ВОСХОЖДЕНИЕ - Анатолий Букреев

К счастью, шерпы догадались заглянуть к ним в палатку и принести горячего чая. Однако, как вспоминает Адамс, поесть им в тот вечер так и не удалось. «У Гаммельгард была с собой приличная еда, но нам не в чем было ее приготовить».

После чая я решил, что бессмысленно гадать, пойдем мы завтра на гору или нет, и лучше как следует, выспаться. Я забрался в спальник, застегнул молнию и почти сразу заснул.

Когда Букреев лег спать, Гаммельгард и Адамс собрались последовать его примеру, но это им удалось не сразу — Клев Шенинг, раздраженный теснотой, стал угрожать, что отправится спать на ураганном ветру! Как рассказывал Адамс, «когда мы решили ложиться, Клев, у которого, по-моему, началась горная болезнь, стал кричать, чтобы мы подвинулись. Это было совсем странно, потому что мы вместе с Лин и Толей и так занимали полпалатки, а в оставшейся половине был только сам Клев и наши рюкзаки». Гаммельгард и Адамс с понимающей усмешкой переглянулись, но отвечать ничего не стали. «Клев отличный парень, — объяснял Адамс. — Мы не восприняли это всерьез. Дело было не в нем, а в высоте».

Странные выходки Шенинга не помешали Букрееву невозмутимо проспать до десяти часов вечера. Его разбудила необычная тишина. Ураган стих.

Не хлопал больше полог палатки, не завывал ветер. Было слышно, как возились снаружи шерпы, разжигая горелки. Я мог различить обрывки слов, позвякивание снаряжения. Сомнений не было, сегодня нам предстояло восхождение. К моему удивлению, у меня не было ни малейшего желания идти наверх. Не знаю почему, но я не ощущал обычной приподнятости, которая бывает у меня перед восхождением, когда все тело в радостном напряжении и ждет только команды «Вперед!».

Обитатели другой палатки оживились примерно в то же время. Бейдлман вспоминает: «Ровно в десять я услышал, как засуетились снаружи шерпы, и через пятнадцать минут они принесли нам горячий чай. Еще час с четвертью мы провели в сборах и в половине двенадцатого вылезли из палатки».*

Погода переменилась. Над четвертым лагерем перевернутой чашей чернел небосвод, усыпанный яркими звездами. Ураганный ветер стих. «Казалось, что гора подманивает нас: не бойтесь, идите, идите сюда», — вспоминал Букреев.

Луна светила так ярко, что для сборов другого освещения не потребовалось. Под руководством Букреева и Бейдлмана клиенты старательно надевали кошки и внимательно проверяли свое снаряжение. Тем временем Фишер раздавал кислородные баллоны. Адамс вспоминал потом, что Букреев велел ему проверить давление в обоих своих баллонах, чтобы случайно не взять на вершину неполный.

Всего у экспедиции «Горного безумия» в четвертом лагере было 62 кислородных баллона: 9 четырехлитровых и 53 трехлитровых, более легких. Это составляло 51 процент от всей партии, купленной при посредничестве Генри Тодда. Остальное уже было в основном израсходовано (по большей части — Питом Шенингом и Нгавангом Топше). Еще имелся небольшой запас на крайний случай; он хранился в базовом лагере.

С учетом предполагаемого расхода кислорода всеми участниками, подобный запас был, мягко говоря, скудным. Девять четырехлитровых баллонов оставались в четвертом лагере для ночевки — они были заметно тяжелее остальных. На восхождение участники брали с собой пятьдесят три трехлитровых баллона

Вместе с основным составом экспедиции шло шестеро шерпов. Пятеро из них собирались идти с кислородом, и лишь альпинистский сирдар Лопсанг Янгбу предполагал обойтись без него. На всякий случай Лопсанг нес в рюкзаке один баллон. Остальные шерпы несли по два баллона для себя и по два баллона для участников. В общей сложности шерпы поднимали на гору двадцать один кислородный баллон.

Шестеро клиентов, а также Фишер и Бейдлман, несли по два баллона, Букреев — один. То есть клиенты с гидами несли наверх семнадцать баллонов.

Сложив эти числа, получаем, что экспедиция забирала с собой на восхождение 38 баллонов облегченного типа, и еще 15 таких баллонов (и то немногое количество кислорода, которое могло остаться после ночевки) ожидало их возвращения в четвертом лагере. С точки зрения безопасности такой запас был на грани допустимого. И уж в любом случае этого кислорода не хватило бы на повторную попытку. Восхождение могло состояться либо 10-го мая, либо никогда. Для Фокс и Мадсена это не было сюрпризом — они уже знали, что второго штурма не будет.

* * *

Фишер строил свои расчеты, исходя в основном из советов Генри Тодда. Тодд считал, что при рекомендованном потреблении кислорода (полтора-два литра в минуту) каждого трехлитрового баллона должно хватать на шесть часов. «С двумя баллонами можно идти двенадцать часов, этого времени вам должно хватить и на покорение Эвереста, и на спуск к Южной вершине. Там можно будет взять по третьему баллону из запасов, принесенных шерпами». На бумаге этот план выглядел безукоризненно.

Выйдя из четвертого лагеря в полночь, участники, в случае, если все пойдет гладко, могли рассчитывать через десять или одиннадцать часов оказаться на вершине. Если предложенный Тоддом расход кислорода счесть за оптимальный, то у них оставался бы еще один-два часа в запасе. Спуск от Эвереста до Южной вершины, опять же в случае хорошей погоды и при отсутствии осложнений, должен был занять от сорока пяти минут до часа. На Южной вершине каждый подключил бы третий баллон из числа принесенных шерпами и продолжил спуск. За следующие шесть часов участники могли без всякой спешки спуститься в четвертый лагерь.

* * *

После того как кислород был выдан и упакован по рюкзакам, Фишер спросил: «Кто готов к выходу? Лопсанг отправляется первым, и все, кто уже собрался, должны идти с ним». Питтман вышла вперед. Лопсанг Янгбу связался с ней одной веревкой. Примерно в полночь они отправились наверх. Вскоре, выполняя указание Бейдлмана, за ними последовала Шарлотта Фокс. Десять минут назад ей исполнилось тридцать девять лет.

Здесь, на Южной седловине, было очень холодно; на земле лежал тонкий слой свежего снега. После сна я почувствовал прилив сил, но все же еще не решил, как мне идти, с кислородом или без. На всякий случай я положил баллон и маску к себе в рюкзак. Мы с Мартином Адамсом покидали четвертый лагерь в числе последних.

Цепочку клиентов и гидов замыкал Фишер. Было решено, что он будет подбирать отстающих. Лин Гаммельгард шла перед ним. Вскоре после выхода она оглянулась. «Я была просто счастлива, когда увидела, что он идет с кислородом. До этого я с трудом сдерживалась, чтобы не сказать ему: "Иди с кислородом или оставайся в лагере и руководи оттуда". Иначе все становилось слишком опасным. Но сейчас все было в порядке — он надел маску. Тогда я прибавила ходу и догнала основную группу... Выйдя из четвертого лагеря, я осознала, что никак не хочу оказаться на маршруте одна. Да, я не раз самостоятельно ходила по ледопаду на тренировочных выходах. Но теперь... я вдруг поняла, насколько ты сильнее, когда идешь с группой».

Глава 14 К ЮЖНОЙ ВЕРШИНЕ

Покинув четвертый лагерь, участники «Горного безумия» увидели перед собой длинную вереницу мерцающих огоньков — за полчаса до них на маршрут вышли клиенты Роба Холла, и их налобные фонари светились теперь в темноте. Холл повел на гору четырнадцать человек. Помимо него в группу входили двое гидов, восемь клиентов и четверо шерпов, включая альпинистского сирдара Анга Дорже. Букреев знал Анга по совместной работе — две недели назад они закрепляли перила на маршруте.

Гаммельгард не радовала перспектива плестись в хвосте экспедиции Холла «Не спорю, команда у них была хорошая, но все они были в возрасте и шли медленно. Для своих сорока пяти или даже пятидесяти лет они были очень неплохо подготовлены, но передвигались все же слишком медленно». Другой участник «Горного безумия» сказал так: «С моей точки зрения, выход вслед за экспедицией Холла с последующим обгоном его клиентов при движении по перилам стоил нашим участникам двух лишних часов времени на подъеме».

Через два-три часа после выхода с Южной седловины участники «Горного безумия» стали понемногу обгонять клиентов Роба Холла К четырем утра экспедиции перемешались: вслед за клиентами Холла шли клиенты Фишера и наоборот; кроме того, в их ряды затесалось и трое непрошеных попутчиков. Ими оказались Макалу Го и двое шерпов из руководимой им Тайваньской национальной экспедиции. К большому удивлению Холла и Фишера, Го решил выйти следом за их группой, очевидно, намереваясь попасть на вершину за компанию с более сильными альпинистами, которые протопчут следы и закрепят перильные веревки.

Часа два Букреев поднимался вместе с Адамсом, потом он пропустил его вперед. К этому времени они уже обогнали нескольких участников — как из своей экспедиции, так и из экспедиции Холла. Адамс вспоминал потом, что при выходе из четвертого лагеря он чувствовал апатию, ему казалось, что надолго его не хватит. Он сказал об этом Букрееву. Однако не зря Адаме так долго и усердно тренировался: кислород придал ему сил, и вскоре он почувствовал, что настал его день.