Метро 2033. Сказки Апокалипсиса (антология) - Павел Старовойтов

Значит, девушку зовут Юлей… Красивое имя, но пока мне ничего не говорит, хотя с ее незаурядной внешностью затеряться в питерском метро — дело довольно хлопотное.

— Корректор, наше дело не терпит отлагательств. Счет идет даже не на дни. — Красавица шагнула к столу, поворошила разбросанные бумаги, пока не выудила на свет подробную карту города. Я молчал, окаменев от такой наглости. — Вот. Особняк Брусницыных. Проводи нас туда и считай свой долг перед Корнетом исполненным.

— Невозможно. — Даже не взглянув на карту, ответил я, поскольку прекрасно знал нужную часть города. — Путь туда лежит через территорию Альянса. Я уже молчу о том, что творится на поверхности. Да там живности — тьма, залив же рядом. Думаете, жители просто так Приморскую оставили?

— Это мои трудности. — Холодно ответил Алебастр. — Твое дело — показать дорогу.

— Там же одни развалины, Смоленское кладбище недалеко, там вообще какая-то чертовщина происходит. Давайте лучше за КАД прогуляемся, все равно помирать, но так хоть мир посмотрим.

— Долг Корнету. — Настойчиво повторила девушка, переглянулась с Алисой и Алебастром и добавила: — И два цинка сверху.

— Но…

— И Атлас, Корректор. Атлас Навигатора.

— Вот это поворот…

Грохот камней, с которым рушился мост, ведущий назад, похоже, услышал только я.

— Ма-а-ам…

— Да, милый?

— А почему Корректора звали именно так?

— Он карты редактировал, маршруты составлял. Из кучи слухов выуживал правдивые. — Женщина сосредоточенно хмурится. — Со всего города сведения собирал о том, что наверху происходит. И зваться бы ему Картографом, вот только все дороги он на память знал, и на бумагу их практически не переносил. Только по заказу.

— А каким он был?

— Корректор-то? Сильным был. Справедливым. И… веселым.

Замерзший город зябко кутался в плотный туман, будто в пушистый оренбургский платок. Осыпающиеся дома превратились в темные силуэты, отступив от дороги, укрывшись в зыбком мареве. Серость нового мира упорно не желала отставать от меня, выбравшись из подземелья следом за нашей небольшой группой. Водяная хмарь оседала на панорамном стекле противогаза маленькими прозрачными точками, собиралась в капли, и в какой-то момент скатывалась вниз, оставляя за собой неровную пунктирную дорожку. Я тряхнул головой, разбрасывая брызги, и огляделся.

Тихое утро ранней осени. Остались позади туннели и коллекторы, блокпосты Альянса и тихие шепотки в углу. Мои спутники явно не знали нужды. Пересыпались из ладони в ладонь патроны и антибиотики, и вот я уже примеряю дорогущее обмундирование, щелкаю затвором новенького, в оружейном масле АК. А потом — звяканье латуни, глаза, отведенные в сторону, торопливый росчерк на неровно оторванной бумаге. Людям не свойственно меняться, а взятка существует в этом несовершенном мире куда дольше любой из империй, и прошлых, и нынешних. Поэтому Алебастр шагал широко, голову не опускал и оружие не прятал. Потертый приклад автоматической винтовки незнакомой мне конструкции красноречиво выглядывал из-за его плеча.

На Василеостровской поднялись наверх, обойдясь даже без мзды охранникам. Правильно, какое им дело до сумасшедших, навязчиво лезущих в холодные объятия смерти. Дама она распутная, и без внимания своего никого не оставит. Мои спутники молча ждали указаний.

— Пойдем по Большому. — Я фыркнул, оценив двусмысленность фразы. — В смысле проспекту. Первый поворот на Косую линию пропустим, там завал нехороший, попадем на нее через Двадцать шестую. Она хоть тоже руинами засыпана, но дворами пробраться, в принципе, реально. Ну, а потом по Косой до Кожевенной, а там уже и ваш особняк. Что вы там забыли, кстати?

— Об этом — после. — Холодно, будто в сугроб окунул, ответил Алебастр. — Ты так уверенно говоришь, даже не глядя на карту…

— Что это сразу не глядя? Карта у меня тут, — объяснил я, стукнув пальцем по резине противогаза. — Ладно, двинули. Алебастр, тут места еще тихие, так что ты не пали зря, если вдруг из тумана услышишь чего.

Наш охранник не удостоил меня ответом. Смерил только равнодушным взглядом и зашагал вперед, плавно, уверенно, но, в то же время, равномерно, как автомат. Я пригляделся, но ключа в спине этого невероятного человека так и не обнаружил.

Дорога через город напоминала путешествие от станции к станции, вот только стены туннеля были матово-белыми, да возникали постоянно из молочного марева нелепые силуэты странно перекрученных автомобильных каркасов. Асфальт змеился трещинами и был завален всяческим мусором, начиная от выгоревших на солнце бумажных оберток и заканчивая ободранными холодильниками, вытащенными неизвестными из ближайших магазинов.

Вокруг постоянно что-то пощелкивало и брякало. Медленно оседали на вспученный асфальт усталые здания. Слишком неторопливо, чтобы можно было заметить это невооруженным глазом, но неумолимо, как смерть от удушья. Я знал, что очень часто где-то в городе то одно здание, то другое тяжело опускалось, стеснительно прячась в клубах поднявшейся пыли. Время бродило по улицам разрушенного мегаполиса, касалось ледяными пальцами опор, истачивало казавшийся вечным металл. Говорят, его можно встретить, если не повезет. Время похоже на сутулого слепого старика с обтрепанной повязкой на глазах. Оно холодно и равнодушно. У него еще все впереди и прокатившаяся по планете война — не более чем короткий обрывок тревожного предутреннего сна.

Справа что-то зашуршало, будто некий великан пересыпал песок из ладони в ладонь. Донеслось неприятное поскрипывание, что-то звонко треснуло. Алебастр одним змеиным движением сместился в сторону, прижал к плечу приклад, но стрелять не спешил. Редкая выдержка для людей его профессии.

— Все верно. — Едва слышно одобрил я. — Стоим тихо и не шевелимся, тогда она пройдет мимо.

— Кто «она»? — Спросила Юлия. Я почувствовал, что в мою руку вцепились маленькие, но очень цепкие пальчики Лизаветы. А я, признаться, уже и забыл об ее присутствии.

— Медная Королева. Или, проще говоря, сколопендра. Не представляю, откуда она взялась в этих широтах. Разве что из чьего-то аквариума, неважно. Если не дергаться и уж тем более не стрелять, она пройдет мимо.

Меж тем туман всколыхнулся. Заскрипел протяжно потревоженный кузов автомобиля, раздался дробный металлический стук. Со своего места я мог видеть, как едва различимое в зыбком мареве, движется бесконечно длинное тело. Королева не ползла прямо, движения ее были хаотичны и непредсказуемы. Ножки ядовито-желтого цвета постукивали по асфальту, скребли иногда рыжий панцирь многосегментарного тела, мокрого от осевшей влаги. Алебастр замер каменным изваянием, никак не отреагировав, даже когда один из усиков ткнулся ему в плечо.

Туман мешал разглядеть чудовище. Два цвета: рыжий и желтый слились в один, напоминающий ржу на фермах давно прогнивших Петербургских мостов. Трещал хитин и шелестели бесконечные лапки. Совершив сложный кульбит, многоножка подобралась к покосившемуся фонарному столбу, обвилась вокруг него, взбираясь наверх. Железо заскрипело протяжно, но выдержало. Какое-то время насекомое висело неподвижно, только усы шевелились. Внезапно, неестественно изогнувшись, мутант рухнул на землю, кувыркнулся, переворачиваясь, и проворно засеменил к осыпающимся домам. Тварь словно втекла в один из оконных проемов, ловко цепляясь за стену здания. Мелькнули болтающиеся задние лапы-переростки, загрохотала мебель в брошенном жилище. Еще какое-то время гигантское насекомое ворочалось в квартире, но постепенно шум стал стихать и, в конце концов, исчез вовсе.

Выждав еще какое-то время, я сделал несколько шагов вперед, волоча за собой вцепившуюся в меня Елизавету, и тронул Алебастра за плечо.

— Все, можно идти.

Спокойный кивок, равнодушные угольно-черные глаза за противогазным плексигласом. Недавняя встреча со смертельно опасной тварью не произвела на него ровным счетом никакого впечатления. С тем же успехом можно было бы пугать осыпающуюся со стен окрестных домов штукатурку. Меня посетила мысль, что наш охранник свое уже отжил, и теперь только выполняет свой долг, взятый у кого-то давным-давно. Совсем как я у Корнета.

— Корректор. — К нам приблизилась Юля. — Мы двигаемся слишком медленно. Нужно спешить.

— Спешка, знаете ли, при ловле блох хороша. Ну, или когда чужую жену е… Простите, заговорился. Туман, изволите ли видеть. Уж полдень миновал, он все тут.

Синеглазая красавица молчала. Но потом, совершенно неожиданно, звонко рассмеялась и махнула рукой.

— С тобой невозможно разговаривать. Скажи только, когда мы будем в особняке.

— Следующим утром. — И, встретив удивленный взгляд синих глаз, поспешно добавил. — Ну, пойми ты, нельзя на Косую сейчас соваться. Серые в это время охотятся, но под утро вновь впадут в спячку, и в какую. Можно спокойно мимо них идти, не разбудишь. Что мы и проделаем.