Гран-при за лучший прикол - Галина Гордиенко

― Да.

― Вы не могли бы ее задержать на полчасика, я что-то никак Волошина найти не могу, его нет в офисе.

― Э-э…

― Правда, я на этот раз ее фамилию записал, Самсон Ильич, ― похвастался Костик. ― И имя.

― Таки зачем же держать? ― проворчал Самсон Ильич, с опаской наблюдая за раздраженной соискательницей. ― Фамилия есть ― не Иванова, надеюсь? ― значит, сам отыщет.

― Густелева, не Иванова!

― Очень красивая фамилия, ― порадовался за даму в синем Самсон Ильич. ― Главное, редкая!

― Ага!

― Ну и ладненько.

― Я передал секретарше Волошина, чтоб записал все. Так и сказал: мол, «дама в синем» ― Елена Густелева. Она сейчас на приеме, и Стас ею очень интересуется.

― Вот и умница, ― Самсон Ильич осторожно вернул трубку на рычаг.

Маша с любопытством рассматривала потрясающие персидские ковры, бархатные тяжелые портьеры на окнах, картины в дорогих позолоченных рамах, огромную хрустальную люстру ― она раньше такие лишь в театрах видела ― аквариум во всю стену с самыми экзотическими рыбками, странную низкую мебель на гнутых ножках…

― Нравится? ― вкрадчиво поинтересовался Самсон Ильич.

― Аляповато, ― вздрогнув, заявила Маша и едва не уронила очки.

― Вот и Фирочка так же говорит, ― вздохнул Самсон Ильич, ― доча моя единственная. Режет правду-матку в глаза, нет, чтоб помолчать, пожалеть своего старого папочку…

― Чего ради? ― задрала нос Маша. ― Сами же сказали ― правду говорит!

― Я сказал ― режет, ― осторожно поправил Самсон Ильич, ― а это таки большая разница, не знаю, как там у вас дела с русским языком…

― У меня ― отлично!

― Да? Завидую, я бы себе больше тройки не поставил, хотя русскую классику обожаю, моя слабость, знаете ли…

Маша покосилась на часы. Ей казалось, что через две-три минуты пора бежать отсюда. Не хотелось, чтоб Кожаный пристал с вопросами прямо здесь. Рассмотрит Машино лицо ― оно ей надо? Вот на улице, под зонтом, а еще лучше ― со спины…

Маша расправила плечи и сделала строгое лицо. Самсон Ильич наоборот – осклабился максимально широко, он тоже смотрел на часы.

― Так как насчет места? ― строго спросила Маша.

― Места? ― промямлил Самсон Ильич.

― Не хотите же вы сказать, что взяли секретарем глупую девчонку с косичками? ― Машин голос налился силой, глаза запылали праведным гневом.

― Хочу, ― Самсон Ильич трусливо улыбнулся.

― Но это же позор!

― Как-нибудь перетерплю.

― Дискредитация фирмы!

― Таки куда ж ее больше дискредитировать…

― А попугай?!

Самсон Ильич вздрогнул и покосился на дверь, надеясь, что она плотно прикрыта, и любопытная Лисичкина не подслушивает, ему не хотелось травмировать девочку. Неплохая малышка, в принципе, только немного легкомысленная…

С другой стороны, какие ее годы?

― Что ― попугай? ― шепотом переспросил он. ― Таки вы путаете старого еврея, милочка, изъясняйтесь яснее.

― Вы предпочли меня ему?!

Самсон Ильич открыл рот. Потом поскреб затылок и смущенно поправил:

― Вы хотели сказать, детка, «его мне»?

― Неважно!

― Да-с, тонкости русского языка, чтоб его…

― Вы опять оскорбляете!

― Что вы, душечка, ― это я о себе. Старому еврею трудно изъясняться чисто по-русски, так и прорываются «шоб я так жил», «вы делаете мне страшно» или «мне с вас смешно»…

Маша подняла руку:

― Довольно! Выбирайте: я или они?

― Они, ― ткнул пальцем в приемную Самсон Ильич.

― Тогда прощайте! ― патетически воскликнула Маша. ― Вы еще об этом пожалеете!

― Таки уже страшно, ― признался захлопнувшейся двери Самсон Ильич.

Он постоял посреди кабинета. Поднял с ковра пакетик с сухим кормом и порадовался, что на него не наступил. Полюбовался неспешной жизнью в аквариуме и недоуменно спросил неизвестно кого:

― И шо то было?

Маша вылетела из кабинета босса разгневанной фурией. Выхватила свой зонт из рук охранника и даже не поблагодарила парня, а ведь Костик позаботился его высушить. Впрочем, на улице по-прежнему шел дождь, так что можно было не стараться.

Маша раскрыла пестрый зонт ― специально выбрала самую кошмарную расцветку, чтоб отвлечь внимание от лица ― еще в вестибюле и гневно бросила:

― Хамы!

― Кто? ― обомлел Костик.

― Твой Самсон Ильич и его Василий!

― Вас-силий?

Костик никак не мог припомнить ни одного сотрудника с таким именем, как ни морщил лоб и ни сдвигал брови.

― Я о попугае!

Костик закашлял, поспешно прикрывая лицо руками.

― Теперь понятно, в кого он, этот мерзкий птиц!

― Э-э… и в кого?

― Да в твоего босса!

Маша громко хлопнула дверью, оставив за спиной Лелькин офис и радуясь, что так здорово провела кампанию. Теперь даже если ее не выследят ― вдруг Кожаный не успел подбежать, или его на месте не было? ― то уж по фамилии-то Ленкин адрес точно найдут. Слава Богу, не Сидорова или Козлова!

Прикрывая лицо зонтиком, Маша неторопливо брела к остановке, не забывая высматривать «хвост». Количество прочитанных детективов за эти несколько дней пугающе увеличилось, Маша стала настоящим специалистом в сыскном деле.

«Уж теорию-то я точно знаю, ― скромно поправила она себя, ― останавливаясь у витрины и по-ученически старательно рассматривая отражения редких прохожих. ― Их нужно как-то запомнить, слава Богу, сегодня дождь, людей совсем немного. Потом проверю, кто мелькнет еще раз…»

У следующей витрины Маша, к своему изумлению, засекла сразу двух человек. Причем ни один из них не походил на Кожаного.

«Случайность, ― твердо сказала себе Маша, украдкой изучая молодую широкоплечую девицу примерно своего возраста и тощего вихлястого дядьку лет сорока с унылым лицом. ― Они запросто могут тут бродить по своим делам. Мне рановато обзаводиться манией преследования…»

Чтобы дать возможность случайным людям уйти, Маше пришлось зайти в кафе. Она и чашечку кофе себе заказала, и пирожное взяла, лишь бы Кожаный чего не заподозрил.

Маше казалось, что в такую мерзкую погоду чашечка кофе смотрится очень естественно. Жаль, здесь подавали слишком маленькие чашки. Да и пирожное… как-то быстро кончился!

Дождь усилился, лужи перед Машей буквально вскипали, люди на улице почти исчезли. За сплошной стеной воды Маша с трудом угадывала здания на другой стороне проспекта, какие уж тут прохожие или шпионы.

Маша озадаченно нахмурилась: что же делать? Нужно твердо знать, что на ее приманку «купились», иначе какой смысл в этом демарше?

Подумав, она вернулась в кафе.

Куда спешить в такой дождь, она же не сумасшедшая. И не преступница. А честная обывательница. Значит, имеет полное право переждать ливень здесь, вон какой выбор пирожных на витрине. Нужно как следует запомнить это местечко и потом прийти сюда с Лелькой.

На этот раз Маша пирожными не обошлась. Она взяла салат, цыпленка-табака и на десерт заказала мороженое со взбитыми сливками.

Ливень кончился, едва она приступила к цыпленку. Впрочем, Маша не собиралась торопиться. Чего ради она должна щадить шпионов? Пусть ждут. Это их работа.

Собственные рассуждения Маше очень нравились. Все выглядело строго и как-то… по-взрослому! Маша собой гордилась.

Она остановилась у витрины минут через пять, чтобы не вызвать подозрений. Стояла, увлеченно рассматривая дамские сумочки и почти забыв о деле. И чуть не вскрикнула от неожиданности, заметив на противоположной стороне улицы своих прежних преследователей: Широкоплечую и Вихлястого.

― Да что ж это такое? ― взволнованно прошептала Маша. ― Почему двое?!

Напомнив себе, что в жизни все бывает, случается порой и невозможное, Маша решила попробовать «оторваться» от хвоста. Ну, не всерьез, понятно. Просто чтобы настоящий шпик себя выдал.

Маша демонстративно поежилась ― имела она право замерзнуть при такой погоде?! ― и рванула к тридцать первому автобусу, он как раз подходил к остановке.

«Два в одном флаконе, ― удовлетворенно подумала она. ― И согреюсь. И уеду».

Маше повезло: пришлось ждать, пока в салон поднимется женщина с коляской. Так что она смогла спокойно бросить взгляд на мнимых преследователей.

― Однако!

Маша растерянно похлопала ресницами, не зная, что и думать.

Или снова случайность?

Вихлястый уже сидел в старом потрепанном «Жигуленке», машина ровно урчала, готовая в любую секунду сорваться с места.

Широкоплечая на Машиных глазах залезла в заднюю дверь «тридцать первого». Правда, в Машину сторону не смотрела.

«Неужели и правда госпожа «случайность»? ― оторопело подумала Маша, заходя в салон и на всякий случай пряча лицо от надоедливой девицы. Пожала плечами и криво улыбнулась. ― А может, мания преследования? Вот так, сразу, чтоб не задавалась…»

Маша не удивилась, когда Широкоплечая выскользнула из автобуса сразу за ней. Увидев ее, ― пришлось забежать за хлебом! ― у самого дома, Маша лишь тяжело вздохнула: ну и жук Кожаный! Так подловить на мелочи…