Переход хода - Александр Усовский

— Мы где? — Полюбопытствовал Одиссей.

— Район Кемаль-паша. Этот дом — офис "Идиль Эндюстри Тесислери Ималят". Дункан, который груз повезет.

— Ка-а-а-ак?

Туфан насупился.

— Такое название. Металлом занимается. Алюминий в Ирак возит. Хозяин — друг Рамазана-даи.

Одиссей спросил озадаченно:

— А это кто?

Господин Сарыгюль махнул рукой.

— Не важно. Важно, что Данис Эрез — умный человек. Лишних вопросов не задаст. Всё, что нужно, сделает. У него груз в Ирак каждую неделю ходит.

Одиссей молча кивнул. Лишние вопросы — кому они нужны? Тем более — в их деле…

— Я подожду в машине? — Одиссею не очень улыбалась перспектива засветиться перед персоналом этой, как её, "Идиль индастри туда-сюда", и он предпочёл бы подождать Туфана на улице.

Но, как выяснилось тут же, это в планы предприимчивого курда отнюдь не входило. Пожав плечами, он ответил:

— Зачем? Данис — курд, мой земляк; деликанлы55. Я ничего ему про то, что в ящиках, говорить не буду. Он знает, что мне надо помочь — этого хватит. Я скажу — у меня груз для Киркука. Нужно железо и бумаги. Обычная контрабанда. Что я повезу — не важно. Он не спросит

Ну-ну, хотелось бы в это верить …. Ладно, действительно, какого рожна он тут напускает таинственность и шпиономанию в простое, в общем-то, дело? Обычная контрабанда, житейское дело…

Вдвоём они поднялись на второй этаж — где Одиссей был представлен трем делового вида туркам; по неуловимым, едва заметным признакам, он понял, что Туфан для этих троих был явно Большим Боссом — или, во всяком случае, человеком, стоящим значительно выше этих коммерсантов по их малопонятной постороннему глазу внутренней иерархии. Что ж, отлично — раз ЕГО курд в таком авторитете среди этих торговцев железом, значит, будет проще сделать то, ради чего он сюда и притащился.

Впятером они уселись вокруг большого, палисандрового дерева, круглого стола на очень низких ножках; тут же, как по мановению волшебной палочки, возникли вездесущие бараки56 с яблочным чаем, блюдо с различными сластями, несколько запотевших маленьких бутылочек минеральной воды — ибо никакие деловые переговоры в Турции без минимально допустимого дастархана, как известно, немыслимы. Одиссей решил ограничиться молчаливым питьём чая — в конце концов, всё, что он знал по-турецки — "Мераба57", "Кач пара?58" и "Нэрэдэ?59", а с таким словарным запасом пытаться участвовать в деловых переговорах — по меньшей мере, несерьезно. Придется во всем положиться на упрямого и самоуверенного курда — хотя чертовски не хотелось бы; но деваться некуда, не те он языки учил во времена оны, как однажды заметил генерал Калюжный…

Впрочем, деловые переговоры, к изумлению Одиссея, заняли (он специально засёк время по шикарным настенным часам, производства, судя по бронзовым завитушкам, годов двадцатых; впрочем, это могла быть и искусная подделка, турки — известные мастера копирования всего и вся, почти как китайцы) всего двадцать пять минут — на протяжении которых обеими сторонами было произнесено от силы два десятка фраз, всё остальное время было потрачено на неторопливое питьё чаю (Туфан снизошёл до того, что взял с блюда маленькое пирожное — чем просто-напросто растрогал хозяев офиса).

Закончив разговор с бизнесменами, господин Сарыгюль, обернувшись в Одиссею, сказал негромко:

— Всё в порядке, Алекс. Я договорился.

Ого! Одиссей не ожидал подобной быстроты и даже малость растерялся. И что теперь?

— А сейчас?

— А сейчас мы поедем выбирать машину. Когда будешь прощаться — не жми им сильно руки. У нас это угроза. А угрожать им не надо. — При этом он чуть заметно улыбнулся; и от этой улыбки даже у видавшего виды Одиссея по спине пробежал холодок. Да уж, усмехнулся он про себя, бедолагам коммерсантам после чаепития с таким "коллегой", пожалуй, стоит поменять подгузники…

Опять получасовая езда по стамбульским улицам, на этот раз куда-то на юго-запад — и "рено" хозяина гостиницы остановился перед глухими воротами.

— Сейчас выбирать машину пойдем. Аферин сана60! У Даниса важно молчал. Так и действуй дальше. Юсеф — хозяин транспортной фирмы — племянник Рамазана-даи. С ним надо очень осторожно. Лишних слов не говори.

Одиссей уже начал немного разбираться в иерархии здешней курдской мафии. Этот Рамазан, по ходу пьесы — что-то типа дона Корлеоне стамбульских курдов; да, пожалуй, перед его племянником лучше лишними словами воздух не сотрясать. Молчание, как известно, золото…

Туфан постучал в ворота — причём где-то на полтона ниже, чем полтора часа назад колотил в дверь комнаты Одиссея; через минуту отворилась калитка в стальных воротах, и на свет Божий (или уже аллахов? В общем, не важно) появился довольно звероватого вида дядька. Господин Сарыгюль что-то ему сказал (надо сказать, весьма вежливо), тот кивнул, махнул рукой в глубину двора и шагнул туда первым.

Мда-а-а, а машинёшки у этого племянничка-то того, тухловатые…. Одиссей рассмотрел пять тёртых жизнью тягачей с полуприцепами ("ивеко" и "рено"), внимательно всматриваясь в скаты — ехать-то через горы. Да, переобуться следовало бы всему автопарку, а вот этому, весьма пожилому, "рено", с номерами 35UM8206, так в первую очередь — резина на нём уже ни к чёрту не годилась! Видно, племянник здешнего дона Корлеоне к своему делу относится равнодушно, спустя рукава — а спросить с него некому. Дело житейское!

А вот и сам племянничек! Одиссей незаметно оглядел наследника здешнего курдского дона — и то, что он увидел, решительно ему не понравилось. У парняги были какие-то на удивление неприятные глаза — бегающие, трусоватые; и, хотя вёл он себя с господином Сарыгюлем весьма надменно и важно — было видно, что в глубине души он этого господина Сарыгюля боится до дрожи в коленках, до рвоты. Да-а-а, парнишка, по-видимому, гниловатый…

Туфан недолго вёл деловые переговоры — обменявшись с Юсефом десятком фраз, он, к вящему изумлению Одиссея, ткнул в тягач "рено" номер 35UM8206. С ума сойти! Многомудрый господин Сарыгюль выбрал самую калечь из всех возможных калечей! Впрочем, Одиссей, уже немного узнавший хозяина гостиницы, тут же решил, что выбор Туфана, скорее всего, обусловлен какими-то неизвестными Одиссею обстоятельствами — посему не станем впадать в истерику и на глазах этого неприятного типа Юсефа затевать дискуссию. Скорее всего, господину Сарыгюлю виднее!

Они вежливо попрощались с хозяином автопарка (здесь их, к вящему изумлению уже привыкшего к неизменному угощению Одиссея, даже чаем не напоили!), вышли на улицу и, быстро усевшись в машину, тронулись в город.

Туфан, закурив бессчетную сигарету (по наблюдению Одиссея, он вообще крайне редко НЕ курил), спросил у своего спутника, чуть повернув голову: