Пуд соли на сердечную рану - Татьяна Луганцева

– В нее вставлены полудрагоценные камни – малахит, оникс… – продолжал хвалиться Юра.

– Очень красиво, но нам бы хотелось поесть! – напомнила Глаша, желудок которой в очередной раз напомнил о том, что его предназначение не используется вторые сутки.

– Сейчас принесу меню.

– И не вздумай нас отравить! – предупредила его Антонина, с большим удовольствием размещая свое немощное тело на диване с мягкими удобными подушками, раскиданными на нем в большом количестве, под любое тело и любые изгибы.

– У нас нормальное заведение, мы никого не травим! – заверил их бармен.

– Только не обращаете внимания, если за дверью вашего учреждения с настоящим вип-залом человек в муках корчится, а девушку, которая пытается обратиться за помощью, пытаетесь задушить, – попыталась пристыдить его Глафира.

– Я был не прав, – ответил просто Юра. – Чем хотите отзавтракать?

– Отзавтракать… – передразнила его Глаша. – Еще предложи нам тосты и яичко в мешочек. Да я голодна как зверь! Что у вас есть посущественнее и чтоб долго не ждать?

Юра почесал затылок.

– Домашние пельмени с кетчупом, сметаной или маслом, то есть на выбор… Можно пиццу быстро забацать грибную, с ветчиной… Омлет с помидорами и ветчиной тоже… Хорошая, черт возьми, у нас ветчина, ее кладут в каждое блюдо!

– Все, не могу больше слушать! Неси все! – издала утробный крик Глафира.

– Еще есть сосиски баварские с сыром…

– Неси!

– Пить что будете?

Все-таки бармен был садюгой.

– Водки – графин! – рявкнула Антонина, до того момента выглядевшая тихоней.

Матвей с Глафирой обернулись к ней и внимательно прислушались к своим ощущениям.

– Да, давай водку, – согласилась Глаша. – Гулять так гулять!

– Я тоже выпью, хоть с утра и не употребляю, – согласился Матвей. – Никак согреться не могу, в морге было так холодно, особенно на металлическом столе для препарирования. Да и нервный стресс нам надо снять.

Юра моментально испарился при словах о том, откуда троица вернулась в кафе. И обратно явился уже с подносом, заставленным напитками и стаканами.

– Я временно и официантом вашим побуду, никого больше нет…

– Ничего страшного, мы к тебе уже привыкли, – хмыкнул Матвей, – а ты, наверное, помнишь, что в случае чего мы способны оказать сопротивление.

– Я этого никогда не забуду! – искренне воскликнул юноша. – Вот брат бы в тюрьме о вчерашнем не узнал…

Матвей занялся напитками – разлил всем в рюмки водку из запотевшего графина, дамам в стаканы сок, а себе минеральную воду.

– Выпьем!

– Да! – горячо поддержала его Тоша. – За наше знакомство! Счастливое или нет, время рассудит.

Чокнулись и выпили. Холодная водка пилась очень легко.

– Мы такие разные… – говорила Антонина, переведя дух.

– И все-таки мы вместе! – закончил за нее мысль Матвей.

Глаша внимательно посмотрела на него. Влажная рубашка на мощном теле, короткие волосы и безумно красивые, умные, живые глаза. Мысли Глафиры побежали, сталкиваясь друг с другом. «Я ведь о нем совершенно ничего не знаю. Кто он? Женат ли? Как оказался в ужасном санатории в номере люкс? Я видела его, так сказать, в бою – да, драться Матвей умеет. Если верить Павлу Петровичу, он скрывается от правосудия, а горничная Нина сказала, что видела у него оружие. Господи, да он же и правда форменный бандит! О чем я думаю, куда смотрю? Преступник, точно! Но до чего хорош… Однако я какая-то ветреная стала – совсем недавно мне нравился Алексей, а сейчас нагло пялюсь на Матвея… Откуда такая распущенность и беспринципность? Алексей совершенен, но что-то безумно притягательное есть и в Матвее…»

Вернулся Юрий с кушаньями и принялся расставлять их на столе. Начали со шкворчащего омлета с сочными помидорами и нежирными кусочками аппетитно выглядевшей ветчины. Появились кое-какие овощи, сыр с большими дырками, колбаса двух видов, блюдо с маленькими колбасками и сосисками, зажаренными до весьма румяного состояния. В конце Юра подал домашние пельмени и хрустящую курочку в панировке, сложенную аккуратными кусочками.

– Я сегодня отсюда не уйду! – воскликнула Глаша, продолжая поглощать одно блюдо за другим.

Спутники одобрительно ее поддержали. Ели все очень активно. Голодная ночь, кровопотеря, холод, переживания и воспоминание о жуткой еде в санатории только усиливали их аппетит. Пельмени оказались очень вкусными – маленькие, аккуратно слепленные, с тонким слоем теста и сочным мясом, в меру посоленным и поперченным. А сметана, по жирности приближавшаяся к маслу, оказалась к тому же очень свежей и явилась прекрасным дополнением к ним.

Матвей подливал водку и сок, следя за тем, чтобы рюмки и стаканы не пустовали. То есть ухаживал за своими дамами.

– Мне так хорошо! – наконец отвалилась от стола Глафира. – И вы такие милые! Я вас люблю!

– Это ты слишком много выпила, – покосился на нее Матвей.

– И выпила хорошо, и вы хорошие! И еще я поела, что называется, от пуза. А от этого тоже бывает состояние, похожее на опьянение. Юра, иди к нам! Выпей с нами!

– Мне нельзя, я на работе.

Это были последние слова трезвого бармена – юноша недолго сопротивлялся и присоединился-таки к компании. А скоро и вовсе начал объясняться в любви своим новым знакомым. С кухни девушка приносила им все новые блюда и с укоризной заметила Юре:

– Сколько раз хозяин предупреждал, что нельзя пить с клиентами?

– Мы не клиенты, мы друзья! – заступился за парня Матвей.

– Да, здесь особый случай, – согласился Юра. – Мы побратались кровью, можно сказать…

– А еще вы сидите там, где даже директор не всегда себе позволяет, – недовольно произнесла девушка.

– Юля, не ворчи! Лучше неси еще водки, мы оставим тебе хорошие чаевые.

– Да, ладно, мне-то что…

– Странная у вас компания, – обратился вдруг Юра к гостям.

– К этому вопросу надо подходить с другого конца! – воскликнула Антонина. И пояснила: – Надо обсуждать не то, что мы встретились вообще, а почему мы оказались в одно и то же время в санатории!

– Мне скрывать нечего, – ответила Глафира. – Много лет не была в отпуске. Получила травму, предложили отдохнуть и подлечиться…

– Какое это имеет отношение к нашему санаторию? – спросила Тоша. – Здесь нельзя ни отдохнуть, ни вылечиться.

– Но я же не знала. Мне подарили путевку за… одну оказанную услугу, расписали, что здесь будет сказочно, вот я и согласилась.

– Не очень хороший подарок, если хочешь знать мое мнение. С червоточинкой! – буркнул Матвей.

– Но подвох я выяснила только здесь, – откликнулась Глаша. – Да что мы все обо мне? Вы сами-то как тут оказались?

– Я – как и все старики, – быстро ответила Антонина. – Мне здесь нравится – тихо, мирно. Да и не в первый раз…

– Ну, на тихую и мирную старушку вы явно не тянете… с наградным-то пистолетом… – усмехнулась Глафира.

– Время такое…

– Вот только не надо! Даже в наше время редко какая старушка ходит с оружием и к тому же хорошо стреляет, – согласился с Глашей Матвей.

Антонина вздохнула.

– Ну хорошо, рассекретили, расскажу правду. Я всю жизнь проработала в органах. Думаю, догадываетесь в каких…

Глаша с открытым ртом уставилась на старушку.

– Была следователем. И не надо так на меня смотреть, я уже больше двадцати лет на пенсии… Голова не та, здоровье пошаливает, но в минуту опасности, как видите, инстинкт срабатывает, навыки возвращаются, реакция не подводит. Ну что вы на меня уставились? Не похожа на следователя? Так я моложе была… Эх, если бы вы знали, как мне приходилось стараться и доказывать, что я не хуже мужчин! Была, кстати, на хорошем счету…

– Верю! – прервала рассказчицу Глаша. – Мало того, я очень вас понимаю, так как самой все время приходилось доказывать, что я могу оперировать не хуже мужчин.

– Вот, – обрадовалась старушка, – точно! Следователь, хирург… Кто сказал, что это мужские профессии? Давайте выпьем за понимание и солидарность!

– Я уже такая пьяная… – неуверенно сказала Глафира. Но ей пришлось подчиниться.

– Ну вот и хорошо! Наелись, напились, можно и такси вызывать, – сказал Матвей с озорно горящими глазами.

– Не увиливайте, молодой человек! Мы о себе рассказали, а вот вы как раз темная лошадка, – постучала вилкой по столу Антонина, акцентируя внимание. У нее и правда сохранилась прежняя хватка.

– Я тоже отдыхаю.

– Нечестно! – воскликнула Глаша. – Тоша права – здесь не отдых! Как ты в санатории оказался?

– Согласна! Объявляем ему бойкот! – заявила старушка.

– Нет, девочки, не надо бойкота. Сдаюсь, я все расскажу. Есть у меня кореш один…

– Вместе служили? – прищурилась Антонина.

– Да. А откуда вы знаете? – удивился Матвей.