего, только горы обломков или ямы бездонные. Но прошел там Корректор, и остальных провел. Камней заветных коснется — и расползаются они в стороны: «Проходи, Корректор». К провалу темному подойдет — и затянется он: «Доброго пути, Корректор»…

— Мам, а как он так делал?

— Не знаю, дорогой. Это дар его был. А может быть, он просто любил этот огромный мертвый город. Всем сердцем любил. И тот отвечал ему взаимностью.

Свернув с Большого проспекта на Двадцать Шестую линию и миновав перегородившую улицу гору обломков через канализационный коллектор, я подвел отряд к крепким металлическим воротам, перекрывшим вход во двор. Долгое отсутствие вылазок на поверхность неважно сказалось на моей подготовке. Двигаться по опустевшему мегаполису было очень тяжело, несмотря на наши с ним своеобразные взаимоотношения. Дорога, которая двадцать лет назад заняла бы от силы полчаса, сегодня отняла весь день. Разумеется, до темноты было еще далеко, но я и не собирался дожидаться сумерек. Не те места, не те обитатели.

В просветах меж толстыми прутьями, покрытыми облезлой черной краской, виднелся запущенный темный двор расчерченный, словно штрихами, тонкими древесными стволами. В такой кустарник сунется разве что сумасшедший: стоит коснуться растений хотя бы вскользь, как наполненные ядом шипы в момент оставят от смельчака измочаленную красную тряпку. Если не знать дороги…

— Теперь все идут за мной след в след. — Строго сказал я, отодвигая засов и открывая ворота. — Это, для тех, кто в танке, не оборот речи, а самый настоящий приказ. И не только идите как я, но и двигайтесь так же.

Сказал так и первым нырнул в хитросплетение зарослей. Как там Шагал рассказывал? Память уже услужливо извлекла необходимую запись, выбрала нужный момент давно минувшего разговора. Сиплый голос звучал в сознании, объяснял дорогу к тайной лежке немногочисленных Василеостровских сталкеров. «От ворот на тридцать градусов левее. Ступай пригнувшись. Через три шага распрямись, еще шаг. Теперь перешагни лозу. Снова два шага, остановись. Направо на девяносто градусов. Двигайся приставным три с половиной метра. Теперь шаг назад…»

Большой проспект превратился в непролазные джунгли, и опасная часть этого вечно зеленого безумия пробралась во дворы. Цель моей странной затеи — бетонная коробка трансформаторной подстанции — была густо оплетена пожелтевшим к осени вьюном, отчего казалась покрытой рыжим мехом. Невозможный симбиоз двух видов растений, хотя кто его знает, ботаник из меня тот еще.

Ключ оказался именно там, где и предсказывал Шагал, смазанный замок открылся легко, и уютная темнота приняла усталых путников. Впрочем, хозяйка питерских подземелий недолго властвовала в тесном помещении. Щелкнула зажигалка, вспыхнуло пламя, жадно набросившись на загодя заготовленные дрова, потянулся дым в вытяжные отверстия, перекрытые фильтрами.

— Все! — Резюмировал я, стягивая опостылевшую маску противогаза. — Снимайте намордники, здесь чисто. Можно расслабиться и отдохнуть. И даже поесть.

— Хорошее место, — произнес неожиданно Алебастр. — Надежное. И проводник из тебя хороший. За всю дорогу ни одного выстрела.

Господи, мне показалось, или в его равнодушном взгляде мелькнуло уважение, а тонкие губы тронула одобрительная улыбка?

— Это не только моя заслуга. Нам, скорее, просто повезло. Или всех окрестных тварей распугала Медная Королева, а чайкам просто невозможно охотиться в такой туман.

— Удача — немаловажный фактор в профессии проводника.

Тяжело не согласиться со столь авторитетным мнением. Отряд, тем временем располагался на ночевку. Лиза бродила вдоль давно мертвых электрических шкафов, Алебастр принялся разбирать свое неизвестное оружие, Юля же решила помочь мне с ужином. На свет был извлечен помятый закопченный котелок, отточенные лезвия ножей нетерпеливо впились в крышки консервных банок.

— А ведь действительно неплохо идем, дальше бы так, — озвучивая, скорее, свои мысли и не рассчитывая на ответ, обронил я. Но девушка неожиданно поддержала беседу.

— Вряд ли получится. Не только мы пробираемся к особняку.

— Вот это поворот. — Я отложил банку и внимательно уставился на собеседницу. Растрепанные волосы (и куда только девалась та аккуратная прическа?), по милому лицу бродят задумчивые тени, рожденные неверным пламенем костра, а пронзительно-синие глаза смотрят в пол, не решаясь встретиться со мной взглядом. Я поймал себя на мысли, что мне безумно хочется заглянуть сейчас в эту невозможную ультрамариновую бездну, чтобы почувствовать и понять… Вот только что? — Расскажи мне о цели нашего путешествия. Что там — в конце?

— Зеркало.

— Прости, но я не ослышался? Просто зеркало?

— Не «просто», Корректор, а Зеркало Абсолюта. — Юлия сказала эту нелепицу с таким возвышенным видом, с каким в Метро упоминают разве что об «Эдеме». Однако, судя по всему, мое лицо не отразило того восхищения, которое должно было бушевать в моей душе после этого словосочетания, поэтому девушка, вздохнув, продолжила. — Зеркало Абсолюта это, по сути, пульт управления окружающим миром. Упоминания о нем встречаются на протяжении многих лет человеческой истории. Последнее его название — Зеркало Дракулы.

— Дракулы? — Нервно хихикнул я. Вроде бы смешно, но, в то же время, как-то не по себе. Я поежился. За надежными бетонными стенами подстанции уже стемнело, и ночная живность выбралась на улицы в поисках добычи. Слышался иногда чей-то далекий вой и мерный стрекот. Неподалеку от заросшего двора кто-то тяжело и шумно вздыхал. — А нафига ему зеркало? Он же в них, вроде бы, не отражался?

— Не перебивай. — Попросила Юля, вываливая тушенку в котелок и начиная помешивать густую похлебку. По помещению поплыл совсем домашний аромат. — Дракула тут практически ни при чем. Зеркало доставили в Питер из Италии в начале ХХ века. Говорят, что оно висело в доме, где хранился прах графа. Так вот, люди, которые смотрелись в Зеркало, испытывали странные ощущения, а после, спустя какое-то время, они пропадали. Не сразу удалось установить хоть какую-то закономерность. А именно периодичность — двадцать с хвостиком лет…

— Подожди-ка. Ведь именно столько времени…

— Давай об этом потом, ладно? — Юля обезоруживающе улыбнулась. Странно, но сейчас я готов был поверить в любую ерунду, сказанную этим звонким, насыщенным голосом. — Так вот, Зеркало объявилось в Петербурге, в особняке Брусницыных. Слухи об этом поползли после исчезновения внучки купца. После этого события Зеркало было спрятано в кладовой. Когда же отгремела революция, этот жуткий предмет интерьера перекочевал в ДК имени Кирова, но вскоре вновь вернулся на прежнее место, на стену в кабинете заместителя директора кожевенного завода, управление которого находилось в здании особняка. Через какое-то время зам исчез. Следующей жертвой Зеркала стал некий рабочий, увидевший свое отражение в темной глубине. После этого кабинет заколотили, и исчезновения на какое-то время прекратились. Однако есть у меня все основания полагать, что тот рабочий не был последним.

— Хорошо, я тебя понял. Это жуткое Зеркало похищает людей, но вы-то здесь при чем? — Я обвел взглядом своих спутников. Алебастр отложил оружие и пересел поближе к огню. Зачерпнул в миску ароматного варева и передал посуду Елизавете. Только тут я обратил внимание, что девочка, за все время нашего знакомства не произнесла ни слова. Стреляла по сторонам любопытными глазенками, хихикала задорно, но молчала. Вроде бы обычная девчонка, в меру задорная, в меру общительная. Просто не разговаривает, так получается?

Меж тем, ужин прервал беседу. Я машинально отправлял пищу в рот и жевал, совершенно не чувствуя вкуса, а мысли мои блуждали где-то далеко. То ли в горах одичавшей Румынии, то ли на руинах старинной виллы в Италии, то ли на запущенном побережье Васильевского острова. Я не мог понять, верит ли Юля в свои слова, или попросту пересказывает чьи-то домыслы. На сумасшедшую она не похожа, впрочем, в нынешнее время поди разберись.

Вся эта история похожа на страшную сказку, даже начать ее можно было бы со слов: «в черном-черном городе, на черной-черной линии»… Вот только город этот посыпан пеплом, а не углем. Но ведь не расскажешь сказку об унылой свалке, и замызганном лабиринте под ней, никто слушать не станет. Чтобы тебе поверили, нужны факты, любят их люди, вот прямо всем сердцем обожают. Хотя… Как показала недавняя история с фанатиками из Исхода, население Петербургского метрополитена склонно верить в чудеса. Хотя бы малая его часть.

Еда была съедена, посуда вытерта по мере сил, костерок притух. Я подкинул пару веток. Взбодрившееся пламя осветило дремлющего Алебастра и прижавшуюся к нему девочку. Мне бы такое спокойствие. Юлия долго не решалась вернуться к разговору, удивительно ловко уворачиваясь от моего взгляда. Успела постелить на пол ватник и подложить под голову рюкзак. Устроилась поудобнее и подняла глаза. Будто шилом ткнула.