Давай будем друзьями - Татьяна Олеговна Новикова

Сказать ей про поцелуй? Промолчать? Сохранить дикую тайну или спасти Марину от Кострова, который перекусит и не подавится?

Надо собраться с мыслями и решить, что для меня важнее: собственное спокойствие или счастье подруги.

Весь следующий день я слоняюсь без дела, гоняя в голове бестолковые мысли. Катя уехала ночевать к Саше, и комната в моем распоряжении. Хочешь – рыдай в углу, хочешь – страдай, уткнувшись лицом в подушку.

Я даже звоню маме и клятвенно обещаю приехать на каникулы.

– Наконец-то вспомнила про семью. Что на тебя нашло? Ну, спасибо на том, что приедешь, – «радуется» мама, и я практически вижу, как поджимает она губы. – Буду ждать.

Закрою долги по курсовым проектам, в первых числах февраля сдам экзамены с зачетами, и можно прыгать в поезд. Если повезет, проведу каникулы дома. Без институтских друзей.

Эта мысль немного согревает.

Моего запала хватает ровно до шести часов вечера. До звонка Марины.

– Привет, – устало говорит она в трубку. – Ксень, заедешь на минутку?

Мне не нравится тон её голоса, какой-то удрученно-отчаянный. Ехать к ней «на минутку» тоже так себе идея, но если подруга чем-то огорчена – поступить иначе я попросту не могу.

– Конечно, дай мне десять минут, чтобы собраться. Что-то случилось?

– Да так. Ты кое-что забыла.

Хм, что именно?

Впрочем, я постоянно разбрасываюсь резинками для волос, а однажды умудрилась оставить в гостях колготки. Ничего крамольного, просто они лежали в сумочке, а я перекопала её в поисках помады, и колготки остались лежать на раковине.

Может быть, вчера на дне рождения тоже потеряла что-нибудь: кредитную карточку или пропуск в институт.

– Слушай, так передай мне в понедельник в универе.

– Не могу, – всё так же опустошенно шепчет она, точно отпахала двенадцатичасовую смену. – Просто приезжай побыстрее. Это срочно. Только я не дома, – добавляет подруга загадочно.

А затем она называет адрес… Дениса.

***

Я бы обязательно спросила, что происходит, если бы Маринка не повесила трубку, ещё раз попросив приехать как можно скорее. В голосе её звучало нечто настолько недоброе, что захотелось подчиниться.

Да что такое? Я забыла у Кострова что-то именное? Какую-нибудь резинку для волос, которую Марина сумела идентифицировать как мою? Ага, сделала ДНК-тест волос и сейчас предъявит мне за связь с её мужчиной.

Откапываю все наши встречи, как в убыстренной перемотке гоню воспоминания.

Нет ни единой вещи, которую могла бы потерять у Дениса.

Может быть, подруга просто гостит у него, а заодно решила отдать мне потерянную вещь со дня рождения?

Или…

Пробирает нервная дрожь, накатывает и отступает. Казалось бы, ерунда какая. Съездить до Кострова, мило улыбнуться, уехать. Плюнуть ему в лицо, если очень уж захочется.

А потом губы начинают гореть от того поцелуя, от колючей щетины, что жжет, клеймит, царапает до крови.

Что он вообще означал? Денис решил, что постоянная девушка – это хорошо, а вот изменять можно и с Верещагиной?..

Марине стало известно про поцелуй? Они посчитала инициатором меня и хочет отомстить «разлучнице»?

Правильнее отказаться. Незачем мне пересекать порог его дома. Он – тот человек, который вызывает во мне лишь отвращение.

Паспорт на месте, карточки – тоже. Остальные вещи не так важны, чтобы тратить время на них.

Почему тогда, продумывая всё это, я напяливаю свитер и влезаю в шерстяные носки? Тянусь к косметичке, чтобы навести «марафет», но передумываю.

Слабачка. Глупая дуреха, которую поманишь пальцем, она и пойдет.

Ехать всего полчаса, но они кажутся идиотской бесконечностью. Песочными часами на сто миллионов минут.

Знакомая иномарка стоит на стоянке у подъезда, припорошенная снегом. Темень лютая, ещё и фонари перед домом не горят. Я поднимаю лицо, пытаясь сосчитать, какие окна принадлежат Денису, но путаюсь, сомневаюсь.

Черт с вами. Потрачу три минуты: подняться – забрать забытую вещь – убраться. Марине потом выскажу, что свои хотелки нужно оставлять при себе. Гонять человека незнамо куда ради какой-то ерунды – это за гранью добра и зла.

Всё сильнее раздражаясь, я давлю на кнопку вызова лифта. Кажется, ещё немного, и не сдержусь. Выскажусь здесь и сейчас. Пусть они считают Оксану истеричкой, но меня искренне бесит ситуация, в которой Костров с личным автомобилем и его верная Маринка не способны завезти очень-нужную-вещь в университет или общежитие.

Почему я должна ехать куда-то в мороз?!

Даже не так… Почему я вообще согласилась сюда приехать?..

Дура слабохарактерная!

– Привет. – Подруга открывает дверь моментально, будто всё это время стояла перед ней, держа руку наготове.

– Угу. Давай сюда. Что я забыла?

Протягиваю ладонь, не стремясь войти в прихожую. Не хочу. Тут всё пропахло грехом.

Однажды мы так бурно целовались в ней, что снесли хлипкую вешалку, пороняли обувь и оставили после себя разруху и хаос. Потом убирались, особо не разговаривая, но хмыкая многозначительно.

Маринка опускает взгляд в пол.

– Ксень, я всё знаю, – тихим шепотом, безысходным, почти отчаянным.

Мы так и стоим на пороге, но сердце моё выпрыгивает, скачет по ступеням вниз, вылетает на морозную улицу.

Впрочем… и что?

Чего мне бояться или стесняться? Того, что мы с Денисом Костровым спали?

Это было давно.

Того, что он поцеловал меня на дне рождении собственной девушки?

Это исключительно на его совести.

Я не виновата в том, что Костров – скотина и последний трус. Не виновата в том, что он променял отношения с хорошей, замечательной Мариной на секундный поцелуй со мной.

– Его злит, что я позвала тебя. – Подруга оборачивается, хотя за её спиной никого нет. – Но так будет правильнее. Честнее по отношению к вам обоим. Я всё думала, почему между нами ничего не происходит. Винила себя, искала причину. А он только сегодня честно признался… В общем, Дэн должен быть твоей проблемой, не моей. Разбирайтесь сами, – качает головой, а затем натягивает куртку и, втащив