ВОСХОЖДЕНИЕ - Анатолий Букреев

Букрееву понадобилось несколько часов на то, чтобы спуститься вниз. По дороге он миновал Лобуч, где Броме когда-то не поладила с Питтман по поводу спутникового телефона. Дойдя до развилки, Букреев повернул налево. Ему нужно было попасть в Дингбоч (4 350 м), где он надеялся встретиться с Адамсом. В час ночи, примерно в тридцати минутах ходьбы от этой деревушки. Букреев устроился ночевать под усыпанным яркими звездами небом.

На следующее утро я зашел в гостиницу, ожидая увидеть там Мартина. Однако хозяйка разочаровала меня, сказав, что вчера никто в гостиницу не приходил. Я позавтракал там и отправился дальше. Не прошло и часа, как я был уже в Периче (4 280 м), где встретил не Мартина, а Ингрид — нашего врача. Она только что вернулась из Катманду.

Доктор Хант сообщила неутешительные новости. Нгаванг Топше, который шесть дней назад был эвакуирован в Катманду на вертолете, находился в коме. Врачи подозревали, что у него поврежден головной мозг. Вслучае, если Нгаванг выживет, то, как и предполагал Фишер, ему потребуется длительный медицинский уход.

Побеседовав с Ингрид, я зашел навестить своих знакомых из экспедиции «Гималайских гидов». Они спустились сюда из базового лагеря на отдых. Потом я продолжил путь вниз и к вечеру пришел к небольшой гостинице в деревушке Дебоч, на самой границе лесной зоны. Здесь находится последний участок леса, который встречается альпинистам при подъеме на Эверест.

Букреев провел в Дебоче два дня. Его режим был предельно прост: отдых и несложные физические упражнения. Богатый кислородом воздух и легкая усталость — лучшего отдыха, с точки зрения Анатолия, и придумать было нельзя.

Я был уверен, что такой отдых поможет мне наилучшим образом восстановиться; силы, накопленные здесь, помогут мне довести клиентов до вершины. Жаль, что Скотт не принял мой план реабилитации ни по отношению к себе лично, ни по отношению к Нилу и участникам. Оставалось надеяться, что им удастся хорошо отдохнуть в базовом лагере.

4-го мая, около четырех часов дня, отдохнувший и полный сил, Букреев отправился назад в базовый лагерь. Перекусив на скорую руку в Периче, он продолжил подъем и к полуночи достиг цели. Из палаток других экспедиций до него доносились обрывки разговоров, рядом маячили чьи-то тени, но в лагере «Горного безумия» царили тишина и спокойствие. Даже в коммуникационной палатке Питтман не горел свет. В общей палатке Букреев отыскал термос с горячим чаем и налил себе кружку. По дороге Анатолий немного замерз, ведь при переходе от деревни Дебоч до базового лагеря температура упала почти на 20 градусов.

Проснувшись утром 5-го мая, Букреев услышал, как переговариваются между собой клиенты «Горного безумия». Они уже встали и вышли из своих палаток. Однако одного очень характерного голоса явно не хватало. Не слышно было и столь знакомого всем высотного кашля — Сэнди Питтман в лагере не было. Как узнал Букреев чуть позже, она отправилась вниз, пока он был в Дебоче.

В субботу 4-го мая посыльный шерпа принес известие, что трое приятельниц Питтман пришли с треккингом в Перич и хотят повидаться с Сэнди. Недолго думая, Питтман отправилась к ним, прихватив с собой трех шерпов, один из которых нес ее телефон.

Я был удивлен, что человек с ее альпинистским опытом способен на такие поступки. Да, она не раз бывала в горах, но столь быстрый спуск прямо перед штурмом никому еще не приносил пользы. Полезен именно длительный отдых внизу, а подобный бросок туда-обратно, на мой взгляд, мог привести лишь к неоправданной растрате сил.

Утром 5-го мая все клиенты «Горного безумия», за исключением Питтман, были в сборе. Сэнди еще не вернулась; она знала, что Фишер перенес дату выхода с 5-го на 6-ое мая. Мартин Адамс, следуя совету Букреева, спускался для отдыха в Перич. Он планировал встретить там Анатолия, но разминулся с ним по дороге. Теперь Адамс выглядел свежим и отдохнувшим. Шарлотте Фокс и Тиму Мадсену отдых тоже пошел на пользу, но Букреева сильно беспокоила их недостаточная акклиматизация. Хорошо они готовы или нет, выяснится позже, на высоте. Остальные клиенты отдохнули не лучше, но и не хуже, чем предполагал Букреев. Проблемы, как оказалось, возникли у Фишера.

Мне рассказали, что Скотт и Нил во время отдыха ходили на Пумори пофотографировать. Я был неприятно удивлен. Зачем Скотту было так бездарно растрачивать силы, особенно с учетом колоссальной нагрузки, доставшейся ему на подготовительном этапе экспедиции. Еще больше я встревожился, узнав, что Скотт чувствует себя неважно и принимает, антибиотики. Хотя и не доказано, что использовать их перед восхождением опасно для здоровья, однако сам я стараюсь никогда этого не делать. Мне нужно знать правду о своем состоянии, а антибиотики и прочие лекарства приглушают тревожные симптомы.

Питтман вернулась в базовый лагерь в ночь перед выходом, и в пять часов утра 6-го мая она уже была за работой в своей коммуникационной палатке. Связавшись по спутниковому телефону с Эн-Би-Си, она продиктовала свой очередной репортаж. Перед виртуальными путешественниками предстала соблазнительная картина жизни под Эверестом. Питтман была бодрой и жизнерадостной, а в ее рассказе заметно преобладала гастрономическая тема

«В моем любимом ресторане в Периче нам подавали отменный бифштекс из яков с картофелем фри... У меня был всего один день для встречи с друзьями, поэтому мы пошли в Лобуч, где нас ожидал отличный обед. Потом я почти вприпрыжку отправилась назад, и к вечеру уже была в базовом лагере».

Каждому, кто хоть сколько-нибудь знаком с горами, подобные увеселения показались бы как минимум странными. До начала восхождения на высшую точку планеты оставалось не более двух часов. Как сказала Лин Гаммельгард: «Ее альпинистский опыт никак не вязался с таким поведением».

Пока Питтман в красках описывала свои приключения, остальные участники экспедиции постепенно собирались за обеденным столом в общей палатке. Они обсуждали между собой предстоящий выход, советовались, что взять из снаряжения, что оставить. То, чему раньше не уделялось особого внимания, теперь казалось очень важным — слишком серьезное испытание ждало их впереди.

Мартин Адамс вспоминал, что, зайдя в общую палатку, он застал там Фишера и доктора Ингрид, которые горячо о чем-то спорили. Увидев Мартина, они тут же замолчали — посвящать в свои дела других они явно не собирались. По мнению Мартина, эта дискуссия могла быть следствием его разговора с Ингрид, который состоялся накануне. Доктор была сильно обеспокоена состоянием здоровья некоторых клиентов и их готовностью к восхождению. Видя ее сомнения, Адамс посоветовал ей побеседовать с Фишером лично и снять с себя всякую ответственность.

Однако Фишер ответственности с Ингрид так и не снял, и ранним утром 6-го мая все 1 клиенты «Горного безумия» во главе с Бейдлманом отправились ко второму лагерю.

Букреев еще завтракал, когда участники подходили к леднику Кхумбу. Воодушевленные клиенты полагали, что в предпоследний раз пересекают его испещренное трещинами тело. На обратном пути, в случае благоприятного исхода экспедиции, это будет триумфальное шествие. В следующий раз по леднику они пройдут покорителями Эвереста

После завтрака я встретился со Скоттом, который, проводив клиентов, собирался выйти вслед за ними. Я спросил у него, надо ли и мне сопровождать клиентов. Мне хотелось поберечь силы и подняться во второй лагерь своим темпом. Скотт спросил, когда именно я собираюсь выходить. Я ответил, что хотел бы принять душ, немного отдохнуть и выйти ближе к обеду. Скотт согласился и вскоре после нашего разговора отправился наверх.

Лагерь «Горного безумия» опустел. Оставшись один, Букреев мог отдохнуть от суеты, которая неизбежно сопутствует всем сборам, и спокойно проанализировать состояние участников. К счастью, сильный кашель, мучавший Бейдлмана на протяжении многих недель, прошел. Нил выглядел замечательно, он отлично подготовился к восхождению. Опасения по-прежнему вызывали Шарлотта Фокс и Тим Мадсен.

Только теперь я понял, что Скотт решил все же взять с собой Шарлотту и Тима, несмотря на недостаточную акклиматизацию, даже несмотря на то, что они так ни разу и не переночевали в третьем лагере. Оставалось лишь надеяться, что во втором лагере Скотт еще раз оценит состояние всех участников. Когда альпинисты поднимаются во второй лагерь перед заключительным штурмом, их часто донимают всевозможные недомогания. Либо это кашель, либо головная боль, либо проблемы с желудком. Не желая лишаться предстоящего восхождения, альпинисты часто скрывают свои проблемы, тем самым подвергая опасности не только себя, но и своих товарищей по экспедиции.

1 За исключением Пита Шенинга (прим. перев.).