Давай будем друзьями - Татьяна Олеговна Новикова

Получается, оно распространялось не на всех девушек, а только на одну конкретную?

Оксана Верещагина – та, с которой недопустимо вступать в отношения.

Вот не скотина ли он часом?

Машина Дениса стоит чуть поодаль входа в общежитие. Фары зазывно горят, наверное, чтобы Марина сориентировалась в пространстве и дошла до него сама. Проблема в том, что у нее проблемы не только с ориентацией, но и с пространством. Она слепо водит перед собой руками, спотыкается и всячески бойкотирует мою попытку доставить её до авто в целости и сохранности.

Денис выходит к нам навстречу. Руки спрятаны в карманы джинсов, зимняя куртка застегнута под горло. Снег ложится на волосы, словно проседью падает на пробор.

Он смотрит на меня неотрывно. Так долго, как будто сканирует. Не здоровается. Не кивает. А затем перехватывает Марину и прижимает к себе, чтобы она не рухнула лицом вниз.

Кажется, меня сейчас стошнит.

– Дэн, а мы поедем тусить? – хихикает ему в ухо пьяная подруга, обвивая шею обеими руками, как когда-то, наверное, обвивала я сама.

– Марин, никаких тусовок, пожалуйста, езжай домой. – Я обращаюсь исключительно к подруге, даже смотрю только на нее. – Тебе нужно отоспаться. Ясно?

Денис знает её адрес. Если он благоразумен, пусть отвезет её туда. Но он не произносит ни слова, и я отвечаю тем же. Внутри клокочут эмоции, и на языке вертятся ругательства, оскорбления.

Не из-за того, что бросил.

Из-за того, что посмел вернуться.

***

– Что он тебе сказал? – зудит на ухо Катя, пока я расчесываюсь и переодеваюсь в плюшевую пижаму розового цвета.

В ней я сама себе напоминаю сахарную вату. Воздушная, взбитая, химическая до невозможности. Приторная девочка, внутри которой клокочет саморазрушение.

– Ничего.

– А ты ему?

– Ничего. Нам не о чем общаться.

– Вы помолчали и разошлись? – с явным огорчением.

Кажется, кто-то ожидал кровавой бойни с выбиванием лишних зубов, а получил скуку и обыденность.

Может быть, всё-таки зря я не влепила Кострову хотя бы пощечину? Отвела бы душу, успокоила бурлящие эмоции.

– Так точно, – усмехаюсь безрадостно и пишу короткое смс Марине.

Дай знать, как будешь в состоянии. Мы за тебя волнуемся.

С ней всё в порядке, мы почти дома

Прилетает в ответ с её номера. Так быстро. Так просто. Это «мы», которое выскабливает меня дочиста. Но я всё-таки нахожу в себе силы ответить.

Спасибо.

– Надо было добавить слово «мразь», – Катька заглядывает мне за плечо. – Оно бы колоритно смотрелось.

– Угу, «ты урод и тату у тебя дебильные», – смеюсь почти натурально.

– Да-да! «Засунь свои японские татуировки себе в зад», – соглашается подружка. – Маринка бы с утра заценила вашу переписку.

Легко вот так издеваться над проблемой. Боль отступает. Ненадолго, но мне легчает, пока мы с Катей планируем эффектное макание Дениса лицом в лужу погрязнее.

С другой стороны, меня терзает недосказанность. Не перед ним, а перед человеком, который мне близок.

– Как думаешь, стоит рассказать Марине, что между нами что-то было? Наверное, так будет правильнее?

– Зачем? – удивляется Катюшка. – Это ваше личное дело. Ксан, кому какая разница, кто и с кем спал? А? Подумай сама. Их отношения не продлятся и недели, уж поверь.

В тот момент я не догадывалась, как ошибается подружка.

Но спустя двадцать дней мы понимаем, что ситуация выходит из-под контроля. Потому что Маринка дышит Денисом, говорит только о нем, думает исключительно про него. Верная фанатка, она не пропускает ни единого боя, преданно дожидается в фойе после драк.

Спят ли они?

Не представляю. Не спрашиваю.

Но, наверное, за три недели отношений любой здравомыслящий мужчина сдаст боевые позиции, тем более Маринка не из тех, кто любит переждать.

Благо, мы не пересекаемся с Костровом, он не ошивается в университете, а если и забирает Маринку, то делает это в отдалении от корпуса.

Но легче от этого не становится.

А потом приходит сообщение от неё в наш чат на троих с Катькой.

Короче, котики, я решила. Приглашаю вас на день рождения!

Плохая идея.

У меня дома!

Ещё хуже.

Только самые близкие

Вообще отстой.

Самые близкие в понимании Марины – это примерно тысяча человек, плюс один товарищ, которого видеть не хочу категорически.

Я нахожу сто пятнадцать причин, чтобы не идти: от вялотекущей головной боли до затяжной депрессии. А ещё может резко разболеться зуб или срочно понадобиться съездить к врачу. Может быть, я хочу повидаться с мамой?

Вот прям сейчас.

Но потом я понимаю, что глупо бежать от судьбы. Нам всё равно суждено когда-нибудь повстречаться. Да, мы переспали (неоднократно, стоит заметить), да, разбежались по-свински, да, меня до сих пор плющит от аромата его духов.

Плевать.

Маринка – моя подруга, и я обязана быть на её празднике.

– Точно справишься? – с сомнением спрашивает Катька в день «икс», зачесывая волосы назад и обильно лакируя их.

Ожидается вечеринка в стиле девяностых, поэтому сегодня мы похожи на дешевых ночных бабочек. Эконом-класс на выгуле.

Я даже нашла ядерно-зеленые лосины, которые обтягивают так, будто их не существует. Короткий топик, оголяющий пупок. Жуткая подводка малинового цвета, круглые серьги размером с блюдце.

Кошмар, если честно.

Мы втроем – Катю у подъезда дома Марины смиренно ожидал Саша – поднимаемся на нужный этаж. Подружка долго-долго давит в звонок, и, наконец, дверь отворяется.

– С днем рождения тебя-я-я! – начинает петь Катюшка, но тотчас затыкается, потому что к нам вышла не новорожденная.

Костров.

Зубы Кати скрипят так громко, что вот-вот сотрутся в порошок. Её жених стоит, раскрыв рот, неуклюже протягивает ладонь, чтобы поздороваться – он про аспиранта слышал, но вживую пока не видел.

Хм, опять синяк на скуле. Темный такой, совсем свежий, с багровой сердцевиной. Нос сомнительно распух, как