Хвост Греры 2 - Вероника Мелан

стало на сложности, через которые пришлось пройти, на отращенные некогда когтистые лапы, на то, что приходилось падать в ледяную воду. Она была прекрасна в своем могуществе и своих честных принципах, она была великолепным «напарником», и я гордилась нашим союзом.

Рана уходила на глазах. Вот уже почти не тронуты покровы кожи, вот исчезают на них последние неровности и шрамы, спадает краснота. Уходила бледность с щек, налаживалось сердцебиение под униформой. Лиам почти цел.

Он открыл глаза, когда руки мои еще лежали на его теле, на том месте, где обуглилась и разошлась в стороны одежда. И руки эти напоминали метаморф между человеческими ладонями и черной паутиной.

Он понял, конечно же, он понял.

Пусть мои пальцы быстро соскользнули с его кожи, пусть почти мгновенно я превратила их в нормальные человеческие, но Карра успел увидеть меня «мутантом». Дурацкое чувство, неприятное. Я на шаг отступила, когда он сел, осмотрел себя, отсутствовавшую рану, обугленные и окровавленные лоскуты ткани. Он точно знал, кто его вылечил, и я, впервые включив логику, подумала: а выбрал бы он этот вариант сам? Чтобы Грера прикасалась к нему, чтобы помогала? Странный момент осознания и переосмысления – одно дело, когда тебя накрывает паника, совсем другое, когда смотришь с позиции случившихся последствий. Я, наверное, поддалась бы сейчас эмоциям, но вмешалась Грера. Сообщила о том, что ей нужен прямой с ним диалог.

Лиам, кажется, все еще проводил внутренний анализ повреждений, когда я сухим голосом произнесла.

– Она хочет с тобой… поговорить.

Он знал, о чем речь. Впервые они должны были пообщаться лицом к лицу.

Вместо ответа коротко кивнул.

При всем моем уважении к Грере, я не хотела этого. Того, чтобы сейчас откуда-то из моей человеческой шеи торчала вторая, толстая и черная. И чтобы у левого уха чуть выше находилась голова «дракона» с подсвеченными синими глазами. Но так, наверное, было нужно. Пора было признать, что она во мне есть, но признавать это столь очевидно, показывать это столь очевидно было стыдно. Я ведь любила Лиама, я не хотела, чтобы он видел меня… такую.

Они общались молча.

Грера прямо между ними в воздухе теперь высвечивала Комиссионерскую вязь. Меняла символы со скоростью света, передавала Карре то, что знала о Цетриу. Рассказывала про приход новых Грер, объясняла, зачем они требуются и что собираются предпринять в будущем. Шел обмен данными, неподвластный человеческому разуму. Только потому, что во мне после наркотика появилась возможность все понимать напрямую, я знала, что сейчас Хвост дает советы Карре о том, как себя вести с агрессивной материей, какие действия предпринимать на СЕ, сообщает, что глобальную зачистку она – они – начнет утром. Нужно выждать, чтобы остальные Греры взрастили себя, и тогда они покинут человеческие тела для того, чтобы следовать за вожаком, который пойдет формировать «периметр» во внепространство.

Странно, но я впервые ощущала себя лишней. И почему-то ущербной. Лиам и так в последнее время меня не касался, а уж после этого зрелища захочет ли вовсе? Дерьмовое чувство. Конечно, им нужно было поговорить, им давно это нужно было сделать. Просто до раны он не позволил бы, а теперь…

Диалог, однако, был важен, потому что прямо сейчас Грера спрашивала: «Вы принимаете нашу помощь?» Спрашивала со всей важностью, и вдруг навалилось чувство исторической значимости. Я ощутила себя тенью на межгалактических переговорах. Сейчас Лиам решал за всех, даже за Дрейка, если такое вообще было возможно.

Он молчал. После ответил хрипло, по существу:

– Мы… принимаем вашу помощь.

И он тоже отвечал за всех, отвечал от имени цивилизации, я это чувствовала. Наконец эти две расы договорились между собой, впору было выдохнуть. Но от Греры последовал новый вопрос: «Согласен ли ты на использование нами данного человека в процессе предоставления помощи?» Речь обо мне. Карра перевел на меня взгляд, наконец-то взгляд не на черную голову сотканной из мрака змеи, но на мою. И он знал, что свое согласие я дала давно.

«Что он видит сейчас? Какой… он видит меня?» Мне почему-то хотелось с этих переговоров скрыться. Пусть бы они теперь творили свои дела напрямую, но в транссне Грера пояснила, что Комиссионный Код начнет прямую борьбу, если она вынет себя из тела человека и перестанет скрывать свою энергию. Я, так или иначе, была нужна от начала и до конца. Нам не разъединиться, пока процесс облучения тли не будет завершен.

– Да. Я даю согласие.

Он не хотел этого, я знала. И так же он знал, что я хотела бы, чтобы он дал согласие. Мне это было важно.

Грера выдала чувство, похожее на глубокое удовлетворение… и исчезла. Не исчезла из меня, конечно, но растворилась своей видимой частью. Ни больше второй шеи возле моей, ни головы.

Мне хотелось сбежать.

Пусть сейчас он скажет что-нибудь наподобие «давай браться за дело» или «тебе пора». Или что угодно… Я все равно уже раскрошилась от глубокого стыда за себя, хотя сама выбрала продолжить быть носителем для Греры. Она ведь предлагала уйти в той комнате со стулом, я могла этот вариант выбрать. Но я есть, кто я есть… Просто не хотелось верить в то, что может случиться дальше. Что Лиам, например, за холодной деловитостью начнет скрывать свое ко мне отвращение. Или использует тот факт, что негативно реагирует на фон Греры, для того чтобы в ближайшее время меня не касаться.

Я начала к этому привыкать. К неприятному тоже учишься привыкать. К ощущению, что ты можешь быть отторгнут навсегда, к тому, что как раньше уже не будет. Ты всегда делаешь выборы, определяющие твою судьбу, а после учишься жить с ними.

Хотелось отступить самой. Не дожидаться дежурных фраз, ничего, цепляющего за душу, не дожидаться…

Но держал его взгляд. Очень глубокий, удивительно многослойный. А после протянулась и взяла меня за пальцы его ладонь.

Я настолько этого не ожидала, что попыталась отдернуть руку, но Лиам не дал.

– Я скучал по тебе.

Он сказал это так, что меня прошибло током по всем фронтам.

Я все еще пыталась освободить пальцы, промямлила:

– Во мне же… Грера.

И уловила в двуцветных глазах насмешку.

«Думаешь, теперь во мне ее нет?»

(Adventure Club feat. Yuna – Rebellious)

Он поднялся, он начал напирать своей аурой так резко, что я автоматически отступила к стене. Комната тесная, очень мелкая – только кушетка и стена. Когда рука Лиама мягко легла на мою шею, я поняла, что мир собирается из осколков воедино. Он не просто скучал – он скучал так же дико, как и я. Что ему плевать на то, кто во мне может быть и как этот «кто-то» может выглядеть. Красные фонари его внутренней сигнализации погасли, и, хотя еще орала внешняя в коридоре, Карра приблизился к моей коже и вдохнул мой запах. Он сделал это так откровенно, что меня повело. Больше не было чужого противостояния с Грерой, не было «защитника от нечисти» и носителя мутанта – остались просто мужчина и женщина. Мужчина-Комиссионер, который очень давно не целовал свою женщину, и это случилось… Поцелуй, который вывернул меня наизнанку, который заставил рухнуть все остовы. Я забыла, что во мне кто-то есть, кто-то был, я ощутила то, о чем мечтала очень давно – я крошусь на осколки мозаики, он крошит меня. Чтобы потом вновь собрать мой мир в новом прекрасном порядке, мир, наполненный собой.

– Она… не смущает тебя? – я все еще опасалась, страхи могут быть сильны.

– Меня ничто не смущает, Кейна. Я скучал.

Он скучал до умопомрачения. Ему так же, как мне его, не хватало меня в своем мире, он безумел, дичал и иссушался без наших касаний. И я поняла, что сейчас случится то, чего никогда не случалось на СЕ, – я окажусь взятой у стены. И да, я бы отдалась ему даже в аду возле котла. Поцелуй за поцелуем, от которых