Кривое зеркало (СИ) - Ловыгина Маша

— Поехали, Дон Жуан, не высплюсь, завтра буду злой, и срываться придется на вас.

— О кей, шеф, домчу до фазенды в одну минуту!

Дима откинулся на спинку кресла и расслабленно прикрыл глаза. Движение на дороге сократилось к минимуму, и он не волновался из-за того, что Сергей продолжал что-то весело рассказывать и при этом отчаянно жестикулировать. Перед глазами на мгновение предстал портрет пропавшей девушки Леры. Странно, что пропадают такие красивые и благополучные особы как она, но, к сожалению, и они не застрахованы от этого.

20

Казбек вышел из дверей прокуратуры несколько озадаченным. Мало того, что следователь нашел тысячу причин и доводов для того, чтобы не объединять два дела в одно, так еще и пришло известие о том, что господин Лисневский с обширным инфарктом, придя в реанимации в себя, потребовал у врачей встречи с прокурором. Казбек сам не заметил, как ноги повели его к остановке, и, проводив взглядом несколько автобусов, он сел в тот, который отвез его прямиком в клинику, где находился отец Леры.

Дежурная сестра, естественно, даже слушать не стала Казбека, не помогло ни удостоверение, ни обаяние, ни уговоры. Муратову очень хотелось узнать, что же, все-таки хотел поведать господин Лисневский прокурору и что, в, конце концов, довело его до столь плачевного состояния. Кажется, что эти мысли он произносил вслух, потому что молоденькая медсестра, придерживая локтем поднос с колбами, дотронулась до его плеча и участливо поинтересовалась:

— Мужчина, вам нехорошо?

— Да, мне нехорошо, я умираю от недостатка информации. Помогите мне, и я помогу вам, — Казбек молитвенно сложил руки и покосился на поднос.

— Вы из милиции?

— Я следователь.

— Понятно. Ну, тогда следуйте за мной, следователь. И, если вы меня не арестуете, то я что-нибудь вам расскажу.

— Все будет зависеть от важности вашего рассказа, — Казбек зажал папку под мышкой и, словно вышколенный официант, на вытянутой руке понес зазвеневший поднос за кокетливой медсестрой.

…У входа в клинику Борис догнал Нелли и взял ее за запястье:

— Подожди, тебе совершенно не следует туда идти. Он в таком состоянии…

— Он…. А если он умрет? — Нелли подняла на брата воспаленные глаза и сжала в кулаке конец шейного платка, — если он умрет, и начнется расследование. Если станут допрашивать? У меня нервы ни к черту, я боюсь, что не выдержу! Если они свяжут все вместе…

— Подожди, — Борис внимательно посмотрел на Нелли и отвел ее в сторону, — что-то я не пойму к чему ты клонишь? О чем ты мне здесь толкуешь? — взгляд его стал колючим и очень внимательным, — пойдем в машину, — Борис огляделся по сторонам и настойчиво потащил Нелли обратно к воротам.

Включив зажигание, Алимов резко взял с места и вывернул влево, подрезав выезжавшие «Жигули». Не обращая ни на кого внимания, Борис объехал парковую зону клиники и остановил автомобиль в тихом месте. Нелли была бледна и молчала. Борис закурил, но тут же выбросил сигарету, взял женщину за ледяную руку и вложил ее между своих ладоней.

— Милая…

Нелли вздрогнула и, поежившись, попыталась отнять руку, но Борис крепко сжал ее и заставил Нелли повернуться к себе лицом.

— Послушай, Нелли, я прекрасно понимаю, что тебе сейчас очень трудно. Пропала Лера, что может быть тяжелее…

— Мне так плохо! Я скоро потеряю всех…

— Лера обязательно найдется, — Борис нахмурил красиво очерченные брови и поднес тонкие пальцы Нелли к губам, — сегодня ее фотографию покажут на телевидении. Я заключил контракт с детективным агентством об ее розыске. Ты должна верить в это так, как верю я, понимаешь? Тот, кто виновен, ответит…

— А Сергей?! В чем он виноват? — по щекам Нелли заструились горячие слезы, и Борис даже отшатнулся от ее дикого взгляда, — за что умирает Сергей?! Даже если мы ничего не значим друг для друга, это не помешало ему относиться ко мне по-человечески. Он любит Леру, и я не хочу, чтобы он страдал. Он не должен! Зачем? За что?

— Ну, знаешь, я перестаю тебя адекватно воспринимать, — Борис снова достал сигарету, — что значит, за что? Яков сказал, что он вышел на балкон ночью, чтобы покурить. Видимо, сердце не выдержало последствий злополучного нападения, пропажи дочери, вот и…

— Ты был у него вчера! И я знаю, зачем…

Борис выронил сигарету из пальцев и, побледнев, носком ботинка выпнул ее из салона:

— На что ты намекаешь? Да, я заходил к Якову. Но с Сергеем не встречался. Он был на процедурах. Ты что, хочешь сказать, что это я?.. О, Нелли, — Борис Алимов в секунду пришел в себя и снова закурил, — ты ошибаешься, дорогая. К тому, что случилось с твоим мужем, — он сделал паузу, — я не имею ни малейшего отношения. Но, — помедлил, — если я решу, что он достаточно пожил на этом свете, то поставлю тебя в известность первую. Даже не сомневайся, — лицо Бориса стало каменным, и Нелли, скосив на него глаза, мелко задрожала, — я и так слишком долго жду…

— Прости, прости, прости! Я сделаю все, что ты хочешь! Только пусть Сергей… — Нелли не договорила и, закрыв лицо руками, разрыдалась.

Борис повернул ключ зажигания и погладил обернутый пупырчатой кожей руль. Такая печаль вдруг охватила его! Рыдания Нелли вызывали ответный спазм в горле и желание, крепко обняв ее, как в детстве заплакать вместе с ней. Перед глазами снова возникла эта картина: выходящий из комнаты, довольный вальяжный отец, и плачущая тоненькая девочка в тени огромного кабинета… Его сестра. Нелли. Борис сжал кулаки и дернул головой, словно стряхивая наваждение. Включив передачу, он повернулся к Нелли:

— Успокойся. Все будет хорошо. Только не плачь, пожалуйста. Я не выношу твоих слез. Нам всем нужны силы. — И добавил в полголоса, — помни только одно, я люблю тебя.

— Я тоже… — Нелли подняла голову и чуть заметно улыбнулась, — люблю тебя…

…Казбек услышал шум машины и машинально вытянул шею, что бы посмотреть на нее. Но разглядеть что-либо за посадками было невозможно, тем более что в этом месте забор находился на заметном возвышении.

— Вот балкон. А палата господина Лисневского в этом же крыле, третье окно, — медсестра уткнула пальчик в здание и с хитрым прищуром взглянула на Казбека, — Что вы хотите здесь увидеть? А может, найти? — девушка потыкала концом форменной туфельки землю и поморщилась, — Лиде досталось от начальства. Теперь, наверное, уволят… — она вздохнула и сунула руки в карманы белоснежного халатика, — сами не знают, чего хотят. С одной стороны: старайтесь выполнить все просьбы пациентов, конечно, за такие то бабки. А с другой стороны, подумаешь, сигаретой угостила. Не марихуаной же.

— А курить вообще вредно. Что это за здания? — Казбек указал на постройки за своей спиной.

— Вон та, куда я ходила, лаборатория. Дальше кастелянская, а за ней, — девушка сделала «страшные» глаза, — морг! Ой, шучу, шучу! У нас не умирают.

— Успеваете избавиться?

— В смысле? — девушка скривила в язвительной улыбке хорошенький ротик, — хотите знать, где прячем трупы и пересаживаем органы?

— Да это я так, пошутил, — улыбнулся примиряющее Казбек.

— Шутки у вас, товарищ следователь, извините. Мне работать пора, вы тут сами, — она раздвинула ветки кустарника и, чтобы не зацепить тонкие колготки, аккуратно шагнула на тропинку, — если что, кричите, спасу.

Муратов сокрушенно склонил голову, кивнул и еще раз взглянул на балкон. Потом подошел ближе и, подпрыгнув, попробовал уцепиться за металлические прутья, но, ободрав пальцы о бетонную плиту, все-таки оказался внизу. Оглядевшись вокруг, он остановил взгляд на неглубокой вымоине рядом с проходящей в полуметре над землей трубой. В ней отчетливо виднелся след, след большого размера ноги, обутой во что то на подобие армейского сапога. Казбек походил вокруг да около, нашел несколько окурков дешевых сигарет и грязные следы на заборе. Заметив в окне первого этажа медсестру в окружении стайки смеющихся девиц в белых халатах, Муратов почувствовал себя глупо и, стушевавшись, покинул место дознания.