Переход хода - Александр Усовский

Ладно, попробуем ещё раз.

— Туфан, вопрос не только в бумагах. Вопрос вообще надо решать комплексно — что именно мы будем оформлять, как повезём, по какой дороге…. В общем, нам нужен чёткий алгоритм решения проблемы.

Хозяин гостиницы пренебрежительно пожал плечами.

— Эти ящики и повезём; что менять? Я это у тебя купил, я это своему брату Сами продал; — что плохо? Фильтры привезли, фильтры увезем!

Нет, Одиссей решительно не понимал — как наши могли работать с Мустафой Барзани53? Впрочем, судя по результату — так и работали. Курды есть курды, и никто ещё с ними каши не сварил — ни британцы, ни мы, ни американцы; эти парни мало того, что крепко себе на уме — так ещё и принципиально не желают думать хотя бы на два хода вперед. Чёрт, удружили же ему отцы-командиры…. Ладно, попробуем начать ещё раз.

— Туфан, мы не можем отправить в Киркук, твоему брату, то оборудование, что я поставил тебе из Болгарии — ведь мы его по документам устанавливаем в твоей гостинице! А в Ирак мы должны отправить совсем другой груз, от другой фирмы — чтобы обрубить концы, не дать тем, кто работает против нас, никакой зацепки. Понимаешь?

Господин Сарыгюль тяжело взглянул на Одиссея.

— Ты меня учишь рубить концы? Я это с пятнадцати лет делаю!

— Я ничему тебя не учу. Я хочу максимально надежно доставить груз по назначению. Поэтому мы, во-первых, должны найти груз, который ни у кого по дороге не вызовет никакого подозрения, а во-вторых — найти фирму, которая возьмется этот груз отправить. Ни "Битлис Иншаат", ни оборудование для очистки воды для этого не годятся, они уже свою роль выполнили. Плюс к этому — просчитать такой маршрут, где полиции на дорогах будет поменьше.

— Послушай, Алекс, это моя страна, я здесь каждый куст знаю. Меня здесь каждый полицейский знает. Если это мой грузовик — никто бумаги смотреть не будет. Я Туфан, Туфан Сарыгюль, понимаешь?! Кто меня проверять рискнёт?! Кто!?!? Груз пришёл, на складе, под охраной — всё, можешь ехать домой! До Киркука я его сам довезу!

Одиссей отрицательно покачал головой.

— Нет. Я поеду вместе с грузом — и передам его получателю сам. Это не обсуждается.

И лишь после этой фразы Одиссей увидел в глазах курдского бандита едва мелькнувшую тень уважения. В принципе, ему на уважение этого барыги было в высшей степени наплевать — но всё же…. В конце концов, следующие пять-шесть дней придется провести в его обществе, так что, пожалуй, стоит озаботиться установлением доверительных отношений между высокими договаривающимися сторонами.

Туфан успокоился, осторожно поставил на стол стакан с чаем, который вертел в руках последние пять минут, достал сигареты, закурил — а затем, взглянув в глаза Одиссея, спросил полуутвердительно:

— Ты мне не веришь?

Хороший вопрос, чёрт возьми! А он как думает? Всё же эти курды — занятные ребята…

Одиссей так же прямо глянул в глаза своему собеседнику.

— Да, пока особо не верю.

Курд встал и очень спокойно сказал:

— Тогда другого ищи.

Вот чёрт самолюбивый! Одиссей тоже встал.

— Значит, ты отказываешься от своего слова?

Уже направившийся к двери курд резко остановился, обернулся, метнул в Одиссея яростный взгляд — и выдохнул:

— Друг наполовину — наполовину враг. Ты мне веришь?

Одиссей про себя матерно выругался. И вслух добавил:

— Да. — И, помолчав, добавил: — Но дело даже не в том, верю я тебе или нет — просто получатель груза мне пока неизвестен, и узнаю я, кому передать ящики, только там, на месте.

Туфан помолчал, докурил сигарету — а затем спросил:

— Ты знаешь, чем это может стать для тебя?

Одиссей кивнул.

— Тем же, чем и для тебя. И поэтому мы едем вместе.

Над столиком повисло настороженное молчание. Хозяин гостиницы едва заметным движением пальцев подозвал угрюмого парня, доселе стоявшего у дверей в дальнем конце пустого ресторанного зала — Одиссей был готов поклясться, что всё время их беседы этот парень ждал именно этого неуловимого жеста, чтобы, мгновенно оказавшись у столика, убрать пепельницу с одним окурком — и, взглянув в глаза своему собеседнику, кивнул.

— Хорошо. Сегодня я дункан54 найду, он товар в Эрбиль или Киркук отгрузит. Что хорошо идёт в Ираке — я узнаю. Алюминий, части для машин. Найду. Ты пока отдохни. Пей чай, кушай. Повара я привёз, заказывай, что хочешь. — С этими словами Туфан встал из-за стола и практически бесшумно покинул гостиную.

Да-а-а, силён новоприобретенный союзник, ничего не скажешь; не дай Бог иметь такого во врагах! Впрочем, и в друзьях таких держать — трижды подумаешь; такие парни всегда идут до конца — и не скажешь заранее, к чему это может привести…

Следующий день Одиссей провёл вместе со своим временным напарником — и убедился, что тот, несмотря на кажущиеся тугодумие и мыслительную неторопливость, на самом деле весьма и весьма ушлый и расторопный деляга — к тому же не лишённый определенного организационного таланта. Пожалуй, Одиссей несколько поторопился всех курдов мести под одну гребёнку…

Ранним утром (на дворе ещё было сумеречно-серо, рассвет ещё только планировал начаться где-то минут через сорок, не раньше), Одиссей был разбужен громким, судя по уверенности, с которой наносились удары — бестрепетно-хозяйским стуком в дверь.

Вот чёрт! Спросонья было не понять, где он находится — и лишь услышав за дверью "Вставай, Алекс! Надо ехать!", Одиссей вспомнил, где он и что он. Вот чёртов курд! Солнце ещё не встало!

Впрочем, кряхтеть и раскачиваться не стоило — в конце концов, Туфан, как местный житель, лучше его осведомлен о здешних деловых обычаях. Если надо ехать куда-то с утра пораньше — стало быть, так тому и быть. Аминь. Вернее — бисмилля!

Одиссей вышел на улицу, слегка поёживаясь от утреннего холодного ветра с моря; Туфан уже ждал его за рулем своего "рено", мотор машины едва слышно работал на холостых. Или у сарыгюлевского "француза" был идеально отрегулирован двигатель — или кто-то из его бойцов за полчаса до пробуждения шефа вывел его "рабочую лошадку" из конюшни и прогрел мотор; судя по всему, второй вариант — более реален. Ну что ж, поехали!

Раннее стамбульское утро поразило Одиссея обилием машин на улицах — вот черти, ведь ещё нет и семи! Рано они здесь начинают рабочий день…

После двадцати минут лихой езды (без намёка на соблюдения каких-либо правил дорожного движения; у Одиссея вообще зародились сомнения в наличии таковой дисциплины в Турции) они припарковались у неказистого четырехэтажного здания постройки начала века — впрочем, с обязательной гроздью спутниковых антенн на фасаде.

— Мы где? — Полюбопытствовал Одиссей.