Русские поэты второй половины XIX века - Юрий Орлицкий

Весна

Und Freud’ und Wonne

Aus jeder Brust!

О Erd’, o Sonne!

O Glhck, o Lust![13]

В старый сад выхожу я, росинкиКак алмазы на листьях горят;И цветы мне головкой кивают,Разливая кругом аромат.

Всё влечет, веселит мои взоры:Золотая пчела на цветке,Разноцветные бабочки крыльяИ прыжки воробья на песке.Как ярка эта зелень деревьев!Купол неба так чист и глубок!И брожу я, восторгом объятый,И слеза застилает зрачок.

За оградой садовой чернеетПолоса взбороненной земли,И покрытые соснами горыПоднимаются к небу вдали.

Как любовью и радостью дышитВся природа под вешним лучом,И душа благодарная чуетЗдесь присутствие Бога во всем!

Снова крепнут дремавшие силы;Новой жизни приходит пора,И становится всё так возможным,Что мечтою казалось вчера!

Как прекрасна весна! МиллионыЕй навстречу звучат голосов,И в моем воскресающем сердцеЕй привет вдохновенный готов!

Зимнее катанье

Зимней ночью при луне

Я душе твоей раскрою

Всё, что ясно будет мне.

Посмотри, на небе звезды,Снег блистает серебром,Едем, друг мой… ночью зимнейМчаться весело вдвоем.

Полетит как птица тройка,Колокольчик зазвенит,И раскинется пред намиБесконечной степи вид.

Всё, что сердце днем тревожит:И забот докучных рой,И судьбы насмешки злые —Всё забудем мы с тобой.И пускай перенесемся,Обаяния полны,В мир волшебных пестрых сказокНашей доброй старины.

Будем думать, что в хрустальныйТы дворец заключена,Что тебя я похищаюОт седого колдуна…

Что мечом моим булатнымСторож твой – косматый зверь —Поражен, и мы с тобоюПтицы вольные теперь.

Право, этот мир чудесныйЛучше нашего в стократ:Лучше козни чародеев,Чем житейский наш разлад.

Едем! ждут за воротамиСани, крытые ковром:В небе месяц, в небе звездыСнег блистает серебром!

О нет, не всякому даноСвятое право обличенья!Кто не взрастил в себе зерноЛюбви живой и отреченья,И бесполезно и смешноНа мир его ожесточенье.

Но если праведная речьИз сердца чистого стремится,Она разит, как божий меч:Дрожит, бледнеет и стыдитсяПред нею тот, кого обречьОна проклятью не страшится.Но где тот века проводник,Что скуп на речи, щедр на дело,Что, заглушив страстей язык,Идя на подвиг честно, смело,Благой пример являть привыкТолпе, в неправде закоснелой?

Где он? Нас к бездне привелаСтезя безверья и порока!Рабам позорной лжи и злаПошли, пошли, Господь, пророка,Чтоб речь его нам сердце жглаИ содрогнулись мы глубоко!

Он шел безропотно тернистою дорогой,Он встретил радостно и гибель и позор;Уста, вещавшие ученье правды строгой,Не изрекли толпе глумящейся укор.

Он шел безропотно и, на кресте распятый,Народам завещал и братство и любовь:За этот грешный мир, порока тьмой объятый,За ближнего лилась его святая кровь.

О дети слабые скептического века!Иль вам не говорит могучий образ тотО назначении великом человекаИ волю спящую на подвиг не зовет?

О нет! не верю я. Не вовсе заглушилиВ нас голос истины корысть и суета:Еще настанет день… Вдохнет и жизнь и силуВ наш обветшалый мир учение Христа!

Мой садик

Как мой садик свеж и зелен!Распустилась в нем сирень;От черемухи душистойИ от лип кудрявых – тень…Правда, нет в нем бледных лилий,Горделивых георгин,И лишь пестрые головкиВозвышает мак один.

Да подсолнечник у входа,Словно верный часовой,Сторожит себе дорожку,Всю поросшую травой…

Но люблю я садик скромный:Он душе моей милейГородских садов унылыхС сетью правильных аллей.

И весь день, в траве высокойЛежа, слушать бы я рад,Как заботливые пчелыВкруг черемухи жужжат.

А когда на садик сыплетБлеск лучей своих луна,Я сажусь в раздумье тихомУ открытого окна.

Посребренных и дрожащихЛистьев я внимаю шум,И, одна другой сменяясь,Грезы мне волнуют ум.

И несут на крыльях легкихВ мир иной меня оне…Как сияет ярко солнцеВ той неведомой стране!

Нет вражды под этим солнцем,Нашей лжи вседневной нет;Человека озаряетТам любви и правды свет!

Всё, что истины пророкиОбещают нам вдали,Люди в братстве неразрывномНавсегда там обрели…О, как сладки эти грезы!Разрастайся ж, расцветайТы, мой садик! и почащеНа меня их навевай.

Скучная картина!Тучи без конца,Дождик так и льется,Лужи у крыльца…Чахлая рябинаМокнет под окном;Смотрит деревушкаСереньким пятном.Что ты рано в гости,Осень, к нам пришла?Еще просит сердцеСвета и тепла!

Все тебе не рады!Твой унылый видГоре да невзгодыБедному сулит.Слышит он заранеКрик и плач ребят;Видит, как от стужиНочь они не спят;Нет одежды теплой,Нету в печке дров…Ты на чей же, осень,Поспешила зов?

Вон и худ и бледенСгорбился больной…Как он рад был солнцу,Как был бодр весной!А теперь – наводитЖелтых листьев шумНа душу больнуюРой зловещих дум!Рано, рано, осень,В гости к нам пришла…Многим не дождатьсяСвета и тепла!

Молчание

<Из М. Гартмана>

Ни слова, о друг мой, ни вздоха…Мы будем с тобой молчаливы…Ведь молча над камнем могильнымСклоняются грустные ивы…

И только, склонившись, читают,Как я, в твоем взоре усталом,Что были дни ясного счастья,Что этого счастья – не стало!

Нет! лучше гибель без возврата,Чем мир постыдный с тьмой и злом,Чем самому на гибель братаСмотреть с злорадным торжеством.

Нет! лучше в темную могилуУнесть безвременно с собойИ сердца пыл, и духа силу,И грез безумных, страстных рой,

Чем, всё тупея и жирея,Влачить бессмысленно свой век,С смиреньем ложным фарисеяТвердя: «Бессилен человек»,

Чем променять на сон отрадныйИ честный труд, и честный бойИ незаметно в тине смрадной,В грязи увязнуть с головой!

Поэту

Пускай заманчив гладкий путь,Но ты своей высокой цели,Поэт, и в песнях и на делеНеколебимо верен будь.

Иди, послушный до концаПризывам истины могучим;Иди по терниям колючим,Без ободренья и венца.

И будь бестрепетным бойцом,Бойцом за право человека;Не дай заснуть в пороках векаТвоей душе постыдным сном.

И будет песнь твоя сильна,Как Божий меч, как гром небесный;И не умрет в сердцах она,Хотя бы смолк твой голос честный.

Отчизна

Природа скудная родимой стороны!Ты дорога душе моей печальной;Когда-то, в дни моей умчавшейся весны,Манил меня чужбины берег дальный…

И пылкая мечта, бывало, предо мнойРисует всё блестящие картины:Я вижу свод небес прозрачно-голубой,Громадных гор зубчатые вершины…

Облиты золотом полуденных лучей,Казалось, мирт, платаны и оливыЗовут меня под сень раскидистых ветвейИ розы мне кивают молчаливо…

То были дни, когда о цели бытияМой дух, среди житейских обольщений,Еще не помышлял… И, легкомыслен, яЛишь требовал у жизни наслаждений.Но быстро та пора исчезла без следа,И скорбь меня нежданно посетила…И многое, чему душа была чужда,Вдруг стало ей и дорого и мило.

Покинул я тогда заветную мечтуО стороне волшебной и далекой…И в родине моей узрел я красоту,Незримую для суетного ока…

Поля изрытые, колосья желтых нив,Простор степей, безмолвно величавый;Весеннею порой широких рек разлив,Таинственно шумящие дубравы;

Святая тишина убогих деревень,Где труженик, задавленный невзгодой,Молился небесам, чтоб новый, лучший деньНад ним взошел – великий день свободы.

Вас понял я тогда; и сердцу так близкаВдруг стала песнь моей страны родимой —Звучала ль в песне той глубокая тоскаИль слышался разгул неудержимый.

Отчизна! не пленишь ничем ты чуждый взор…Но ты мила красой своей суровойТому, кто сам рвался на волю и простор,Чей дух носил гнетущие оковы…

Родное