«Варяг» - победитель - Глеб Дойников

— Зато стрелять умеют и шашкой махать, кто знает, может, пригодится…

На баке мичман Балк, назначенный командиром абордажной партии, в который раз гонял своих подопечных. Его задача осложнялась тем, что перед «Варягом» стояла классическая задача с двумя зайцами, причем ловить надо было обязательно обоих. Если британские капитаны решат до конца выполнить свой долг, то ловить два разбегающихся в разные стороны крейсера будет весьма сложно. Хотя какие у них к чертовой матери могут быть долги перед Японией, не интернациональный же? Тем не менее, Балк решил подстраховаться, и если захват второго крейсера должен провести «Варяг», то первый он решил взять под контроль сам, с группой из одиннадцати казаков и парой десятков парусных матросов с «Корейца». Также за знание японского языка в абордажную команду был включен и поправившейся мичман Нирод, хотя поначалу он долго отнекивался. Последние десять дней Балк постоянно проводил тренировки в стрельбе из револьверов, а для казаков и в фехтовании. Раз в день, подогнав к борту угольщик или американца, тренировались в перепрыгивании с одного близко идущего корабля на другой. Для этого использовали аналог тарзанки, подвешенной к реям фок-и грот-мачт «Варяга». За один раз на каждой перелетали четыре громко матерящихся человека. На вопрос Руднева: «и как тебе, Вася, пришла в голову такая хрень?», последовал честный ответ: «видел в старом фильме про пиратов, всегда хотел попробовать, а возможно ли это на практике, завтра узнаем».

Со стрельбой не было проблем у казаков. Народ собрался бывалый, и после каждой серии матросов с «Корейца» на всякий лад повторял пущенную Балком шутку о куче дерьма и брызгах.[42] Зато в цирковых номерах уверенно лидировали бывшие специалисты по парусам с «Корейца» — несколько лет практики лазания по реям при любой погоде даром не проходят. А вот казаков уже несколько раз под веселые и соленые шутки матросов вылавливали из воды шлюпки, на такой случай буксируемые за кормой «Варяга».

После первого раза казацкий урядник попросил его благородие «не издеваться над казаками». В ответ Балк предложил ему пари. Если трое казаков, вооруженные шашками, смогут его, Балка, «порубать в капусту», то тогда все казаки освобождаются от тренировок. Если безоружный Балк в течении пяти минут не будет ни разу задет, то тогда они больше не жалуются и выполняют все его приказы без обсуждений и пререканий. После минутной паузы урядник поинтересовался самочувствием его благородия мичмана. После разъяснений, что вместо шашек будут использоваться ножны, так что рубать будут не насмерть, а понарошку, шоу таки состоялось. Со стороны казаков выступали наиболее заинтересованные лица — двое свежеискупавшихся в февральской водичке и согретых парой стаканов спирта, и сам урядник.

Хотя Руднев видел не один десяток голливудских и китайских боевиков, воочию убедится, на что способен рукопашник высокого класса, он имел шанс впервые. Первые две минуты Балк танцевал, уклонялся, исчезал из-под ударов, все больше распаляя противников. Он то нырял под удар, то перемещался к замахивающемуся противнику, и или прилипал к нему, становясь неуязвимым для него и двух остальных, или не сильным, даже ленивым толчком опрокидывал того на палубу. Пару раз он, неуловимым для глаз движением, оказывался за спиной у кого-то из казаков, причем коллеги последнего не всегда успевали затормозить сами или остановить имитирующие шашку ножны. На третьей минуте поединка Балк все же пропустил удар. Распаленный своими непонятными промахами и смехом окружающих, получив очередную плюху от брата-казака, урядник Шаповалов разозлился и показал, что не зря казаки не одну сотню лет были непререкаемым авторитетом в сабельных сшибках для всех народов у любых границ Российской империи. Балк хоть и успел подставить под ножны руку, все же был сбит с ног и откатился по палубе на несколько шагов. Но вот когда он встал, выяснилось, что звереть могут не только казаки. Через десять секунд на палубе сидели трое обезоруженных и обескураженных казаков. Никто из них или из наблюдавших за боем не смог точно сказать, что и как сделал Балк. Вроде бы ближайшего к нему казака он сбил с ног, как-то хитро крутанувшись, еще когда катился от удара. Потом у него откуда-то возникли в руке ножны, которыми он отбил удар и тут же огрел по голове урядника, а третий казак так вообще как бы сам натолкнулся на ногу Балка. Но почему-то головой…

После этого фраза Балка: «Господа, простите, погорячился, пари вы выиграли», — прозвучала в полной тишине как утонченное издевательство. Впрочем, урядник понял ее правильно, и сказал что «хоть я вас и задел, будь мы с шашками, а не ножнами, порубили вы бы нас троих в капусту… Больше вы от моих и писку не услышите».

Писку и правда не было, хотя мата хватало, ну да куда же без него в России, тем более на войне? Теперь по вечерам Балк с урядником рубились на баке. Посмотреть на этот, по выражению Руднева, «китайско-казацкий сериал» собирались обычно все свободные от вахты, включая и его самого. На приватный вопрос Балку, а зачем это ЕМУ это надо, Василий ответил, что серьезно фехтованием на чем-либо длиннее ножа никогда не занимался, и ему есть чему поучиться у урядника.

К моменту остановки британского угольщика Балк еще не считал абордажную команду достаточно натренированной для того, чтобы брать его на ходу. Его, как положено, остановили сигналом и холостым выстрелом. Потом на шлюпках подвалила абордажная партия и после проверки судовых документов капитану объявили, что так как военная контрабанда, груз угля, направляющийся в Йокосуку, превышает 50 % от общего веса груза, судно реквизируется. Удалось потренироваться только в беготне по коридорам и трюмам незнакомого судна. Первый «учебно-боевой» захват корабля на ходу довелось произвести десятого февраля.

В принципе, американский пароход «Оклахома» Рудневу был не особо-то и нужен, но тут совпало несколько факторов. Во-первых, когда рассвело, он неожиданно оказался всего в трех милях от пары «Варяг»-«Мари-Анна», в исполнении русских матросов — «Марья Ивановна», и мог опознать крейсер, несмотря на липовые орудийные башни. Пистоны сигнальной вахте потом вставляли по очереди оба штурмана, старший офицер и сам командир. Во-вторых, у дозора из трех кораблей в полтора раза больше шансов перехватить противника, чем у двух. Ну и наконец, Балк попросил потренировать ребят в «обстановке, максимально приближенной к боевой». А последней каплей оказался тот факт, что на «Варяге» практически закончилась провизия. Небогатый запас с угольщика для многочисленной команды «Варяга» — это на неделю.

Подойдя к борту ничего не подозревающего американца под предлогом обмена новостями и почтой на десять метров, «Варяг» практически уравнял с ним скорость. С «Оклахомы» перелетела на «Варяг» пачка с газетами, а с «Варяга» на «Оклахому» первая четверка абордажников во главе с Балком. Как водится, первый блин прошел комом, так как от увиденного у рулевого «Оклахомы» дрогнула рука, и пароход медленно покатился от «Варяга». Первой и второй четверок хватило для взятия под контроль рубки, и «Оклахома» был положен в дрейф. Хотя это и обошлось в одного выбывшего из строя казака, неудачно приземлившегося на световой люк и сломавшего себе ногу, операцию сочли успешной. На вопрос проснувшегося капитана «Оклахомы» — «Что здесь происходит, и кто вы вообще такие», Балк представился как мичман с русского крейсера «Варяг». На что капитан сказал, что в «Летучего голландца» он еще, может, и верит, а вот «Варяг» уже десять дней как на дне, подтвердив, что во-первых, катер с доктором до Шанхая дошел, и во-вторых, сообщению о гибели «Варяга» поверили.

Так или иначе — первый блин хоть и комом, но испекли. По результатам тренировки добавили еще пару канатов, и теперь за раз с «Варяга» десантировалось до двенадцати человек. Сейчас «Оклахома», переименованный варяжскими острословами в «Охламона», крейсировал в десяти милях от «Варяга», ближе к японскому берегу, под командой бывшего штурмана «Корейца» мичмана Бирилева. Ему и командовавшему крейсирующей мористее «Марьей Ивановной» мичману Петру Губонину было приказано при появлении крейсеров дать серию из трех ракет черного дыма и не путаться под ногами у «Варяга», когда тот пойдет на перехват.

Еще одной жертвой «Варяга» стал японский каботажный пароход «Сикоко-Мару» на полторы тысячи тонн, оказавшийся в плохом месте в плохое время. Он был зафрахтован флотом и шел с грузом рыбы и риса в Йокосуку, так что теперь до Владивостока о питании команды можно было не беспокоится, хотя меню и будет несколько однообразным. После перегрузки провизии на «Варяг» он был утоплен подрывными патронами. В этот раз операцию по десантированию решили не проводить, так как море было не слишком спокойно, и остановили его традиционным выстрелом под нос с последующим подходом досмотровых партий на лодках.